Камеристка

— Я хочу знать.

Она вскинула на него недовольный взгляд. Элиот его проигнорировал. Взял с постели чистое нижнее белье и стал одеваться. С камзолом, платком и обувью уже помогала Камеристка. Он бы с удовольствием заменил камергера на нее, но так было не принято. Высший свет и придворные его бы просто не поняли.

— А если я не хочу говорить? — она осмотрела комнату. — Где меч?

— В комоде, — ответила Камеристка, застегивая брошь на белом платке.

— Я не спрашивал тебя. Я велел рассказать.

Последние недели две она была покладистой, послушной, насколько вообще для ее характера это было возможно. И что теперь?

— А я сказала, что не хочу, — она усмехнулась. — Попробуй заставить меня рассказать.

Элиот несколько мгновений просто смотрел на нее. Слегка удивленно, стоило признать.

— Ты изменилась… — протянул он недоверчиво.

— Я убедилась кое в чем, и как-то… — она задумчиво поджала губы. — Стала иначе к вам относиться, Ваше Величество.

Теперь уж Элиот удивился совсем не немного.

Камеристка закончила поправлять его одежду и отошла к двери. Молчала. В кои-то веки уловила атмосферу?

Тувэ обошла кровать и встала напротив него.

— И в чем же ты убедилась? — он прищурился. Сначала подумал, не поставить ли северянку на место. Но потом… О, Элиот понял ее настроение.

— Я думала, что вам нужна лейхгарская леди, Ваше Величество, — она приблизилась к нему, встала на носочки. Их дыхание смешалось. — Но как выяснилось, невоспитанные северянки вам тоже по душе.

— И все равно, мне очень хочется тебя воспитать, — обхватил талию рукой и притянул к себе. Тувэ закусила нижнюю губу.

— Можешь попробовать, Элиот, — последнее слово она уронила со вкусом. Смаковала эту их своеобразную близость.

Он подался вперед и поцеловал ее. Снова. Потому что не мог насытиться. Потому что впервые дорвался до чего-то, что так ему подходило, от чего всё внутри замирало.

— Время, — напомнила Камеристка, демоны ее раздери. Никого более нудного, чем она, в замке не было. Да во всем Лейхгаре еще одну такую скучную особу было не сыскать.

Тувэ отстранилась. Посмотрела на него и очень нежно улыбнулась. Очень… влюбленно. Он знал этот взгляд. Многие из его фавориток смотрели так на него.

Ее влюбленность была ему даже на руку. Это была первая холодная, расчётливая мысль короля, а вторая… Элиот подумал, что ему это даже немного льстит.

— Это правда ерунда, — тихо добавила она. — Ничего важного.

Снова увильнула. И снова его это неприятно кольнуло. Сам, что ли, влюбляется в нее? Да быть того не может.

— Как-нибудь позже расскажу, — Тувэ бросила взгляд на окно. — Почти полдень. Нет времени трепаться о пустяках.

Элиот, конечно, оценил ее рвение заняться делами, но все-таки… Нет, его невероятным образом беспокоила эта мелочь.

Неважная ерунда не давала ему сконцентрироваться на повседневных заботах. И он на всех встречах продолжал думать о том, почему Тувэ выставила слуг из покоев.

Он мог бы спросить Камеристку. Даже собирался это сделать, но вдруг опомнился. Мелочь. Это просто мелочь. Зачем ему спрашивать Камеристку? И…

Наверное, он хотел, чтобы Тувэ рассказала сама.

Элиот привык доверять Камеристке, поэтому заключил, что, если бы это действительно было что-то важное, что-то, что он непременно, как король, должен знать, она бы сообщила. Но Кая не торопилась рассказывать. Значит, что-то личное.

Он унял свое любопытство и жажду все контролировать. Решил подождать столько, сколько нужно. В конце концов, на второй день он почти перестал об этом думать.

