Тени Лордэна

— Ммм… так значит, это ваши ребята вчера шатались по городу, избивая до полусмерти всех, кто подвернётся под руку?

— Вы это о чём?

— Сегодня утром ко мне забежали друзья-товарищи и рассказали, что весь вчерашний день кучка доселе никому неизвестных и наглухо отбитых отморозков заваливалась к достойнейшим людям и расспрашивала их сперва о яде, а потом уже обо и мне. При этом они совершенно не брезговали ломать носы, рёбра, пальцы и выбивать зубы, топить людей в бочонках или держать их над горящим костром, иначе говоря, они делали всё чтобы расположить собеседников к откровенному и доверительному разговору. Это было бы вполне обычным делом, если бы при этом дознаватели были облачены в форменные доспехи или тыкали всем в рыло свои затёртые, наделяющие их всеобъемлющей и вседозволяющей властью бляхи городской стражи, но никаких таких вещей у них при себе не имелось.

— Насколько мне известно, в этот раз сведения собирали по-тихому, без насилия. К тому же наши ребята кого-нибудь уж точно утащили бы за решётку. Так что это кто-то ещё.

— Да, эти-то просто оставляли своих несчастных жертв истекать кровью на холодном полу, а ваши бравые солдатики до такого никогда не опустились. Знаю, что на вас регулярно клевещут, но я продолжаю верить в ваше… благородство и… человеколюбие? Хе-хе. — Иклос сделал паузу и приложился к стакану. — Кончено, это могли быть всего лишь юные хулиганы, возомнившие о себе слишком многое, но на сердце у меня всё равно было как-то неспокойно. Я был полон странных предчувствий и дурных мыслей. И вот в это тревожное и беззаконное время ко мне прибегает охранник с докладом, что в мою святую обитель явился капитан стражи с самой скверной и паскудной репутацией из всех двенадцати! Скажу честно, я был очень близок к тому, чтобы отдать приказ расстрелять вас безо всяких приветствий.

— Почему же так не сделали?

— Ваша смерть на моём пороге обошлась бы слишком дорого, ведь в Крепости наверняка знают, куда вы сегодня пошли выпить кружечку хмельного, не так ли? К тому же моё чутьё подсказывало, что мы с вами таки сможем найти общий язык, и, видимо, оно всё же не ошиблось. Выпьем за мир!

— За мир, — буркнул Хромос и, легонько чокнувшись, к большому неудовольствию Иклоса поставил стакан назад, не приложившись к нему губами. — А у вас есть идеи, кем ещё могли быть эти молодчики, кроме стражей?

— Пока что никаких конкретных догадок у меня, увы, нет. Избитые не смогли толком описать тех подонков, видимо сказались многочисленные удары по голове, хотя подобная забывчивость у каждого из них кажется мне больно уж подозрительной. Между прочим, должен сказать, что я крайне высоко ценю слухи, сплетни и всяческого рода толки; всегда стараюсь разузнать как можно больше о людях, с которыми веду дела или которые внезапно могут в них вмешаться, а потому я знаю почти все крупные события в городе наперёд — кто, где, когда и что сделает. Однако то, что сейчас творится в нашей славной долине, выходит за все рамки моих ожиданий.

— Жаль, я-то надеялся, что человек ваших-то возможностей и талантов смог бы приоткрыть завесу над тайной всего происходящего. Но, может быть, вы всё же знаете, где убийца мог достать столь редкий ныне яд?

— От меня, — нехотя признался Иклос, — но я его никому не продавал.

— Это как?

— Меня обокрали. Можете мне не верить, но такое тоже бывает. Три дня назад ночью кто-то проник сюда и порылся в моей сокровищнице. Запрятана она надёжно, а единственный ключ я всегда ношу при себе, — Иклос расстегнул пуговицу на воротнике и показал толстую серебристую цепочку. — Он стащил у меня мешок золотых крон, несколько карт с городскими секретами и последний флакон с ядом, который я приберегал для личного использования в… особых случаях. Сами понимаете, что я не стал оповещать стражу об этом происшествии.

