Тесен круг. Пушкин среди друзей и… не только

«Я готов умереть за неё»

Вопрос с женитьбой Пушкина разрешился только через одиннадцать месяцев после его сватовства — 6 мая 1830 года состоялась помолвка. В реальность случившегося не сразу поверили даже друзья поэта. П. А. Вяземский писал ему: «Я сейчас с обеда Сергея Львовича, и твои письма, которые я там прочёл, убедили меня, что жена меня не мистифицирует и что ты точно жених.

Гряди, жених, в мои объятья!

А более всего убедила меня в истине женитьбы твоей вторая, экстренная бутылка шампанского, которую отец твой разлил нам при получении твоего последнего письма. Я тут ясно увидел, что дело не на шутку. Я мог не верить письмам твоим, слезам его, но не мог не поверить его шампанскому.

Поздравляю тебя от всей души. Тебе, первому нашему романтическому поэту, и следовало жениться на первой романтической красавице нынешнего поколения».

Но за свою сто тринадцатую любовь (по подсчётам самого поэта) Пушкину пришлось побороться. Хотя Наташе Гончаровой было уже восемнадцать лет и претендентов на романтическую красавицу не находилось, падать к его ногам она не спешила. Её отношение к себе Александр Сергеевич характеризовал как «спокойное безразличие её сердца».

Будучи человеком мыслящим, Пушкин не мог не думать о том, что принесёт ему брак с первой красавицей старой столицы, и свои терзания по этому поводу излил в одном из писем будущей тёще:

«Только привычка и длительная близость могли бы помочь мне заслужить расположение вашей дочери; я могу надеяться возбудить со временем её привязанность, но ничем не могу ей понравиться… Будучи всегда окружена восхищением, поклонением, соблазнами, надолго ли сохранит она это спокойствие? Ей станут говорить, что лишь несчастная судьба помешала ей заключить другой, более равный, более блестящий, более достойный её союз; — может быть, эти мнения и будут искренни, но уж ей они безусловно покажутся таковыми.

Не возникнут ли у неё сожаления? Не будет ли она тогда смотреть на меня как на помеху, как на коварного похитителя? Не почувствует ли она ко мне отвращения? Бог мне свидетель, что я готов умереть за неё; но умереть для того, чтобы оставить её блестящей вдовой…» (10, 812).

Наталью Ивановну мало волновали сомнения будущего зятя, её задачей было выдать замуж дочь-бесприданницу. Но в одном вопросе она заняла твёрдую позицию, потребовав от Пушкина свидетельство властей о его политической благонадёжности. Пришлось обращаться к Бенкендорфу. Тот посоветовался с царём, и нужный документ (в виде письма начальника III отделения канцелярии Его Величества) Александр Сергеевич получил. Помолвку он отметил стихотворением «Мадонна», обращённым к невесте:

Исполнились мои желания. Творец
Тебя мне ниспослал, тебя, моя Мадонна,
Чистейшей прелести чистейший образец (3, 175).

Но будущая тёща поэта продолжала строить козни. В конце августа Пушкин сообщал В. Ф. Вяземской: «Я уезжаю, рассорившись с госпожой Гончаровой. Она устроила мне самую нелепую сцену, какую только можно себе представить. Она мне наговорила вещей, которых я по чести не мог стерпеть. Не знаю ещё, расстроилась ли моя женитьба, но повод для этого налицо, и я оставил дверь открытой настежь» (10, 823).

В этот же день Александр Сергеевич уведомил невесту о том, что оставляет ей свободу выбора — он или мать:

«Я уезжаю в Нижний, не зная, что меня ждёт в будущем. Если ваша матушка решила расторгнуть нашу помолвку, а вы решили повиноваться ей, — я подпишусь под всеми предлогами, какие ей угодно будет выставить, даже если они будут так же основательны, как сцена, устроенная ею мне вчера, и как оскорбления, которыми ей угодно меня осыпать.

Быть может, она права, а не прав был я, на мгновение поверив, что счастье создано для меня. Во всяком случае, вы совершенно свободны; что же касается меня, то заверяю вас честным словом, что буду принадлежать только вам, или никогда не женюсь» (10, 823).