Близилась коронация и дела накрыли его с головой. Пересекался он со своей новоиспечённой женой исключительно в спальне. А там велись только грязные, откровенные беседы и исключительно между поцелуями и всякими прочими непристойностями.

Но им этого хватало и одновременно было недостаточно. Отстраниться друг от друга по утрам было невероятно сложно. С каждым днем аппетиты Тувэ только росли. Она хотела его все больше и больше.

Скромность? Зажатость? Тувэ неведомы были эти слова вовсе. И вместе с тем, ее нельзя было назвать распутной. Просто она с удовольствием отдавалась ему, наслаждаясь их супружеской жизнью.

Элиот довольно быстро начал к ней привыкать, запоминать детали. Она любила, когда он кусал ее, сжимал покрепче запястья. На боку, там, где шрам, было очень чувствительное место. Нужно было быть нежным. Ей нравилось зарываться пальцами в его волосы, и она, кажется, испытывала особое удовольствие, когда делала приятно ему своими ласками.

В постели они не были нежны и спокойны. Нет. Скорее уж они как безумцы просто… трахались ночи напролет, а по утрам расходились. Могли даже не завтракать друг с другом. Могли не перемолвиться и словом.

Это было в новинку. Необычно.

Он привык, что жены, фаворитки почти требуют прогуливаться с ними, обедать… Но Тувэ ничего не нужно было. Она просыпалась и бывало вперед него спешила на уроки, примерку, репетицию, к своим людям.

— Не думал, что ты так ответственно подойдешь к занятиям, — Элиот рассмеялся.

За день до коронации он выкрал ее из-под носа учителя географии. У Элиота было свободное время, поэтому он просто пришел в библиотеку, схватил ее за руку и утащил.

И теперь они седлали лошадей в конюшне.

— Я многого не знаю о Лейхгаре. Чтобы не быть тебе обузой, мне нужно учиться.

— Похвально.

Элиот был искренен. Он, кажется, начинал восхищаться тем, как Тувэ искала баланс. Она старалась стать достойной королевой и вместе с тем остаться северянкой.

Кроме того — успехи. Он видел их отчетливо. То, что в лейхгарок вкладывали с молоком матери, Тувэ познавала вот сейчас. И она преуспевала в этом. Она стремилась разобраться и понять.

И в постели был хороша. Да. Это ему, пожалуй, нравилось особенно.

— Кто быстрее до озера? — в глазах у нее замелькал азартный блеск.

— Что хочешь в награду?

Элиот заранее решил, что проиграет.

— Тебя? — она усмехнулась. — На неделю. Никаких придворных, встреч, обедов, советов. Разве что самые неотложные дела.

— Согласен, — он протянул ей руку. Тувэ не стушевалась и пожала. После коронации он сможет сократить свое расписание. Накинет больше дел Канцлеру.

Тувэ и без его поддавков у озера оказалась первой. Она стояла на берегу и смотрела на замерзшую воду, когда он настиг ее. Элиот спешился, подошел к ней и встал рядом.

Они довольно долго смотрели на лед, прежде чем Тувэ заговорила.

— Я отправлю двух своих людей на север в Долину Теплого Лета. Несколько моих человек осели в городе. Они заменят в замке тех, кто уедет.

— Умно.

Так для церковников на какое-то время создастся видимость, что ничего не изменилось в замке.

— Знаю. Но это не моя идея, — она прикусила губу. Но не так, как делала это в постели. Было в этом что-то горькое. — Я думаю… Мне кажется, я допустила ошибку.

Он застыл. Не знал, что ей сказать. Ее голос, поза, тема, которую она завела… Все это было не похоже на невежественную северянку, или просто на любовницу. Это было что-то другое. Она настороженно открывала ему очередную свою сторону.

Элиот ощутил это. Впервые с момента их знакомства он почувствовал, что говорит с одним из вождей севера, с воином.

— Я должна была позволить Иру спасти ту девушку. Но я поверила вам, а не ему, и теперь…

Она досадливо цокнула языком.