— А как он это провернул? У вас тут вроде, и охраны полно, и окна заколочены, и двери все заперты.

— Без малейшего понятия. Ночью никто ничего не видел и не слышал, а утром все двери и замки были отперты. Никаких следов или свидетелей мы не нашли, хотя дважды перетрясли всю округу. У меня есть все основания полагать, что это был кто-то неместный, в противном случае он бы знал, что бывает с теми, кто смеет у меня красть, — в глазах Иклоса вспыхнуло ледяное пламя. В этом трепещущем огне виднелись отрывки кровавых событий, память о которых он столь бережно хранил в голове.

— А есть что-то кроме этого, что заставило вас так думать?

— Есть кое-что, — Иклос хитро прищурился, постучав пальцем по краю стакана. — Хотите знать?

— Разумеется.

— Тогда как насчёт небольшой сделки? Вы расскажете то, что хочу знать я, а я расскажу о моих догадках и подозрениях насчёт этого человека. Заметьте, до этого я отвечал на ваши вопросы совершенно бесплатно, и даже теперь не прошу денег!

— Ха, для такого человека, как вы, это поистине щедрое предложение. Так какой вопрос вы хотите мне задать? —спросил Хромос, предчувствуя подвох.

— Позвольте начать мне немного издалека, чтобы вы смогли лучше понять, что же именно я хочу узнать, — Иклос сделал небольшую паузу и наполнил свой бокал. — Уверен вы не раз слышали, что Лордэн это город, где исполняются мечты, где бедняк может стать королём, надо лишь очень сильно этого захотеть и приложить хотя бы капельку усилий, но я и вы, мы-то точно знаем, что это всё сказки для дурачков-простачков, с которых хотят стрясти всё до последней монеты и выжать их силы до суха. Конкурентов здесь не терпят, особенно иноземцев, и нам, пришлым чужакам, приходится искать себе властных покровителей и быть покорными, чтобы просто выжить в этом славном городишке. Они есть у меня, они есть и у вас…

— Хотите знать, перед кем я выслуживаюсь? — перебил его уязвлённый капитан.

— Нет-нет, я и так уже давно знаю, с кем вы дружите, ну или дружили. Впрочем, отнюдь не семья Алуэстро помогла вам закрепиться и подняться по службе. Вам не приходилось вечно лебезить и угождать сенаторам и их родственникам, потому что от всей этой придворной мерзости и гнили вас отгородил господин Командующий городской стражей — суровый и великодушный Хейндир Уонлинг.

— Вы хотите знать, что меня с ним связывает?

— И эта история мне уже давно известна, как и всякой лордэнской дворняге. В ней нет никакого секрета, — скучающе отмахнулся Иклос. — Он — боевой товарищ вашего покойного отца, он был тем, кто привёз вас сюда, и он тот, кто бережёт вас от бесконечных интриг и склок, принимая весь удар на себя. Я знаю про вас всё, что может быть хоть чуточку полезным и много ещё такого, о чём даже вы сами не знаете или боитесь себе в том признаться, но вот господин Уонлинг… Он остаётся для меня великой загадкой за семью печатями.

— В каком это смысле?

— Кому он служит? Как он сумел занять столь высокий пост?

— Он получил эту должность за свой боевой опыт и непревзойдённое мастерство, что здесь непонятного?

— Неужели вы столь наивны, что верите в эту сказку? Что же, капитан, видимо я существенно переоценил вашу проницательность, либо вы слишком редко бываете на светских приёмах. Позвольте я вам растолкую.

Да, ваш друг силён и опытен, когда-то он был уважаемым рыцарем в ордене и у него весьма знатное происхождение, как-никак он младший сын ярла, но даже со всеми этими достоинствами он смог бы стать только капитаном, уткнувшись в непреодолимый потолок. Сенат на протяжении веков вбирал начальника стражи из числа капитанов, принадлежавших к старым лордэнским семьям, а тут внезапно сделал такое исключение, хотя достойных претендентов на этот пост было хоть отбавляй. Если я правильно помню, то после поражения второй кандидат с горя постригся в монахи и ушёл в крестовый поход, из которого уже не вернулся, а третий не выдержал подобного унижения и пустил себе кровь. Место одного из них вскоре заняли вы, хоть и не сразу были повышены, а…

— Мне вверили командовать корпусами, что прежде подчинялись Хейндиру, так что не путайте.

