Оборона Лиепаи (июнь 1941)

Штурм города (25 июня — 26 июня)

Историк немецкой, 291-й пд описывает события 25 июня следующим образом: «В 1 ч 30 м 25 июня началось наступление на крепость. Немецкие атаки разбились об укрепления на межозерном перешейке и к полудню они были вынуждены прекратить наступление. Захватить крепость с востока наличными силами не представлялось возможным. Требовалось подтянуть силы, перегруппироваться, блокировать город с востока и севера и проверить возможность атаки на город с севера. Либау была блокирована с севера и востока, на побережье занимал оборону 506 пп, за ним, вплоть до дороги Гробин — Дурбен 504 пп. Позиции были оборудованы для отражения атак как со стороны Либау, так и извне, поскольку приходилось учитывать не только возможность прорыва запертых в Либау русских, но и попытки освободить город извне. Прежде чем немцы успели подготовиться и приступить к новому наступлению с севера и востока, начались сильные вражеские контратаки. Русские пытались прорвать немецкие позиции в северном и северо-восточном направлении, и одно временно отрезанные и рассеянные на юге русские подразделения пытались прорваться на север по дороге Гробин — Либау. Эти попытки прорыва, лишенные общего руководства, активно поддерживались танками и артиллерией и приводили к тяжелым боям, в которых русские временами имели успех и прорывались к огневым позициям артиллерии, которая при отражении атак вела огонь прямой наводкой и наносила атакующим тяжелые потери».[255] Об ожесточенности боев говорит факт гибели второго с начала войны командира морской части немцев. Ночью в пути на полковой командный пункт погиб капитан-лейтенант Биглер (командир SB. — Авт.) — попадание в голову, вероятно, пулей снайпера.[256] Уже в 4 ч 5 м командир 505-го пп сообщал: «Корабельные орудия, 28-см, сильно мешают атаке, требуем бомбардировщики». Для обнаружения батарей в воздух было поднято звено 2-й эскадрильи 21-го авиаотряда ближней разведки. В 6 ч 45 м в журнале боевых действий 291-й пд запись: «Сообщение летчиков: вражеская батарея… зафиксирована, с радистами артиллерии связи нет. В гавани и 5 км вне ее целей нет. Приказ: летчикам оставаться в воздухе (это заставляет замолкать вражескую артиллерию)». К 7 ч 30 м было полностью завершено окружение города 506-м пп. К этому же времени вдоль берега озера Тосмаре заняла позиции 1-я рота 403-го самб. В 8 ч 40 м в штаб 18-й армии было доложено: «Вследствие трудностей по снабжению артиллерийскими боеприпасами атака в данный момент стоит на месте. Сильная крепостная артиллерия сдерживает все передвижения».[257]

В течение дня немецкое командование предприняло несколько атак с различных направлений. Самый мощный удар наносился вдоль Гробиньского шоссе. При огневой поддержке дивизионной артиллерии и береговых батарей советские воины переходили в контратаки, отбрасывая врага на его передовые позиции и нанося ему потери. Часто вспыхивали рукопашные схватки. В журнале боевых действий морского командующего «С» эти бои описаны следующим образом: «В полдень противник ворвался напозиции 505-го пп. Для предотвращения прорыва были снова брошены в бой все наличные силы, в том числе 2-я рота отряда Биглера. С этого времени командир полка приказал начать настоящую осаду Либау». К вечеру 25 июня в журнале боевых действий группы армий «Nord» появилась запись: «Наступление 291-й пехотной дивизии в районе Либау было приостановлено ввиду сильного сопротивления противника, поддержанного огнем стационарных батарей».[258]

Немцы позднее вспоминали: «Организация обороны Лиепаи находилась на высоком уровне. Советские солдаты имели хорошую подготовку и сражались с отвагой фанатиков. Русские считали чем-то само собой разумеющимся жертвовать собой во имя того, чтобы их главное командование могло выиграть время или чтобы другие могли перегруппироваться и пойти на прорыв. Такой подход приводил к росту потерь унемцев: так, в Лиепаи погибли оба офицера, командовавшие штурмовыми морскими подразделениями».[259] Потери, понесенные немцами, были настолько велики, что вечером 24 июня штаб дивизии данные о потерях в штаб 18-й армии представить не смог (приложение № 2). С 20 ч 24 июня в дивизии числится пропавшим без вести командир 1-го пехотного батальона 505-го пп майор Шимановски. В воспоминаниях начальника штаба советского 281-го сп капитана А. И. Орлова можно проследить судьбу этого немецкого офицера. Вечером 24 июня на дороге Барта — Ница красноармейцами полка была подбита немецкая легковая машина. Были убиты ехавшие в ней немецкий майор, адъютант и шофер.[260] Возможно, командир батальона лично производил разведку нового направления наступления и погиб.