— Они не говорят, но я чувствую. Северяне сомневаются во мне. И я не знаю, как это исправить.

— Раньше тебя не беспокоили подобные мысли.

— Раньше подобного и не было, но сейчас случилось.

Она коснулась его локтя, жестом прося посмотреть на нее. И Элиот посмотрел. Он снова и снова находил ее симпатичной. Но и только. До этого момента. До этого разговора.

Элиот по привычке ни во что ее не ставил. Потому что она женщина, потому что так у них заведено. Потому что она должна была, как ее предшественницы, пить чай, сплетничать и днями напролет думать о цвете гобеленов. Но она была другой. Он в упор не хотел этого замечать. Не хотел видеть в ней Рорга, которым она была для своих людей, которым она должна была стать после смерти своего отца. Но теперь не мог более отрицать — Тувэ не была просто его дополнением, как ее предшественницы. Она была почти равна ему.

— Ньял говорит, что я не должна доверять тебе. Ир обвинил меня в том, что я выбираю не ту сторону. И когда мы обговаривали, кто отправится на север… — Тувэ горько усмехнулась. — Я была для них больше твоей женой и королевой, чем Роргом.

Элиот понял, что неосознанно приложил к этом руку, постоянно оказывая давление на Тувэ. В любой другой ситуации ему бы такой разлад был бы на руку. Но северяне, как бы смешно это ни было, оказались его самыми надежными внешними союзниками.

— Тебе нужно вернуть их доверие, — заключил Элиот очевидное.

— Да. Но тебе это не понравится.

— Почему же?

— Потому что тогда мне снова придется есть руками, хамить, неустанно и грубо напоминать всем вокруг, что я северянка, что королева Лейхгара — северянка, — она улыбнулась.

— Кроме первого пункта, остальное можно терпеть, — он заправил ей за ухо волосы, что трепал ветер.

Она прижалась к его руке своей покрасневшей щекой, коротко поцеловала ладонь. Нежно и слишком трогательно. Элиот убрал руку и отвернулся. Он не мог ответить на ее чувства, о которых, конечно, не догадался бы только дурак.

Тувэ была достаточно откровенна с ним в их первую ночь. И хотя тогда его накрывало волной новых ощущений, он все же запомнил… Она должна была сделать его сильнее. А он? Элиот мог сделать ее сильнее?

Ему почему-то казалось, что речь не о войске или военной мощи… Речь шла о чем-то другом, о чем-то, что он не мог понять. И никогда не сможет. Потому что он не был северянином.

— Могу ли я доверять тебе, Элиот? — вдруг спросила Тувэ, устремляя свой взгляд на замерзшее озеро. Он запоздало понял, что, наверное, сейчас это место напоминает ей дом.

Элиот тянул с ответом. Хотел солгать, как лгал сотни и тысячи раз до этого. Хотел сказать, что она может положиться на него, что он будет верен, честен, что он будет идеальным мужем. Он должен был солгать ей, так же, как врал другим женщинам.

— Нет.

Но он не смог. Не смог произнести хорошо заученную ложь.

— Понятно.

Тувэ снова прикусила губу. Так сильно, что проступила кровь.

Она хотела ему довериться. Она была в него влюблена.

— Я король. Лейхгар всегда будет на первом месте. Так что не доверяй мне. Думай только о своем доме.

— Это совет правителя другому правителю? — она небрежно утерла губу.

— Да, — вздохнул и развернулся к лошади. Прогулка сложилась не так, как он ожидал. Пора было заканчивать. — Верни доверие своих людей. Мне нужны сильные союзники.

Тувэ еще немного постояла у замерзшего озера и забралась в седло. Элиот подумал, что увидит на ее лице печаль, ведь он только что, можно сказать, разбил ей сердце, но ничего подобного. Она улыбнулась ему так, словно их разговора только что вовсе не было, и предложила устроить очередное соревнование. В этот раз первым до оговоренного места добрался Элиот.