— Ах, простите, видимо кто-то намеренно старался вас очернить, — стушевал Иклос, видя, как побагровел капитан. — В любом случае, я долго пытался разузнать тайну его небывалого успеха, но все мои усилия оказывались тщетными. Каждый человек неизменно повторял мне одну и туже же пошленькую басенку про воина столь великого и прославленного, что ему удалось разбить многолетние устои. Поэтому я прошу вас открыть мне запретную истину.

— Я только знаю, что у него тоже были хорошие отношения с семьёй Алуэстро, ещё с Ка́льгорами, кланом Загриз-Анруг и к нему крайне благосклонен сенатор Валтир Минрифф. Врагов у него как таковых нет.

— Это-то и есть самое странное, — ответил Иклос, всматриваясь в глаза Хромоса. У него была поразительная способность по движению глаз, тону речи и малейшим изменениям в мимике лица понимать, когда люди врали ему или же пытались что-то скрыть. Сейчас он этого не чувствовал. — Я удивлён, что даже вы, самый близкий к господину Уонлингу человек, не знаете ответ на вопрос, мучающий меня и не дающий спокойно спать по ночам. Хотя это тоже в своём роде информация, дающая мне новую пищу для размышлений. Ладно… По уговору теперь настала моя очередь делиться.

Хромос немного подался вперёд, готовясь ловить каждое слово прохиндея.

— За день до похищения яда в моё заведение пришёл чужеземец в широкополой шляпе; вшивый, нищий оборванец, какого можно встретить у любого храма или дешёвого кабака. Я сам его не видел, гостей много, а я всего один такой, но мне позже рассказали о нём мои слуги. Он провёл здесь где-то с час-полтора, про себя самого не проронил и слова, зато беспрестанно расспрашивал о самых важных местах, о вас, стражах, капитанах, попросил дать адреса пары аптек или торговцев-алхимиков и в конце спросил, не происходило ли в последнее время чего странного в городе.

— И вы рассказали ему то, что он хотел? — поинтересовался Хромос, вспоминая о краже в аптеке, где работала прелестная полуэльфка.

— Да, мы продали ему те сведения, о которых он просил. Ну, конечно, кроме его последнего запроса, там мы ему ничем помочь не смогли.

— Зато теперь странностей хоть отбавляй.

— Это уж точно.

—Какими деньгами он заплатил?

— Серебряниками Эрсума, а вот говорил он на эльфийском. Хорошо в целом, но с таким едва заметным грубоватым акцентом. Не в смысле, что плохим, но некоторые буквы говорил более твёрдо и звонко, чем этого требует классическое произношение или то, на котором общаются образованные люди в нашем крае.

— А он называл своё имя?

— Мы здесь не спрашиваем имён. Всё равно те, кто хочет остаться неузнанным, назовут другое, а возможности проверить правдивость заявлений у нас в большинстве случаев нет.

— Тогда как он выглядел? Ваши работники должны были запомнить его лицо.

— Вот тут вот есть небольшая загвоздка. Он большую часть времени закрывал низ лица шарфом и лишь пару раз опускал его. Мой слуга смог его разглядеть, но вот описать его или нарисовать он решительно не может. Говорит, что оно никакое! Самая что ни на есть обычная харя. Чёрт. Знал бы, что дело обернётся подобным образом, то обязательно бы сам его принял. Уж я бы его хорошенько запомнил. Единственные приметы, которые мой подопечный смог точно назвать: глаза карие, волосы тёмные, без бороды и усов, ростом невысокий. Ах да… ещё одна небольшая деталь. Он был в перчатках из толстой кожи. Быть может, что он скрывает на них какую-то отметину.