Огонь, Вода и Медные Порталы

— Здесь быстрее будет, напрямки, да и князя точно не повстречаем, — объяснила свой маневр Стеша.

Настя с интересом осматривалась, нет ли где дыры в заборе или калитки. Это здорово облегчило бы ей побег. Ничего, сплошной высокой стеной шел по периметру забор из толстых деревянных досок. Девушки пришли в крайний терем. Сразу за теремом начинался лес. Поднялись на крыльцо, Стеша потянула за дверное кольцо и открыла тяжелую дубовую дверь.

Гордяна сидела на лавке у открытого окна и лузгала семечки. Весь подоконник был живописно заплеван шелухой. Гордяна покосилась на вошедших девушек, но позы и занятия не сменила. Очень недовольное лицо ее выглядело усталым и потускневшим.

— Гордяна, поспала бы лучше, — позаботилась о ней Стеша, — чего себя изводить-то?

— Не твоего ума дело! — огрызнулась Гордяна. Взглянула на Настю и бросила высокомерно:

— Раздевайся!

«С какой целью?» — не пошевелилась Настя. — «Зачем мне раздеваться? Что за глупости?».

— Наряды снимай, кому говорю?! — окрысилась на нее Гордяна. — Ишь, вырядилась!

— Гордяна, так погоди, я хоть ее одёжку-то принесу, в которой она была, — снова заступилась за Настю Стеша. — Не позорь девку-то!

— Ну, неси, — усмехнулась Гордяна. Стеша кивнула Насте, мол, не робей, и метнулась обратно за Настиной одеждой. Гордяна еще раз неторопливо и пристально осмотрела соперницу с головы до ног. — Хороша! — нехотя признала очевидное. — И что теперь с тобой делать?— снова задумчиво уставилась в окно. — Только ты сильно-то губы не раскатывай, князюшка у нас уж больно прижимистый. Из тех, у кого снега зимой не выпросишь. На него обычно, где сядешь, там и слезешь. Это он только по первости подарками балует, да зубы заговаривает.

Насте стало смешно: «Даже не собиралась у вашего князя ничего просить!» — подумала девушка. — «Разве что, чтобы речь на место вернул, да чтобы отпустил». Невеселая усмешка непроизвольно прорвалась на губах.

— А чё ты лыбишься-то?! — нервно взвилась Гордяна, по-своему истолковавшая Настину усмешку, и задетая за живое. — Я с ней по-хорошему, а она лыбится! — с досады отшвырнула в окно семечки.

— Уф! — влетела в горницу запыхавшаяся Стеша с ворохом Настиной одежды. — Вот, переодевайся, — утащила Настю за ширму. Настя сняла наряды, все украшения, переоделась обратно в подаренный Василисой сарафан, прихватила яблоко и вышла из-за ширмы.

Гордяна отвлеклась от созерцания леса:

— А теперь веди ее в чащу лесную, — бросила Стеше. — Да свяжи покрепче.

Девушки уставились на Гордяну во все глаза. «Как в чащу?» — не поняла Настя. Она не могла поверить тому, что услышала. — «Я же отдала тебе все украшения? Тебе мало что ли? Я думала, ты — просто стерва, а ты… убийца?»

— Погоди, Гордяна, зачем в чащу-то? — сначала всплеснула руками Стеша, но натолкнувшись на лютый взгляд Гордяны, умолкла, потупившись.

— И смотри, Стешка, отправлю за вами присмотр, — колючим взглядом Гордяна еще раз прошлась по девушке. — Коли мне доложат, что ты ее не связала, али помогла чем, не сносить тебе головы, попомнишь! — припечатала злобная фурия. Стеша, не выдержав, закрыла лицо руками.

— Какая же ты гадина, Гордянка! — эмоционально выкрикнула девочка. — Боги все видят!

— Я ли гадина? — почти пропела Гордяна. — Боги видят, как ты отводишь в лес и связываешь девку. Не я, — полная ехидства змеиная улыбка заструилась на порочных губах.