При всей видимой покорности судьбе это был ультиматум: решайте, я готов на всё. Мать Наташи поняла, что её младшенькая может засидеться в девках, и резко изменила манеру общения с возможным зятем. 9 сентября (уже из Болдина) Пушкин в восторге писал невесте, известившей его о твёрдости своего решения и перемене настроения матери: «Моя дорогая, моя милая Наталья Николаевна, я у ваших ног, чтобы поблагодарить вас и просить прощения за причинённое вам беспокойство. Ваше письмо прелестно, оно вполне меня успокоило» (10, 824).

…В конце сентября полил дождь, и Александр Сергеевич с огорчением констатировал: «Теперь не прекратится до санного пути». 11 октября сообщил невесте: «Въезд в Москву запрещён[105], и вот я заперт в Болдине. Ни соседей, ни книг. Погода ужасная, я провожу время в том, что мараю бумагу и злюсь» (10, 826).

Ну не только это. Восстановив душевное равновесие, Александр Сергеевич предался мечтам и воспоминаниям. 5 октября он решил подвести итоги своим отношениям с «Е. W.»[106] — «Прощанье»:

В последний раз твой образ милый
Дерзаю мысленно ласкать,
Будить мечту сердечной силой
И с негой робкой и унылой
Твою любовь воспоминать.
Бегут меняясь наши лета,
Меняя всё, меняя нас,
Уж ты для своего поэта
Могильным сумраком одета,
И для тебя твой друг угас.
Прими же, дальная подруга,
Прощанье сердца моего,
Как овдовевшая супруга,
Как друг, обнявший молча друга
Пред заточением его (3, 186).

Затем последовали стихотворения «В начале жизни школу помню я…», «Заклинание» и «Отрывок», XII и XIV строфы восьмой главы романа «Евгений Онегин». Словом, по выражению Л. Н. Васильевой, автора книги «Жена и муза», «Е. R.[107] царствует в Болдинской осени Пушкина».

И вдруг в это мёртвое царство врывается живая душа — Ольга Калашникова. За печальными воспоминаниями об ушедшем в небытие идеале Пушкин вспомнил о простой русской женщине и ещё раз «облагодетельствовал» её. О чём мы узнаём из статьи Владимира Петрова «Бастарды — племя отверженных»[108]: «Накануне женитьбы на Наталье Гончаровой Пушкин приезжал в Болдино, встречался с Ольгой. Через девять месяцев она родила сына, судьба которого покрыта тайной».

Чудовищный диссонанс: переписка с невестой, воспоминания о покойной императрице. И вдруг рядом: воспоминания об утаённой любви и о романе с простой крестьянкой! Непостижимы извороты мысли и памяти.

…7 октября появилось стихотворение «Паж»: Это воспоминание (в романтической форме) о зарождении любви поэта к императрице Елизавете Алексеевне:

Пятнадцать лет мне скоро минет;
Дождусь ли радостного дня?
Как он вперёд меня подвинет!
Но и теперь никто не кинет
С презреньем взгляда на меня.
Уж я не мальчик — уж над губой
Могу свой ус я защипнуть;
Я важен, как старик беззубый;
Вы слышите мой голос грубый,
Попробуй кто меня толкнуть.
Я нравлюсь дамам, ибо скромен,
И между ими есть одна…
И гордый взор её так томен,
И цвет ланит её так тёмен,
Что жизни мне милей она…

Таким поэт воображал себя накануне своего пятнадцатилетия, таким вспоминал себя в тридцать лет. Что же касается имени его возлюбленной, то оно чётко обозначено в одной из черновых строф стихотворения:

Давно я только сплю и вижу,
Чтоб за неё подраться мне.
Вели она — весь мир обижу,
Пройду от Стрельны до Парижу,
Один, пешком иль на коне (3, 467).

Идти «до Парижу» наказывала царю Александру I его супруга Елизавета Алексеевна. О ней и вспоминал поэт в ненастный осенний день 1830 года. Так накануне решения своей судьбы (бракосочетания с Натальей Гончаровой) Пушкин прощался с молодостью и с теми женщинами, которые оставили наиболее режущий след в его сердце. «О память сердца, ты сильней рассудка памяти печальной», — справедливо полагал один из современников великого поэта.

Елизавета Алексеевна

Н. Н. Гончарова (Пушкина)