Невеста для хозяина

Глава 5. Свадьба на Купалу

Людмила точно знала, что зеркала говорят только в сказках, и ещё со школы помнила бессмертные строки «свет мой, зеркальце, скажи». В обычной жизни она ни с чем подобным не сталкивалась – здесь говорили только всякого рода смартфоны, да и то только в том случае, если на другом конце условного провода сидел настоящий человек.

Впрочем, за этот вечер она столкнулась с несколькими вещами, о которых раньше только читала. В её квартиру ещё ни разу не проникал неизвестный; к тому же этот неизвестный оказался наделен очень странными способностями – например, он мог, не прикасаясь, швырять Людмилу по комнате туда и сюда, как ему заблагорассудится. Она видела что-то подобное в разных фильмах, но там наверняка использовались невидимые тросы, да и актеры вряд ли пытались сопротивляться. Она пыталась – и безуспешно.

А теперь ещё и говорящее зеркало.

Людмила так и замерла на полу, прижавшись к спинке кровати. Она со страхом глядела на огромный старомодный предмет мебели, но тот не подавал никаких признаков жизни – у него не было глаз, чтобы смотреть, не было и рта, через который оно могло издавать какие-либо звуки. Не было даже никаких признаков ушей, которыми это зеркало могло услышать ответ – не считать же за таковые многочисленные завитушки на потемневшей раме? Людмила пыталась понять, что ей делать дальше, но в голову приходила только возможность закричать, чтобы позвать кого-нибудь на помощь. Вот только этим кем-то обязательно окажется либо «Машка», которая наверняка стоит в ожидании за дверями комнаты, либо пугающий Константин с не менее пугающим отцом. Никого из этой троицы видеть не хотелось.

Людмила попыталась рассуждать трезво. Её похитили и держат взаперти и под присмотром; это означает, что сбежать получится только случайно, если охрана на какое-то время утратит бдительность. Правда, было непонятно, способна ли та же «Машка» что-либо утратить, да и способности Константина внушали определенные опасения. Людмила, к примеру, может добежать чуть ли не до конца длинного коридора – она почему-то была уверена, что за дверями находится длинный полутемный коридор, – но этот «невампир» просто снова дернет её, а потом сурово накажет. В чем именно может заключаться наказание, Людмила не знала, но предполагала самое худшее из возможного. В её в голове всплыли виденные когда-то в интернете картинки на тему «пытки, которых боялись все женщины», и она внутренне содрогнулась. Если ей начнут угрожать чем-то подобным, она расскажет всё, что знает.

Правда, пока что у неё никто ничего не спрашивал и не просил – если не считать странный интерес к её правой ладони. Людмила посмотрела на эту ладонь, полюбовалась знакомыми с детства линиями, и её мысли и взгляд вновь вернулись к зеркалу, которое пока что не произнесло ни слова.

– С вами что-то случилось, госпожа?

Голос «Машки» заставил Людмилу подпрыгнуть – причем в буквально смысле этого слова. Из положения «сидя на полу» она мгновенно оказалась на ногах, да ещё и сумела в прыжке развернуться, чтобы оказаться лицом к лицу с неслышно вошедшей гувернанткой.

– Ты... Ты... – она не знала, что сказать, но всё же сумела найти нужные слова: – Я тебя не звала!

– Я услышала шум и подумала, что госпоже нужна помощь, – безразлично сказала «Машка». – На этот счет есть четкие инструкции от хозяина, я не могу их не выполнить. Другим способом выполнения этих инструкций будет постоянное присутствие меня в этой комнате, но я заметила, что вам это доставляет неудобство.

– Да... доставляет, – пробормотала Людмила.

– Так что случилось? Почему вы были на полу?

– В платье запуталась, – причина нашлась сама, когда Людмила попробовала шагнуть в сторону. – Не привыкла носить такое, всё в штанах и штанах.

– Девушкам штаны носить неприлично.

– Зато удобно и практично, – парировала Людмила. – Ладно, что мы спорим. Всё равно ты мне штанов не дашь?

«Машка» медленно покачала головой.

– Нет.

– Вот в том-то и дело. Так что я тут это... потренируюсь. А ты подожди за дверью. И не прибегай на любой шум, иначе я так и не научусь в этих ваших платьях ходить, – Людмила закончила свою речь слегка плаксивым тоном привыкшей к безусловному подчинению «госпожи».

– Понимаю, хозяйка, – «Машка» наклонила голову. – Вы не голодны?

Людмила прислушалась к себе. От съеденного в ресторане половины «цезаря» не осталось и следа, а дома она поесть не успела – решила сначала принять ванную, но появился Константин и всё завертелось. То есть, в принципе, она была готова попросить «Машку» принести ей что-нибудь из еды... Но сначала нужно было что-то придумать с зеркалом, и уже потом думать о желудочных проблемах. Для этого нужно, чтобы никакой «Машки» в комнате не было – хоть какое-то время.

– Хорошая идея, –сказала она. – Думаю, я не откажусь что-то съесть... но чуть позже. Через полчаса... да, через полчаса. А пока потренируюсь ходить в этом вашем... в этой вашей одежде, где вы только её взяли!

– В сундуке, – внезапно ответила «Машка».

Людмила недоверчиво посмотрела на горничную, но та была по-прежнему серьезна и говорила прежним безразличным голосом. Информировала.

– Да-да, – сказала она. – В сундуке, где же ещё. Ну тогда всё. Иди, ты свободна.