«Что же делать? — думала Настя, с ужасом глядя в стервозное, надменное лицо Гордяны. — Если не пойду или сбегу — достанется Стеше. Ей, конечно, в любом случае достанется, если не от Гордяны, так от князя, но подставлять девочку не хочется вовсе. Придется идти, только что потом? Могла бы я говорить, предложила бы Стеше сбежать вместе, а так… Но и умирать по требованию непонятно кого из другого мира я не собираюсь точно!».

Выйдя из терема Гордяны, Настя со Стешей направились за огороды, в сторону леса. Помогая Насте перелезать в длинном сарафане через жерди забора, Стеша потихоньку подталкивала Настю в бок, и бормотала негромко:

— Иди, иди, только не противься да не убегай! Уведу тебя отсюда подобру-поздорову, будешь еще мне в ножки кланяться, что увела от греха подальше! Расскажу тебе весь путь, ты только примечай, куда идем, чтобы потом обратно-то выйти.

Шли по лесу уже с полчаса. Навстречу стали появляться хвойные деревья. Мох под ногами стал толще, зеленее и влажнее, ягоды сочнее, а солнышка за ветками деревьев — все меньше. И с каждым шагом Насте становилось все страшнее и тревожнее. Не запомнить ей дорогу, никак не запомнить, тем более, что и дороги-то никакой и нет. Кругом — лес. Пока еще светлый, а что же она будет делать, когда стемнеет?

Всю дорогу Стеша негромко говорила Насте:

— Вот здесь примечай: дуб вековой, после него звериная тропа, кабаны к нему за желудями ходят. Дальше — ручей, идем вниз по течению, значит, возвращаться станешь вверх. Видишь, снова звериная тропа. Здесь хоть рысь встретить можно, хоть волка. Звери по ней ходят пить к ручью. Да что я тебе твержу, как маленькой, ты же местная девчонка, сама поди лучше меня все знаешь!

Настя отчаянно замотала головой, показывая, что нет, она не знает.

Стеша понизила голос почти до шепота:

— Я хвоста за нами не приметила, но Гордянка хитрая, могла и Радмилу послать — няньку князя нашего, а та вороной оборачиваться мастерица. И увидеть нас, и услышать может. Ты уж прости меня, но руки я тебе свяжу слабенько, так, что ты сама распутать сможешь. Но ты уж погоди маленько, ладно? Пока я уйду, а потом распутаешь, да и выходи обратной дорогой-то.

«Позволить себя связать и остаться одной в лесу? Это фильм ужасов какой-то просто!» — думала Настя, еле-еле переставляя за Стешей все больше коченеющие от страха ноги. Еще недавно в тереме Василисы от одной мысли о лесе она замирала от страха, а теперь лес пришел в ее реальность и обступил вокруг. Она окружена самым настоящим темным, непроходимым лесом и неизвестно, будет ли у нее отсюда выход.

«Нужно подумать о чем-то хорошем, отвлечься», — уговаривала себя Настя. Ей вспомнилось, как хорошо ей было в последние дни в тереме Василисы. И хоть Василиса приложила руку к исчезновению Ванечки, Настя больше не сердилась на нее за это, видя доброе к себе отношение женщины. «Видимо, у нее и правда, были серьезные причины так поступить» — Насте хотелось оправдать ее в своих глазах.

Стеша остановилась у большого, раскидистого дуба и сняла с плеча скрученную веревку.

— Обними дуб, я свяжу тебе руки. Слабенько свяжу, не бойся, — шептала она Насте. Настя нехотя обняла дуб. Стеша связала ей руки, показательно туго завязывая вторые и третьи узлы. — Теперь я уйду, погоди маленько, потом выпутывайся. Храни тебя Боги! Мне бы такую хозяйку, как ты, — грустно добавила девочка и скрылась за ближайшими кустами орешника.

Паника подступила к Насте внезапно и сразу со всех сторон. Она закричала, что было сил, воздух выходил из лёгких, но никто её не слышал, ведь звука не было. Страх впечатал ее щекой в поверхность дерева, пальцы судорожно вонзились в дубовую кору, отламывая кусочки и кроша их ногтями, колени подогнулись, и она бы упала, если бы не была привязана. Сознание меркло в настигающем потоке ужаса, и сил бороться с тьмой у Насти почти не оставалось.