В 12 ч 40 м 25 июня немецким командованием было проведено совещание, накотором были приняты следующие решения: «Новую атаку провести с северного направления. Артиллерии задача: беспокоящий огонь по восточной и юго-восточной зоне укреплений с целью загнать в укрытие гарнизоны. Перед атакой огонь на уничтожение по северному заводу. Беспокоящий огонь по дороге из Либау на юг». Главный удар должен был наносить 506-й пп, который расширял плацдарм на севере и наступал на Лиепаю. Авиация проводила бомбардировку северного и восточного укреплений, а также вела тактическую разведку в восточном направлении.[261]

В этот день гарнизон Лиепаи потерял своего руководителя — командира 67-й сд генерал-майора Н. А. Дедаева. [вставить фото 64] Около 5 ч утра он на бронеавтомобиле приезжал на позиции 2-го батальона 281-го сп врайоне Ницы, и поставил задачи по совершенствованию обороны в инженерном отношении. Вернувшись на НП, генерал провел совещание командования дивизии. В это время противник начал сильный артиллерийский и минометный обстрел позиций восточного сектора. Одна из мин взорвалась рядом с КП. Генерал-майор Н. А. Дедаев получил смертельное ранение. Он умер на операционном столе военно-морского госпиталя. Был похоронен накануне прорыва в братской могиле. Одновременно с ним тяжелое ранение получил начальник артиллерии дивизии полковник В. И. Корнеев, были убиты начальник снабжения дивизии интендант 2 ранга С. Н. Лупанов и начальник связи дивизии Семенов.[262] После смерти командира, в командование 67-й сд вступил начальник штаба дивизии полковник В. М. Бобович. В этот же день погибли: заместитель командира курсантского батальона по политической части полковой комиссар А. В. Горожанкин и военный комиссар Лиепаи старший батальонный комиссар А. П. Зимин.

Мемориальная доска на месте гибели генерал-майора Дедаева Н. А.

Немцы пытались ворваться в город и с юго-восточного направления. Отдельный отряд немцев пытался переправиться ранним утром через Лиепайское озеро в районе обороны южного сектора, севернее 27-й береговой батери. Это было замечено наблюдателями. Оставшаяся на 27-й батарее часть отряда моряков береговой базы подводных лодок (отряда Павлова) при артиллерийской поддержке береговой и армейской батарей эту попытку сорвали, потрепав подразделения противника. От дальнейших попыток форсировать озеро немцы после этого отказались. После срыва переправы навосточный участок из района 27-й береговой батареи была переброшена оставшаяся часть отряда Павлова. Восточный сектор обороны приобретал самое важное значение. На него же в течение дня из района Ницы был отведен 2-й батальон 281-го сп. Для усиления защитников продолжалось формирование новых подразделений из оставшихся бойцов и командиров штабных, тыловых и хозяйственных подразделений. Одним из последних приказов Дедаева было создание подвижных отрядов с пулемётами, установленными на автомашинах. Они предназначались для быстрой переброски на участки с наиболее сложной обстановкой. Для поддержки пехоты был осуществлен перевод части средств ПВО базы на поражение наземных целей.

