Гальрадский ястреб

Глава 4. Время жатвы

В детстве Камилле и другим детям рассказывали историю одной деревушки на окраине северной провинции. В это гиблое место соваться не желал ни один путешественник. Она существовала сама по себе, как маленькое государство в достатке и благополучии. Но в один из неурожайных годов практически вся погибла от голода. Вот почему коммуна, объединение деревень, в жизни любого простолюдина всегда была крайне важна. А изгнание являлось практически смертным приговором.

Государство объединяло три провинции и в каждой правил свой управитель. Это были люди из древних родов, годами удерживающие себя на верхушке пирамиды власти благодаря деньгам, влиянию, коварству и передающемуся наследию. По крайней мере Камилле рассказывали именно так. Их потомки заполучили власть, влияние в государстве и держались за своё наследие так же крепко, как рабочий держался за плодородную землю, дающую пропитание и саму жизнь. Каждый такой род обладал собственными землями, замками, финансировал орден, который защищал их интересы. И каждые три года избирался император Гальрада.

На большую часть жизни Камиллы пришлось правление рода Рокстерли, продержавшихся у власти двенадцать лет. После нападения североземцев на её родную провинцию не только государство пострадало от оставленных врагом последствий, но и Рокстерли пришлось уступить власть. Императором стал управитель западной провинции Харольд Уокден первый, сохранивший своё правление до сих пор. Он укрепил позиции Гальрада на границе севера воинами своего ордена. Старушка, приютившая когда-то Камиллу, говорила, что это самый крупный орден в государстве — орден Нефритовой зари.

Только таким, как Камилла, было по большому счету всё равно, кто стоит у власти. Хороший император или плохой, для простолюдинов в жизни мало что менялось. Лишь бы в час нужды управитель защитил людей от врага, будь то варварское племя, болезнь или даже голод.

Камилла проснулась рано утром и вышла в назначенный час на тренировочную поляну возле барака, где уже ждал Велимир. Её не беспокоили ранние подъемы. Родители с детства приучили вставать с восходом солнца, на пахоту.

Несколько молодых ребят тренировались на поляне, сражаясь деревянными мечами. А старик захватив лук и колчан стрел, позвал к условной отметке на земле, с которой обычно стреляли в мишень. Велимир протянул лук и одну стрелу.

— Я раньше никогда не стреляла, — призналась Камилла.

Старик лишь пожал плечами.

— Всё когда-то бывает впервые. Ты уже видела, как это делают. Просто попробуй, хочу для начала посмотреть, что у тебя вообще получится.

После нескольких попыток Камилла насадила стрелу на тетиву и посмотрела на мишень. А затем, нацелившись, попыталась натянуть лук, но он оказался слишком тугим, и стрела сама сорвалась, не долетев до мишени пяти шагов. Ей-то в детстве казалось, что не нужно прикладывать силу и вся сложность состоит только в прицеливании. Велимир подавал стрелы, попутно объясняя как надо держать лук, как встать и как правильно натягивать тетиву. Только с пятого раза у неё получилось достать стрелой до мишени, задев её боковину.

Затем Велимир повел потренироваться на деревянных мечах. Двое парней уступили, оставив девушку со стариком вдвоем на поляне. Их бой под конец выглядел скорее, как ребячество, а не тренировка. Они сильно увлеклись и пустились в беспорядочный град ударов. Верно, поэтому старик взглянул на ребят неодобрительно, прежде чем они отправились по своим делам.

— Тренировочный меч ты тоже в руках не держала? — догадался Велимир.

Они встали друг напротив друга, будто готовясь драться по-настоящему.

— Да, но вообще-то в детстве я сражалась на палках с мальчишками. Не по-настоящему, конечно, — возразила Камилла и довольно больно получила от Велимира по руке, выронив меч.

От неожиданности она даже вскрикнула.

— Наверное, ты часто им проигрывала, — усмехнулся он.

— А вот и нет! И вообще, не честно бить без предупреждения.

Перед глазами девушки всплыло воспоминание, как старик без предупреждения атаковал её пленителя, Гальзара, одним ударом нанеся смертельное ранение. Внутри её передернуло. А Велимир предупредил:

— В настоящем бою никто не будет предупреждать. А теперь подними меч.

