Я тебя заколдую

Глава 20

Оставив его сиятельство сидеть с открытым ртом в кресле, Соня развернулась и вышла из кабинета.

- Где кухня? – обратилась она к лакею, замершему в дверях.

Семен совершенно потерял дар речи. Все в этой девушке, повелительный тон, манера говорить и двигаться, высокомерный взгляд, которым она пригвоздила его к полу, едва он попытался ее остановить, выдавали в ней аристократку. Семен, покачал головой. Что же его сиятельство натворили? А ну как окажется, что девица и впрямь жена светлейшего князя? Слов нет, на Ксану она похожа, так что страшно становиться. Взгляд такой же высокомерный, голос, волосы. Все говорит о том, что она дочь ее. Семен хорошо помнил Ксану. Ему было двадцать годков, когда покойный барин привез ее. Красивая девка была, глаз не отвести. Барыня как увидела ее, так даже с лица спала. Понятно было, для чего Николай Петрович ее приобрел. Да только не успел он с ней вволю позабавиться. Снасильничал. Вся дворня слышала, как она кричала в его спальне. На следующий день она не с кем не разговаривала, дотронуться до себя не позволяла, только плакала, забившись в угол людской, обхватив себя руками и раскачиваясь из стороны в сторону. Бабы уж подумали, что она умом тронулась. Бормотала что-то себе под нос на чужом языке, а ночью всадила в брюхо графу длиннющий нож и только ее и видели. Сколько ж лет это назад было? Почитай двадцать два года прошло. А эта, Софья, кажется. Сразу видно, что барыня, ишь как глазищами на графа зыркнула.

Семен привел Соню на кухню и, повернувшись к поварихе, в полголоса произнес:

- Ты вот что, Прасковья, барышню то накорми, работой не нагружай. Сдается мне не простая она девица, как бы беды не было какой.

- Типун тебе на язык, - перекрестилась Прасковья, вглядываясь в девушку, - Вылитая Оксана. Слышала я, что барин дочь ее нашел, а теперь вижу, не соврали то. Ох, чую не к добру это.

Соня устало опустилась на лавку около длинного кухонного стола. Ароматы готовящейся пищи сводили с ума. В животе заурчало. Повариха Прасковья, еще раз окинув ее внимательным взглядом, поставила перед ней тарелку с пшеничной кашей, сваренной на молоке, щедро сдобренной маслом.

- Ешьте барышня, пока горячая.

- Спасибо, - вздохнула девушка, берясь за ложку.

Весь день Софья провела на кухне. Прасковья работы ей не давала и она, стараясь не мешать женщине, тихо сидела в прохладном углу возле кладовой. Было время подумать. Приближался вечер, и все тревожней становилось на душе. Соня была уверена, что ее слова вряд ли напугали графа Хвостова, и со страхом ждала приближения ночи. Что она будет делать, если графу захочется удовлетворить свою похоть? Даже только представив, что он попытается коснуться ее, она едва не застонала в голос. От омерзения ею всю передернуло. На пороге кухни появилась Маша.

- Барышня, мне велено Вас в баню отвести, - тихо произнесла девчушка, виновато пряча взгляд.

Софья поднялась с лавки и пошла за ней. Господи, что же будет? Она ожидала, что Маша отведет ее в общую баню, где вся дворня моется, но девочка провела ее в господскую купальню. Посреди помещения стояла ванна, наполненная горячей водой, от которой поднимался пар. На стуле лежала простая сорочка и синий сарафан из грубого сукна. Теплая вода манила к себе. Девушка сняла платье с помощью Маши, расплела косу и ступила в воду. Она вымылась так быстро, как только могла. Очень ее страшила возможность появления здесь графа в такой момент. Заметив ее нервозное состояние, девочка лукаво улыбнулась и указала рукой на задвинутый изнутри засов.

- Не спешите, барышня.