Ведением артиллерийского огня, помощь защитникам города оказала подводная лодка М-83. С 22 июня она находилась в базовом дозоре на фронте в 30 км от Лиепаи до Акменьрагаса. В ночь на 24 июня она обнаружила торпедные катера противника (из группы S.55, 34, 61, 54) и уклонилась от них срочным погружением. При этом нарушилась герметичность перископа. Был раздавлен глушитель дизеля. Днем она начала возвращение в Лиепаю, куда прибыла вечером 24 июня. В связи с эвакуацией гидрографического отдела ВМБ и подрывом складов получить штурманское обеспечение, произвести ремонт и сменить перископ не могла.[263] В процессе общей подготовки гарнизона Лиепаи к прорыву — около 2 ч 30 м утра 27 июня — М-83 была взорвана в Военном канале недалеко от Воздушного моста. Её экипаж ушёл на северный участок и присоединился к колонне, прорывавшейся в направлении Шкеде. При прорыве из окружения почти все члены экипажа погибли или попали в плен.[264] Четыре члена экипажа вышли из окружения в расположение советских войск.

Командир 43-го озадн майор Русских В. К.

С наблюдательного пункта 503-й зенитной батареи 43-го озадн было обнаружено скопление немецкой пехоты на бывшем аэродроме и в административных зданиях 148-го иап. По ним был открыт огонь 23-й ББ. Корректировал огонь командир 503-й зенитной батареи лейтенант Рябухин.[265] В своем отчете врид командира ЛибВМБ капитан 1 ранга М. С. Клевенский упоминает о находке в районе 27-й береговой батареи игрушек, зараженных ипритом.[266] Немецкие документы этот факт не подтверждают. Это еще одна пока не разгаданная загадка обороны Лиепаи.

Газета городского комитета ВКП(б) «Коммунист» оценивала итоги боев прошлого дня следующим образом: «Части Красной Армии, поддержанные вооруженными рабочими Лиепаи, выполнили приказ парии и правительства — Лиепаю не сдавать. Наши части героически отбили упорное наступление врага и перешли в контрнаступление…»[267]

Одновременно немцы совершенствовали оборону внешнего кольца окружения города. В то время как 505-й пехотный полк, и морские части атаковали гарнизон Лиепаи в межозерном перешейке, 506-й пп завершил обход города с севера и завершил блокирование выдвижением непосредственно к побережью для возможной атаки города с севера. Фронтом на север полк занимал оборону по линии Вергале — Цирава. 504-й пп двумя батальонами развернулся на восток в районе Приекуле и постепенно смещался к озеру Дурбе, для предотвращения попыток деблокады города. Одновременно, для усиления сил блокирующих город к нему, с востока был подтянут 3-й батальон 504-го пп.

После очередной неудачи штурма немецкое командование провело перераспределение сил. Для прикрытия блокады со стороны Айзпуте, на это направление от Лиепаи был выдвинут 10-й пулемётно-артиллерийский батальон. Он был более подготовлен, оснащён и вооружён для ведения маневренных боевых действий. В этот день (25 июня) боевые действия начались и на внешнем кольце окружения Лиепаи. С востока попытку прорыва навстречу защитникам Лиепаи предпринял 28-й мсп 28-й тд под командованием подполковника С. Н. Шеразедишвили и батальон курсантов Рижского пехотного училища под командованием полковника В. Д. Чистова. В полдень отряд курсантов полковника Чистова достиг Скрунды. Южнее Скрунды колонна была остановлена националистами. После непродолжительного боя противник был уничтожен. В бою погиб командир 8-й пулеметной роты капитан Зелманис. Далее колонна курсантов двинулась на Айзпуте.[268] На базе бронепоезда № 2 и подразделения курсантов был создан еще один отряд. На станции Торнякалнс в Риге рота курсантов была посажена в поезд. За ними шел 2-й эшелон с боеприпасами для артиллерии Лиепаи.[269] В Елгаве к ним присоединился отошедший от Вентспилса бронепоезд № 2 10-го отдельного железнодорожного артиллерийского дивизиона Либавского сектора БО КБФ. В его составе было четыре двухосных бронеплощадки (две с 83-мм английскими артиллерийскими орудиями и 4–5 пулеметами «Максим», одна с 40-мм зениткой «Бофорс» и 4 «Максимами» и одна с 37-мм пятиствольной пушкой «Гочкиса»).[270] Так как командир бронепоезда был болен и находился в госпитале, командовать бронепоездом был назначен начальник штаба 10-го ожадн капитан С. Г. Белоусов.[271] Главным недостатком было то, что все эти три деблокирующие группы советских войск не имели общего командования.