Гальрадский ястреб

Глава 14. Цветок розы и лезвие кинжала

Дьюк никогда не верил в судьбу. В то, что все предрешено, и каждый идет по начертанному пути.

Он помнил одного мальчика из коммуны, который со своими дружками иногда заявлялся в деревню. Однажды Дьюк что-то не поделил с ним. Из-за чего все началось, в памяти не отложилось. Их было трое, а Дьюк один. Мерзавец ударил Дьюка по лицу. Обошлось без серьезных ранений, хоть Дьюк и упал на землю под хохот дружков. После этого он никогда больше его не видел. И особо не задавался вопросом о том, куда тот подевался. Пока однажды случайно не узнал, что у мальчика начался жар. Сильная болезнь напала на беднягу на следующий день после того, как он ударил Дьюка. Лекарь коммуны пытался помочь, но не смог.

Однажды вместе с Камиллой заблудился в лесу, но смог отыскать дорогу домой, будто лес сам подсказывал направление, выманивал на правильную дорогу. Дьюк решил, что ему просто везло. Или что праотцы помогали, наблюдая за ним из последнего пристанища умерших душ. Таким случайным все и казалось до одного дня. Дня, когда Камилла спасла его от преследования, разлучившись с ним в незнакомой чаще северной провинции Гальрада. Он бежал как можно дальше от дома, пока окончательно не устал и не присел на поваленное дерево на небольшой незнакомой полянке. В какой-то момент лес снова начал манить вглубь, как когда-то в детстве. И он пошел, точно зная, куда следует направляться.

Дорога привела к небольшой поляне, на которой горел костер. Дьюк подумал, что это могли быть выжившие из его деревни, но подойдя ближе, увидел, как прямо на земле сидят трое североземцев, и сердце бешено застучало. Хоть вокруг было темно, его выдал хруст кустов. Враги вскочили, но когда поняли, что перед ними безоружный мальчик, всего лишь засмеялись. Один из них грубо схватил Дьюка за рубашку и вытолкнул на поляну, повалив на землю. Североземцы, одетые точно как те, что напали на родную деревню, переговаривались на своем языке. Дьюк тогда думал, что это конец и хотел завершить свой жизненный путь гордо, без криков и мучений. Но, один из троих, видимо, командир, что-то сказал остальным и неожиданно произнес, общаясь к нему:

— Что ты делаешь в такой глуши один?

Дьюк был удивлен, что чужеземец знает его родной язык, хоть и плохо говорит. Внутри кипела ярость. Но если бы он тогда набросился и попытался убить кого-то, сразу отправился бы к предкам.

Командир хотел спросить что-то еще, как вдруг где-то неподалеку послышался вой. Североземцы начали судорожно оглядываться по сторонам и обнажили оружие.

Несколько волков выпрыгнули из кустов и напали на людей. Дьюк никогда до этого не видел, но много раз слышал рассказы о таких столкновениях. Увиденное ошарашило, а тело отказалось сдвинуться с места. Волки напали быстро, повалили двоих на землю. Некоторое время жертвы хищников кричали от боли, и от этого крика кровь стыла в жилах. Земля мгновенно обагрилась кровью. Командир североземцев сумел ранить одного хищника, но второй все же повалил его на землю и вцепился зубами в горло. Дьюк понял, что остался один, и бежать не было смысла.

Позже, когда судьба свела Дьюка с Божко, он обучился на блуждающего и мог не бояться волков. Научился правильно себя вести в случае встречи с ними. Но в тот момент он ещё был молод и не знал, как выживать. В попытке оборонятся, Дьюк схватил из руки умирающего капитана меч. Но волки просто стояли и смотрели на него. Они не собирались нападать.

Они его спасли.

— Сколько ты уже здесь? — спросил Дьюк.

— Пятнадцать дней.