– Я всегда на службе, – напомнила «Машка».

Но всё же развернулась и вышла из комнаты, закрыв за собой дверь.

Людмила дождалась щелчка замка и повернулась к зеркалу.

– Так ты умеешь говорить? – тихо спросила она. – Или мне показалось?

– Тебе показалось, – ответило зеркало.

***

Ответ раздался внезапно, и Людмила не успела понять, откуда доносится звук. Она внимательно посмотрела на зеркало, но то снова изображало бессловесный предмет обстановки.

Людмила подошла поближе.

– Только что из этой комнаты вышла одна юмористка... хотя её юмор не годится даже для «Аншлага», – с угрозой в голосе сказала она. – Такой же уровень юмора ещё и от зеркала – это перебор. Мне тут выдали неплохие туфли, тяжелые, с большим каблуком. Как думаешь, что будет, если я стукну этим каблуком прямо в своё отражение?

– Я разобьюсь, – со вздохом ответило зеркало. – Что же вы все только угрожаете... Ах ты жалкое стекло! Между прочим, обидно было до чертиков. Так что тебе надо, новенькая? Тоже будешь пытать, кто на свете всех милее и прекрасней?

– А ты знаешь ответ на этот вопрос? – заинтересованно спросила Людмила.

– Ну... как бы да, – обреченно ответило зеркало.

– И кто это?

Зеркало помолчало. Людмиле показалось, что её пристально разглядывают и оценивают, и она немного засмущалась.

– Ты же понимаешь, что в данных обстоятельствах я могу ответить лишь одним, очень предсказуемым образом? – вдруг спросило зеркало.

Людмила потратила несколько секунд, чтобы понять смысл произнесенной фразы, но в конце концов признала своё поражение.

– Что ты имеешь в виду?

– Под чем?

– Под «данными обстоятельствами» и «предсказуемым ответом», – объяснила она.

– А самой сообразить не судьба? Эх, люди-людишки... У тебя есть туфли с тяжелым каблуком, а на правду все женщины реагируют совершенно одинаково. «Ты назло мне врёшь!» – зеркало явно кого-то передразнило. – Хорошо, что тогда рядом служанка оказалась, на ней свою злость выместила...

– Кто? – поинтересовалась Людмила.

Сказку Пушкина она, конечно, помнила, пусть не целиком, но уже отрывки про общение злой мачехи с волшебным зеркалом сидел в её памяти прочно.

– Кто-кто... кто надо, – пробормотало зеркало. – Так что... врать или правду говорить?

– Правду! – решилась Людмила.

– А каблуком бить не будешь?

– Не буду.

– Ну... ладно. Поверю. Так чего ты хотела узнать-то?

Людмила хмыкнула. Зеркало очень по-детски пыталось отвертеться от ответа, но давать ему шансов она не собиралась.

– Ну... как обычно – кто на свете всех милее, всех румяней и белее, – объяснила она.

– Да, как обычно, – вздохнуло зеркало. – Как обычно... в общем, не ты.

Последние слова зеркало сказало очень тихо и тут же замолчало – Людмиле почудилось в этом молчании некая опаска.

– Обидно, – с угрозой произнесла она. – Это было очень обидно.

Ей очень хотелось вызвать у зеркала комплекс вины – при этом сам факт того, что на свете есть кто-то красивее её, Людмилу нисколько не расстроил. Она была разумной девушкой, знала, как пользоваться зеркалами – обычными, не волшебными, – и имела глаза, чтобы видеть окружающих. Даже у неё на работе была пара сотрудниц, которых она со скрипом душевным признавала красивее себя. А сколько таких представительниц женского пола наберется на всей планете, она даже боялась представить. Скорее всего, счет шел на миллионы или даже на десятки миллионов – и следовало радоваться, что не на миллиарды.

– Ты просила сказать тебе правду, – осторожно напомнило зеркало.

– Просила, – согласилась Людмила. – Но это не значит, что правда должна мне нравиться. Ну а кто красивее всех-всех? Только не повторяй, что не я. Я не злопамятная, поэтому обиды записываю.

Она демонстративно похлопала по бедру, где обычно были карманы джинсов или брюк. В нынешней её одежде никаких карманов не было, но она надеялась, что зеркало поймет её жест. Впрочем, оно никак не отреагировало.

– А оно тебе точно надо – знать имя первой красавицы? – с легким сомнением спросило зеркало. – Любопытной Варваре известно что отрывают.

– Мне интересно. И знания лишними не бывают.

– Ну раз так... Вряд ли тебе когда пригодится это знание, но пусть. Махиндрани Кусвидьянти Парамаси.

Людмиле показалось, что зеркало выругалось.

– Что? – недоуменно переспросила она.

– Ох, грехи мои тяжкие, – вздохнуло зеркало. – Я же говорило, что тебе это не нужно. Повторю, мне не сложно – Махиндрани Кусвидьянти Парамаси.

– Это что или кто?

– Это женщина, – с готовностью объяснило зеркало.

– Уже легче. А чего у неё имя такое... – Людмила неопределенно покрутила кистью руки. – Необычное?

– Ну не всем же так повезло, как тебе, – голос зеркала так и сочился ядом. – Мама с папой её так назвали. Возможно, при участии других родственников.

– О. Понятно. А она откуда?

– Из Пакуаламана.

Людмила вздохнула.

– А это что?

– Виллайе кепангеранан, если на местном, – с готовностью ответило зеркало.