Соня невольно улыбнулась ей. Похоже, барина здесь не сильно-то жалуют, а коли дело так, значит граф Хвостов жестокий хозяин и самодур, нахмурилась она, прейдя к такому выводу.

Выйдя из ванны, Софья вытерлась насухо тонкой льняной простыней и надела чистую одежду. Конечно, о белье речи не шло. Ладно, пусть так, вздохнула она, зато чистое.

- Я платье и белье Ваше постираю, - тихо сказала девочка, забирая его с собой.

- Спасибо тебе, - ответила Соня.

В спальню Хвостова она идти не собиралась. Пусть делает все что хочет, полюбовно она ему принадлежать не будет, решила девушка. Софья прошла прямиком в людскую и устроилась на набитом соломой тюфяке. Граф явился за ней сам. По его лицу видно было, что он страшно зол ее неповиновением. Подойдя к ней, он схватил тонкое запястье и резко дернул вверх, стаскивая ее с неудобного ложа.

- Я тебе, где сказал быть?! – прорычал он.

Как же, усмехнулась Софья. Резко выдернув свою руку из жестких пальцев Хвостова, она отпрянула от него.

- Не хочешь, значит по-хорошему, - гадко ухмыльнулся тот.

Подхватив ее под колени, он перекинул свою ношу через плечо и широкими шагами зашагал к своим покоям.

Распущенные волосы закрывали ей обзор, сковывали движения. Борис Николаевич пинком открыл дверь в свою спальню, подойдя к кровати, бросил на нее девушку. Соня перекатилась на другую строну кровати и вскочила на ноги. Не раздумывая, она ухватила с каминной полки канделябр и запустила его в Хвостова. Граф чертыхнулся, уклоняясь от летящего в него предмета.

- Поиграть значит решила?!

- Это Вы, Ваше сиятельство, сейчас со смертью играете, - прошипела Софья.

- Да ну! – осклабился граф, - И что же ты мне сделаешь?

- Порчу наведу! – сказала она первое, что пришло в голову, - Только попробуйте до меня коснуться, сдохнете как собака.

На мгновение ей показалось, что он всерьез воспринял ее угрозу, но стоило ей отвернуться, как она тут же оказалась в крепких объятьях. Его влажные губы прижались к ее рту. От отвращения ее замутило. Граф попытался просунуть ей в рот язык, недолго думая, Софья сжала зубы, укусив его.

Хвостов вскрикнул, грязно выругался и наотмашь ударил ее по лицу. В голове зазвенело, потемнело в глазах. Она рухнула на пол как подкошенная.

- Дрянь! – пнул ее граф, - Семен, забери ее отсюда! - заорал он, - Запри в сарае. Завтра собственноручно выпорю.

Лакей, перекрестившись при этих словах, его сиятельства, нагнулся и поднял бесчувственное тело. Войдя в сарай, Семен осторожно опустил ее на сложенную в углу солому, вышел и задвинул огромный засов.

Воронцов приехал в имение Строганова после полудня. Въехав во двор усадьбы, он соскочил с жеребца. Бока Демона тяжело вздымались от быстрой скачки, да и сам князь выглядел уставшим. Он давно снял сюртук и перекинул его через седло, мокрая рубашка прилипла к телу. Никита Александрович вышедший встретить его, был в полном недоумении. Никогда ранее он не видел его светлость в таком состоянии. Василий до этого не спавший всю ночь, почти падал с ног от усталости.

- Бог мой, что случилось? – спросил Строганов, подставляя приятелю свое плечо.

- Софья пропала, - выдохнул Воронцов.

- Как пропала? – опешил Никита.

- Сам толком ничего не знаю. Они с маменькой в Орел поехали на ярмарку, там и пропала.

- Господь милостивый, - покачал головой барон, помогая Василию подняться на крыльцо, - Да ты никак все двадцать верст без остановки отмахал?

Воронцов кивнул.

- Надобно в Орел ехать. Ты мне поможешь?

- Можешь не сомневаться, - ответил Никита, - Отдыхай, пока я собираться буду.