Камилла стояла перед ним, скрестив руки на груди. Её комната выглядела довольно уютно и просторно. Большая кровать, стол на несколько персон, обшитые тканью стулья из резного дерева, несколько больших сундуков для хранения вещей. Красиво расписанные стены синими орнаментами хорошо гармонировали со всеми предметами мебели.

Камилла кратко поведала о жизни после побега из коммуны и о том, как попала в Браго. Дьюк узнал о работе в постоялом дворе, об издевательствах бродячей труппы, о чудесном спасении Велимиром и жизни в общине в лесах западной провинции. Это была целая жизнь, рассказанная коротко и спокойным тоном. Камилла будто говорила о ком-то другом. Дьюк даже и не представлял, насколько тяжелым был её путь сюда.

— Ты сказала, что Лиру хотят убить, и что этого хочет старший советник, — подвел итоги Дьюк. — Если так, почему её до сих пор не убили? Ведь старший советник здесь уже почти пол года и времени у него было достаточно.

— Возможно, потому, что это не так просто сделать. И письмо было обнаружено не так давно.

— Для них это просто. Этот старший советник — сейчас главный в замке и служит на своем посту уже давно. Он мог бы попросить Лиру пройти в одну из комнат, например, под предлогом, что хочет поговорить наедине. И совершить убийство без шума и свидетелей. А затем распустить слух, что Лира уехала из замка под каким-нибудь веским предлогом. Но этого до сих пор не произошло.

Камилла одарила Дьюка задумчивым взглядом.

— Что ты хочешь этим сказать?

— То, что твои друзья ошибаются и дело в чем-то другом. Если бы североземцам просто нужна была смерть Лиры Рокстерли, её бы уже давно убили. И потом, зачем вообще это североземцам? Почему, например, не западная провинция, где живет император? Разве смерть Лиры им на руку? Взяв управление провинцией, она наверняка объявит о своем праве претендовать на престол императрицы Гальрада.

— Я не знаю, Дьюк, — прямо ответила Камилла. — Правда, не знаю.

Похоже, настало время поделиться тем, что знает Дьюк. И он начал рассказывать:

— Я, пожалуй, тоже расскажу кое-что. Дело в том, что я и мои собратья… как бы это сказать? Захватили особняк, где находилась Лира Рокстерли. Собственно говоря, там мы и познакомились. В особняке я столкнулся с одним странным человеком, точнее сказать, существом. Оно убило всех слуг и стражников особняка и скрылось, оставив после себя растерзанные тела. Мой наставник, Божко, предположил, что это было неудачное покушение на Лиру Рокстерли. Вот почему я сопровождал её до дома.

— Подожди, подожди. — Камилла жестом остановила Дьюка. — Вы захватили особняк Рокстерли? У тебя что, большая община?

Дьюк пожал плечами.

— Четыре человека.

— То есть вы захватили целый особняк вчетвером?

— Да, а что здесь такого? Это было довольно несложно. Мои собратья опытные войны.

Камилла задумалась.

— Опытные воины? Они изгнанники, да?

— Да. Оливия Рокстерли, мать Лиры, изгнала их из центральной провинции. Они думали, что она жива и находится там, хотели отомстить за своё изгнание. И, насколько я теперь знаю, правила провинцией она недолго.

— Да, недолго. — Камилла присела рядом с Дьюком и тяжело вздохнула, на мгновение задумавшись. — Я помню, в детстве мама иногда пугала меня этим. Говорила: если не будешь много трудиться в поле и терпеливо собирать урожай, с любовью заботиться о почве, следить за хозяйством, то, в конце концов, тебя изгонят из коммуны. Ты потеряешь место для ночлега и общество людей, готовых помочь. И что тогда ты будешь делать — спросила она у меня. Тогда ты вспомнишь родную мать? И поймешь, наконец, что оказалась одна в чужом, незнакомом мире. Совершенно никому не нужная.

Она замолчала на какое-то время. Видимо, предалась воспоминаниям про родную деревню, поля для возделывания, родителей и близких подруг. Дьюк плохо помнил её родителей, особенно мать. Она общалась с ним довольно редко, однако относилась всегда с теплотой.

