Палач Рима

— А теперь, господа, ближе к делу, — сказала Антония, как будто она ждала прибытия Макрона и встреча только началась.

— Трибун Макрон и мой внук Гай придумали способ, как доставить вас на Капри, не привлекая внимания со стороны преторианской гвардии, верной Сеяну.

Как вы, возможно, уже знаете, когда Гая призвали на Капри, его двух младших незамужних сестер, Друзиллу и Юлию Ливииллу, перевели на виллу Тиберия в Мизене. Это на побережье, недалеко от Капри. Поскольку Гай сумел втереться к Тиберию в доверие, он недавно убедил императора, чтобы тот позволил ему раз в месяц навещать сестер и даже проводить с ними несколько дней. Последнее я не слишком одобряю, зато это нам на руку. Следующий такой визит состоится через пару дней. При Гае, конечно, состоят телохранители, но трибун Макрон, верный своему слову, сделал так, что во время этих поездок моего внука будут сопровождать Клемент и несколько верных ему гвардейцев. А теперь трибун познакомит вас с подробностями плана.

Макрон стряхнул задумчивость и заговорил, причем довольно резко и отрывисто, как будто считал для себя оскорблением выступать здесь в роли простого офицера.

— До Мизена более полутора сот миль. И поскольку свидетеля вы повезете в телеге, путь туда у вас займет шесть дней.

Веспасиан удивленно выгнул бровь. Ему стало понятно, почему Антония начала эту встречу без Макрона. Тот ничего не знал о сведениях, полученных от Секунда и Альбуциллы.

— Если вы отправитесь в путь завтра утром, — продолжал тем временем Макрон, — вы прибудете в Мизен в последний вечер пребывания там Калигулы и проведете там ночь, — стражниками будут мои люди, — а на следующее утро вместе с ним отплывете на остров. Корабль, который доставляет Калигулу на Капри, обычно отчаливает в полдень, с тем, чтобы прибыть туда засветло.

Клемент придумает причину задержки, чтобы он прибыл на Капри после наступления темноты. Как только вы подойдете близко к острову, вас незаметно спустят на воду в небольшой гребной шлюпке рядом с небольшой бухточкой неподалеку от гавани. Корабль проследует своим обычным курсом дальше в порт, где Калигула, Клемент и его люди сойдут на берег под зорким оком преторианцев, охраняющих пристань. Все они, как вы понимаете, люди Сеяна.

— А команда корабля? — уточнил Веспасиан, за что удостоился от Макрона колючего взгляда. — Они ведь будут видеть, как мы садимся в их судно и как покидаем его.

Я как раз собирался сказать пару слов по их поводу, — процедил Макрон. — Вся команда будет из Путеол, это рядом с Мизеном. Перед отплытием их семьи будут заперты в домах. чтобы тем самым обеспечить их молчание. Как только они следующим вечером заберут вас с острова, им разрешат вернуться домой. Они застанут своих домочадцев целыми и невредимыми.

Двое людей Клемента будут вас ждать в бухте. Они покажут вам, где спрятать лодку, после чего отведут вас крутой горной тропой на вершину утеса. Оттуда до виллы Тиберия меньше мили.

Обратное путешествие, которое состоится следующим вечером, пройдет с точностью до наоборот. Начиная с полуночи корабль будет ждать вас в миле от бухты. На нем будет зажжен один фонарь, поэтому с острова его примут за небольшую рыбацкую лодку. Корабль доставит вас назад в Мизен, где вы возьмете своих лошадей и повозку, если та вам, конечно, понадобится, в чем лично я сомневаюсь.

С этими словами Макрон откинулся на спинку стула и умолк. Присутствующие тоже молчали, ожидая, что он посвятит их в детали.

Первой нарушила молчание Антония.

— Благодарю тебя, трибун. Итак, господа, теперь вам известно, каким образом вы совершите путешествие на Капри и обратно. Полагаю, что вас всех интересует, что вам делать на самом острове. Я права?

Ответом на ее вопрос стали нервные кивки. Антония улыбнулась.

— Скажу честно, этого не знаю даже я, но в последнем своем письме, которое ему удалось переправить мне, Гай написал, что к тому времени, когда вы туда доберетесь, у них с Клементом уже будет план действий.

Присутствующие все как один в ужасе переглянулись.

— То есть я рискую собственной шкурой. — взорвался Макрон, — а ты говоришь мне, что эти… — было видно, что он подбирает слово, — эти мальчишки могут в два счета угодить в лапы преторианцев Сеяна, потому что никакого плана нет и в помине? Не думаю, что их хватит надолго. Хорошая пытка, и они выложат все, что им известно. В том числе и мое имя.

— Трибун, прошу тебя! — Антония тоже повысила голос. — Нам всем есть что терять.

— Есть что терять? Лично я потеряю все. Ты же за стенами этого дома сможешь и дальше плести свои интриги, и никакой Сеян тебе не угроза.

— Согласна, в данном деле ты рискуешь больше всех, — согласилась с ним Антония, — однако, позволю заметить, что в случае успеха ты получишь и наибольшую выгоду. Я просто уберу врага, ты же станешь префектом претория.

— А если мне кажется, что риск слишком велик, ибо никакого плана не существует, и я откажусь тебе помогать? Что тогда?

— Сомневаюсь, что ты на это пойдешь, — ответила Антония с нежной улыбкой.

— Это почему же? — бросил ей Макрон, поднимаясь на ноги. — Нас ничего не связывает. Нет ничего такого, при помощи чего ты могла бы убедить Сеяна, что я пошел против него. Уж об этом я позаботился. Я могу хоть сегодня выйти из вашего заговора и сделать вид, будто никогда о нем не слыхал.