Родители не запрещали играть с мальчиками в сражения на палках. Отчасти потому, что в основном она занималась этим с Дьюком. Отец как-то сказал, что не только воины должны сражаться. Война всегда будет неотъемлемой частью жизни любого человека, лорда, богача или простолюдина. И даже в мирное время люди противостоят демонам, возникновение которых может принести последствия пострашнее войны. Болезни, голод, неурожай могли настигнуть в любой момент. Необходимо проявить не меньшую стойкость, чем воин, идущий на сражение в когорте солдат. Но Камилла не воспринимала эти слова всерьез. В те дни она была, пожалуй, слишком легкомысленна, поскольку всегда верила, что в случае беды можно будет полагаться на родителей и на коммуну. И вспомнила об этих словах только сейчас.

Но, Велимира, казалось, победить было попросту невозможно.

В первый день Камилла измоталась, но попросила Велимира тренировать каждый день. Просыпаясь поутру, Камилла заставляла себя пробегать несколько кругов по полю, затем отжиматься. Только после этого отрабатывать основные движения мечом по многу раз. Затем — стрельба из лука. Велимир не разрешал подходить ближе двадцати шагов, да и во время боя на мечах девушке, бывало, доставалось. Иногда возникало желание кинуться на старика для ответного удара, но эмоциональные резкие нападки никогда не достигали цели и, казалось, были очень предсказуемы. Он терпеливо повторял, как правильно держать лук, как натягивать тетиву, поправлял, если видел ошибку при атаке и защите мечом. И был довольно строг во время тренировок. Иногда оставлял её на поляне одну оттачивать движения ударов, а сам уходил по своим делам. В одиночку долго отрабатывать удары не хватало терпения. Без Велимира ей становилось скучно. Когда он не наблюдал, пропадала дисциплина. И казалось, что со стороны она выглядит глупо.

Каждое утро они выходили на поляну, а вместе с ними ещё несколько ребят. Пока остальные спали, они тренировались и отрабатывали движения на разных видах оружия. Иногда объединялись вместе, и так было веселее. Велимир наблюдал за всеми и следил, чтобы никто не отвлекался на пустую болтовню. Со временем Камилла привыкла каждое утро видеть одни и те же лица.

Иногда внутри возникало разочарование и желание всё бросить. Благо, за два месяца, проведенных в общине, она освоилась и привыкла к людям. Ребята поддерживали, говорили что неплохо получается и нужно тренироваться дальше. Никто её не высмеивал, не задевал, не обсуждал за спиной и не бросал косые взгляды. Все в общине относились друг другу на равных. И только одного человека Камилла старалась обходить стороной.

— Очередной скучный вечер. Может, хоть ты что-то любопытное расскажешь?

Господин Дориан сидел в зале с кружкой пива, вальяжно откинувшись на стуле, и переключил внимание на Камиллу, которая под вечер помогала Мирине убирать посуду со стола. Да, они редко пересекались и не разговаривали, а если он и спрашивал что-то, она всегда старалась отвечать кратко, чтобы разговор поскорее закончился. Казалось, скажи она хоть какую-нибудь дерзость или просто что-то не то, и он обрушит гнев, накричит, ударит или, чего хуже, выгонит вон. По крайней мере, ничего хорошего, кроме пренебрежения, ждать не стоило. И в это раз господин Дориан обратил на себя внимание ещё раз, более настойчиво:

— Интересно, ты делаешь вид, что проглотила язык или оглохла?

— Я просто хочу убрать посуду и пойти помочь Мирине, — тихо ответила Камилла.

Господин Дориан небрежно хмыкнул, будто она сказала что-то смешное. А затем, поняв, что разговор не состоится, встал, направившись в свои покои. И на ходу спросил:

— В мишень хоть попадаешь?

Раньше Камилла боялась, что господин Дориан запретит учиться сражаться, когда узнает о предложении Велимира. Все-таки им нужна была служанка, а не воин-неумеха. Но старик сказал, что волноваться не о чем, если, конечно, она будет успевать помогать Мирине.

— Попадаю, — процедила Камилла сквозь зубы.

Он пожал плечами и ответил:

— Тогда доброй ночи.