— Ладно, мы отвлеклись, — заметила Камилла. — Ты говорил про какое-то существо. Что там было?

— Мои собратья завели всех, кто был в замке в подвал, но там уже был человек…

Дьюк только сейчас начал понимать… они действительно довольно легко захватили особняк вчетвером. Легко, потому что внутри стражников практически не было, а у входа, снаружи стояло всего двое. И если учесть, что в особняк прибыла госпожа Лира, там должно было быть больше охраны.

— Дьюк, — позвала Камилла.

— Ах, да! В подвале был заключенный. Он явно просидел там несколько дней. У него была татуировка: цветок розы, стебель которого неестественно обвивает лезвие кинжала. Он заговорил со мной, спросил, не могу ли я дать немного еды…

— Палеонесская роза, — задумчиво перебила Камилла. — Орден, служивший Оливии Рокстерли, после смерти император Норберта. Я слышала, многие ушли оттуда в самоволку, а кто-то даже организовывал общины и нападал на людей. Извини, что перебила, продолжай.

Дьюк на секунду задумался и продолжил:

— Мы отвели в подвал всех, кого нашли в том особняке. А когда вернулись туда через некоторое время, увидели гору мертвецов, будто растерзанных каким-то животным. Жуткое зрелище. А человек с татуировкой как будто испарился.

— Звучит как-то странно, — сказала Камилла.

— Ты можешь не верить, но все было именно так. Никто из общины не знает, что это было.

— Я тебе верю, Дьюк, — убежденно ответила Камилла. — Получается, Лира доверилась тебе, потому что вы, вероятно, предотвратили покушение?

— Нет, не совсем, — поспешил пояснить Дьюк. — Конечно, это тоже сыграло роль, но дело в другом. Божко — глава общины — раньше служил у императора Норберта. Так что Божко хорошо знаком с Лирой. И вообще с семьей Рокстерли.

— Он служил в ордене при самом императоре Норберте? — восхищенно удивилась Камилла. — Тогда почему же его изгнали?

Дьюк лишь пожал плечами.

— Не знаю. Каждый раз, когда я затевал разговор на эту тему, слышал одни и те же ответы. Он не особо любит это вспоминать.

На мгновение они замолчали, и Камилла решила подвести итоги:

— Что у нас есть? Лиру хотят убить, и с этим связан старший советник. А в подвале особняка, куда она направилась, произошло непонятно что. Просто великолепно! По крайней мере, если в особняке была попытка покушения на Лиру, то нужно узнать, кто велел ей отправиться в этот особняк. С этого и нужно начинать. Наверняка, это была просьба старшего советника.

— Верно, — согласился Дьюк. — Но начинать нужно с другого: прежде всего, изучить своего врага. Понять мотивы, по которым кто-то зашел настолько далеко. Мы все ещё не понимаем намерений врага.

Камилла тяжело вздохнула.

— Да. Все же, ты остался, и это очень поможет. Спасибо, Дьюк. Кстати, тебе придется сказать Лире, что ты не ушел. И пусть выделит комнату для гостей. Только не говори о настоящей причине своего возвращения. Ей не нужно знать. Пока что.

— А что я скажу?

— Ну, придумай что-нибудь!

В голову, как назло, ни одного подходящего варианта не приходило.

Каждый в общине будет переживать. Эда, словно сама не своя, начнет делать какие-нибудь дела, Вайн и Габор отвлекутся разговорами, а Божко молча сядет в стороне. Впервые Дьюк покинул близких людей на столь длительное время, и когда они воссоединяться вновь пока не ясно. Да, бывали моменты, когда общине приходилось расходиться, но никогда поодиночке. «Община сильнее вместе» — любил говорить Божко. И сам же отпустил Дьюка, потому что верил — это лучшее решение в сложившейся ситуации.

— Дьюк, — позвала Камилла, встав с кровати, чтобы пройтись по комнате. — Ты помнишь, кто я?