— К моему великому прискорбию, вынуждена тебе сообщить, что ты заблуждаешься, трибун. У меня есть Сатрий Секунд.

Макрон оторопел.

— Чушь! Он мертв! После того как он не появился в течение десяти дней, я устроил Альбуцилле допрос. Она была убеждена, что Секунд был убит, когда выполнял задание Ливиллы.

— Думаю, мы все согласимся, трибун, что женам порой неизвестно, где и с кем находятся их мужья. Уверяю тебя, Секунд жив, с памятью у него все в порядке, а сам он находится под надежной охраной в этом доме.

— Докажи, сука!

— Мой дорогой трибун, если ты, когда станешь префектом претория, хочешь рассчитывать, в отличие от твоего предшественника, на дружеские отношения со мной, предлагаю тебе в обращениях ко мне следить за своим языком. На этот раз я закрою глаза на твою грубость. Палл, убеди трибуна!

Палл прошел к другому концу зала, к занавесу, за которым располагалась небольшая комнатушка, из которой братья и Калигула когда-то шпионили за Сеяном, и отдернул его в сторону. Макрон ахнул. Привязанный к стулу, с кляпом во рту, явно опоенным каким-то зельем, однако живой, сидел Сатрий Секунд.

Взревев, словно зверь, Макрон выхватил из складок тоги кинжал и прыжком бросился к нему. Сабин успел вовремя сделать ему подножку. Зацепившись за его ногу, Макрон рухнул на пол и выронил кинжал, который Веспасиан тут же подобрал. Сабин и Магн навалились на Макрона и с трудом завели ему за спину руки. Веспасиан приставил кинжал к его горлу.

— А теперь, мой дорогой трибун, — продолжала Антония, как будто ничего не произошло, — я думаю, будет лучше, если мы продолжим наше совещание.

Макрон яростно отбивался, но Сабин и Магн крепко пригвоздили его к полу.

— Отпустите его! — распорядилась Антония.

Сабин и Магн недоуменно переглянулись и, нехотя отпустив пленника, поднялись на ноги.

Держа кинжал так, что он был нацелен на Макрона, Веспасиан попятился прочь. Макрон тем временем медленно поднялся на колени и злобно посмотрел на него.

— Это уже второй кинжал, который ты крадешь у меня, юнец! — процедил он сквозь зубы, пытаясь побороть унижение. — Бери его себе, как ты взял первый. В один прекрасный день я подарю тебе третий.

— В этом не будет необходимости, трибун, — холодно произнесла Антония, когда Макрон поднялся на ноги. — Он под моей защитой. Можешь ненавидеть его, сколько тебе угодно, но если посмеешь прикоснуться к нему даже пальцем, знай, я быстро заменю одного префекта претория на другого.

Макрон одарил ее полным ненависти взглядом. Он открыл было рот, чтобы что-то сказать, однако передумал и принялся поправлять складки тоги.

— Значит, договорились, трибун, — с убийственным спокойствием сказала Антония.

— Мои люди будут там, — ответил Макрон, расправляя плечи и вновь принимая самодовольный вид. — Пусть эти мальчишки будут там вовремя, и моли всех богов, чтобы Калигула придумал наконец план.

— Можешь не волноваться, — улыбнулась Антония, — Мой внук родился интриганом.

Макрон фыркнул, развернулся на пятках и решительным шагом вышел вон. Веспасиан посмотрел на кинжал в своей руке и простонал.

— Мой тебе совет, господин, прекрати воровать чужие кинжалы, — прошептал Магн с кривой усмешкой. — Ни к чему хорошему это не приведет. Ты понимаешь, о чем я.

Веспасиан кисло посмотрел на друга.

— Постараюсь внять твоему совету.

— Прежде чем мы сядем за стол, господа, — произнесла Антония, опускаясь на диван, — и предадимся куда более приятным беседам, есть еще одна вещь, которую я хотела бы вам сказать. Если вдруг Тиберию понадобится выслушать показания жреца, неизбежно всплывет имя Поппея Сабина. Я бы попросила вас не слишком выпячивать его дружбу с Сеяном.

Услышав такие слова, Корбулон вскочил на ноги, кипя от возмущения.

— Я предложил свои услуги лишь в обмен на возможность отомстить этому вероломному ничтожеству.

— Отлично тебя понимаю, Корбулон, — спокойно ответила ему Антония. — На тот момент, когда ты это сделал, я была благодарна тебе, однако с тех пор обстоятельства изменились, и мне не хотелось бы отвлекать внимание Тиберия от улик, подтверждающих вероломство Сеяна. Я хорошо знаю императора. Он утратил былую решительность. Вспомни он о других предателях, как наверняка начнет осторожничать и выберет тех, что послабее, с кем ему легче покончить, наивно полагая, что тем самым устраняет саму проблему. Наша задача — привлечь его внимание к Сеяну.

— Моя честь требует от меня отомстить негодяю, который пытался меня убить, — кипятился Корбулон.

— Не переживай, ты еще успеешь это сделать. Отомстишь и Поппею, и второму, всем, кто пытался тебя убить. Но прежде всего — Сеян. Со временем я разберусь и с Поппеем. и с остальными прихвостнями Поппея. Я давно сделала для себя вывод, что месть хороша, когда ее совершают регулярно. Если тебя это не устраивает, можешь, пока не поздно, отказаться, однако твои свидетельства относительно серебра, выплаченного цениям, могут нам пригодиться.

Ледяное выражение лица Антонии противоречило сладости ее голоса.

Корбулон на несколько мгновений выдержал ее взгляд, затем снова сел.

— Нет, домина, я остаюсь с вами.

— Отлично, тогда давайте за стол. Вы все заночуете у меня, чтобы отправиться в путь за час до рассвета. Будет лучше, если вы покинете город еще затемно.