Большое сердце маленького воина

Глава 43. Белый флаг

Береговая охрана заприметила корабль с епископом издалека.

И вполне разумно старший охранник предположил, что к ним приближаются люди Артура. Только почему-то не ночью, а днём. Ведь ночь — лучшее время для коварного нападения. И судно всего одно… Много людей на нём не отправишь.

Он приказал канонирам быть наготове, и отправил посыльного в штаб, где сидели военачальники.

Стрелять по кораблю без приказа сверху он не мог.

Иосиф видел, как на берегу началась суета, забегали люди. Учитывая пушки, смотрящие прямо на их корабль, епископ затревожился.

До этой минуты путешествие к Хитрым Лисицам проходило безупречно. Им удалось избежать штормов, которые частенько наведывались в проплываемые ими широты.

Вот и берега Хитрых Лисиц. Они почти на месте. Заберут Гертруду с Адель и вернутся обратно.

У епископа для Осви прекрасные новости. Артур с Эдгаром пойманы и заперты в башне для узников.

Некому больше воевать с Лисицами. Оба государства могут спокойно заниматься теперь мирными делами.

Но пушки заготовлены не для дружелюбной встречи.

Возможно, они предназначены кому-то другому. А если их по ошибке примут за этого другого?

Епископ знал: есть лишь один способ показать чужестранцам, что они идут к ним с миром.

Белый флаг. Если поднять его, по ним навряд ли откроют пальбу.

Загвоздка в том, что на судне Артура такого флага не было.

На долгие раздумья времени не оставалось.

Святой отец прямо на палубе стянул с себя белую рясу и, подняв её над головой, замахал ею из стороны в сторону.

Судно подходило всё ближе к берегу. Его манипуляции были замечены.

Воины Хитрых Лисиц застыли в ожидании.

… — Как я рада Вас видеть! — Гертруда, не стесняясь своих чувств, повисла на шее у епископа.

— Моя дорогая! Ты жива и здорова! А где же Адель?

— Я попросила её принести мне воды. Сегодня жарко, а мне хочется дополоть розы.

Второй раз за день сад стал молчаливым свидетелем встреч Гертруды с дорогими ей людьми.

Сперва Бруно с Джеком. Она привыкла к ним за время совместного путешествия.

Теперь отец Иосиф.

— Вы не представляете, как я счастлива, что Вы приехали! — не переставала восторгаться Гертруда.

— А ты и в гостях без дела не сидишь? — усмехнулся священник, кивая головой на розовые кусты.

— Надеюсь, тебя не обижали?

— Хотел бы я посмотреть на того, кто позволил бы себе подобное, — на ходу, приближаясь к ним, ответил ему Осви.

Гертруда и рта не успела открыть.

Королю Хитрых Лисиц донесли о прибытии епископа, и ему не терпелось узнать, что творится сейчас в Белых Лилиях и почему молчит Артур.

То, что Артур стал пленником мятежников и уже не сможет причинить ей никакого вреда, было новостью приятной.

Вместе с тем, Гертруда испытала жалость. Какого гордецу, по чьему приказу возводились бесчисленные остроги, самому оказаться заключённым под стражу?

Да, несмотря ни на что, она его жалела. Как в тот день у пруда, когда он признался ей в любви.

Он причинил ей много боли. Но любовь к ней он пронёс через всю свою жизнь. Если бы он умел любить по-другому…

— Мы сегодня же отправимся обратно, — сказал Иосиф.

— Нас ждёт народ Белых Лилий. А ещё больше он ждёт суда над Артуром и Эдгаром. Люди хотят возмездия за свои страдания.

— Но кто же станет новым правителем? — спросила Гертруда.

— По праву наследования, им должен быть Эдвин. Он — родной племянник Генриха, да покоится с миром его душа. Но он выбрал иной путь, и останется монахом при моём монастыре. Думаю, мы поговорим об этом уже дома.

— Я возьму Люка с собой, — Аделина успела вернуться и слышала, о чём говорят взрослые.

— Да, милая. Но давай для начала спросим у короля. Не против ли он.

— Ну как я могу отказать своей маленькой гостье, Люк твой, — сказал Осви.

Гертруда заметила, как изменилось его лицо, лишь заговорили об отъезде.

Он перестал улыбаться, сделался мрачным.

Неужто ему не всё равно, и он тоже не хочет расставаться с ней?

Где-то глубоко внутри шевельнулась слабая надежда.

— Я распоряжусь, чтобы вам собрали провизию в дорогу, — не глядя на Гертруду, он позвал Иосифа к себе в кабинет обсудить кое-какие вопросы, касающиеся окончания войны.

И чем дальше он уходил от неё своей размашистой уверенной походкой, тем больнее сжималось её сердечко.

Словно ураган, он стремительно вошёл в её жизнь.

И так же стремительно уходит из неё, без сожаления, ни разу не оглянувшись назад.

Она расправила плечи, поникшие точно от непомерной ноши.

— Пора собираться в дорогу, — сказала, скорее себе, чем Адель.

— Ура! Люк поедет со мной! — обрадовалась дочь.

Ну вот. Хоть для кого-то эта история завершалась благоприятным исходом.

Помимо еды, Мария упаковала им с собой несколько пледов.

На благодарные слова Гертруды та ответила:

— Его Величество приказало выбрать для вас самые лучшие, связанные из шерсти тонкорунных овец. Они совсем не колются и очень тёплые. Ночами холодно, да ещё на воде.

Он заботится, чтобы она не замёрзла!

Значит, она ему небезразлична!

— Король занят и не сможет проводить вас. Он просил передать вам доброй дороги.

Словно ушат ледяной воды обрушился ей на голову.

Как можно быть такой дурой… придумала себе того, чего нет. И быть не может.

— Передайте ему большое спасибо, — холодно сказала Гертруда.

Она снова шла по дороге, которая привела её недавно к Осви. Недавно, но, кажется, уже столько времени прошло с того дня…

Теперь её путь лежал обратно. Рядом шагали Бруно с Джеком. Они несли вещи и корзины с едой. Чуть впереди шли Иосиф с Адель. Марта замыкала их прощальное шествие.

Перед тем, как подняться на корабль, Гертруда крепко обняла добрую служанку.

— Ой, чуть не забыла! — та вытащила из кармана фартука пару пёстрых шерстяных носков.

— Адель, это тебе. Носи на здоровье.

— Красивые! — обрадовалась девочка, пытаясь удержать в руках одновременно Люка и подарок.

— Давай помогу, — предложил Иосиф.

Адель протянула носки, ещё крепче прижимая котёнка к груди.

— Ни на минуту не расстаётся со своим сокровищем, — улыбнулся святой отец.

«Потому что любит. Когда кого-то любишь, расставание — страшная вещь», грустно подумала Гертруда.

Осви даже не захотел её проводить.

Чёрствый сухарь. Бесчувственный чурбан… и самый лучший мужчина на свете.

«Я схожу с ума».

Мысленно поставив самой себе неутешительный диагноз, она выпрямила осанку и ступила на трап корабля, который должен был доставить их на родную землю.

Там она сможет прийти в себя. Ведь «его» не будет больше рядом. И она забудет обо всём, как о страшном сне.

Другой вопрос, — хочет ли она всё забыть?