Я тебя заколдую

Глава 28

Весь Шарадж готовился к празднованию тридцатого дня рождения своего повелителя. В этот день каждый житель независимо от пола или возраста получал золотую монету. Во дворец съезжались гости, в том числе и иностранные послы. Всем, кто обитал на женской половине дворца, строго настрого запрещалось в эти дни даже приближаться к воротам гарема. Этот запрет не распространялся только на Лейлу, которая присутствовала на официальной части праздника, с ног до головы укутанная в чадру. День выдался жарким и безветренным. На море царил штиль, так что даже морской бриз не освежал. Изнывая от жары, Соня пряталась от солнца под сенью розового куста. Одуряющий аромат распустившихся цветов кружил голову. Она нервничала. Если верить Лейле сегодня должна была решиться ее судьба. Софья не знала, что задумала жена шейха, но у нее не было выбора, как только довериться ей.

За два дня до события прибыл и пан Ружинский. Польскому князю отвели самые роскошные, после покоев шейха Фархада, комнаты. Шейх был искренне рад прибытию своего друга, и не скрывал этой радости. В подарок пан Ружинский привез редкое, украшенное драгоценными камнями рукописное издание Корана, которое он приобрел за баснословную цену у одного из торговцев в Египте во время своих путешествий.

Будучи очень богатым человеком, Казимир Ружинский слыл авантюристом и любителем приключений. Пан имел собственную флотилию, торговал практически со всем светом, и крайне редко объявлялся у себя дома в родовом замке. То, что Рашид застал его в Польше, было редкой удачей. В свои сорок два года, Казимир был очень красивым мужчиной, неизменно привлекавшим к себе внимание женского пола. Но он так и не женился, считая, что семья будет помехой его образу жизни.

Пан Ружинский и Фархад беседовали в покоях шейха, когда во внутренний дворик, куда выходили комнаты Софьи, вошла Лейла.

- Пошли, - протянула она ей руку.

Соня поднялась. У выхода из гарема, стража попыталась остановить ее, но короткий окрик Лейлы, и вот уже великан, охраняющий вход в гарем, склонился в почтительном поклоне. Девушки беспрепятственно прошли дальше и остановились только около дверей, в покои шейха.

- Доверься мне, - шепнула Лейла, и решительно толкнула створку двери.

Схватив Софью за руку, она втащила ее за собой в помещение, при этом что-то громко и сердито говоря на арабском.

Фархад гневно сверкнул очами в сторону женщин, посмевших прервать его беседу с дорогим гостем. Лейла продолжала что-то громко говорить, указывая рукой на Соню.

Шейх повернулся к ней.

- Моя жена говорит, что ты украла у нее дорогое украшение, чтобы подкупить стражников и бежать, - в тихом голосе явно слышалась неприкрытая угроза.

Ружинский с интересом наблюдал за разыгравшейся семейной сценой. Когда еще выпадет шанс увидеть такое. Даже в его присутствии Фархад, никогда не терял самообладания, но сейчас он был в ярости, на грани срыва.

- Ты знаешь, какое наказание ждет вора? – спросил он, подходя к ней.

- Какое? – неожиданно спросил Казимир.

- Смерть! – ответил Фархад, - Ее забьют до смерти камнями.

Пан Ружинский вздрогнул, услышав ответ. Ему стало жаль девушку, которая молча стояла перед ними, не отрицая и не признавая своей вины. Он не мог судить о ее внешности, так как ее лицо по восточным обычаям, было скрыто от посторонних глаз.

- Проси помилования, - прошипела ей на ухо Лейла, и сильно толкнула ее в спину, ухватив при этом край чадры.

Соня упала на колени, перед мужчинами, чадра слетела с нее и Казимир потрясенно замер, не в силах отвести взгляда от лица девушки, которое так внезапно открылось ему.

- Смилуйтесь, - прошептала она побелевшими губами, - глядя в глаза Фархада.

- Мирослава?! Господи боже! Мирослава, - не веря своим глазам, произнес польский пан.

Шейх недоуменно обернулся к своему другу, который от испытанного потрясения медленно опустился на раскиданные по всей комнате роскошные шелковые подушки.

Софья посмотрела более внимательно на мужчину, который так странно назвал ее чужим именем. Синие глаза девушки встретились с такими де синими глазами пана Ружинского.

- Я не совсем понимаю, что происходит здесь, - раздраженно заметил Фархад.

Ружинский тряхнул головой, пытаясь отогнать возникшее видение, но девушка никуда не исчезла. Конечно, она не могла быть его пропавшей более двадцати лет назад сестрой, но как же она была похожа на нее.

- Моя сестра Мирослава пропала очень давно. Мы так и не нашли ее. А она, - махнул он рукой в сторону Софьи, - так на нее похожа.

- Как тебя зовут? - обратился к ней Ружинский.

- Софья Алексеевна Воронцова, - ответила девушка, затаив дыхание.

- Какое отношение ты имеешь к светлейшему князю? – задал второй вопрос пан.

Фархад не вмешивался, он о чем-то напряженно думал, вспоминая рассказ Софьи, о том, как она оказалась в крепостных.

- Я жена его светлости, - ответила Соня.

- Но как же вышло так, что ты оказалась здесь? – недоумевал Ружинский.

- Сколько лет было твоей матери, когда она умерла? – спросил Фархад.

- Чуть больше двадцати, - почти шепотом ответила она, начиная догадываться, куда он клонит.

- То есть сейчас, будь она жива, ей было бы сорок два? – продолжил шейх.

- Матерь божья, - прошептал Казимир.

Именно столько лет было ему самому, и именно столько бы исполнилось Мирославе, его единственной сестре. Казимир и Мирослава были близнецами.

- Наверное, не знаю, - потрясенно выговорила Софья.

- Фархад, ты понимаешь, что это значит? – повернулся к нему Ружинский.

- Это значит, что перед нами, скорее всего, твоя племянница, - грустно вздохнул восточный владыка.

- Ты позволишь мне забрать ее? - с надеждой спросил его Казимир.

- Как я могу отказать человеку, который спас мне жизнь, - улыбнулся Фархад.

Стоявшая до этого затаив дыхание Лейла, выдохнула с облегчением. Она в любом случае избавилась бы от соперницы. Но если бы Софью все-таки казнили, Фархад бы потом отыгрался на ней.

Когда до Сони дошел весь чудовищный смысл придуманного женой шейха плана, она с ужасом обернулась в ее сторону, но натолкнулась лишь на высокомерный непроницаемый взгляд. О боги, как могут быть коварны люди. Ведь, если бы случилось так, что она не похожа была на пани Мирославу, и Ружинский не признал бы в ней свою родственницу, чем бы это кончилось для нее.

Три дня спустя, Софья отплыла в Геную на корабле пана Ружинского. Сердце пело от счастья, наконец, она сможет вернуться, увидеть своих родных и близких. А самое главное, своего сыночка ненаглядного. Казимир пообещал, что проводит ее до самого дома, и впоследствии будет часто навещать ее. В одночасье ее жизнь совершено переменилась, и теперь она ожидала, что только безграничное счастье ожидает ее. Были, конечно, и мрачные мысли. Как ее встретит любимый супруг? Сможет ли забыть о том, где она была и кем? Но об этом она узнает только тогда, когда увидит его.