Мой слуга Тень

Глава 9. Мастер обуви

Ирис убежала в свою комнату и захлопнула дверь. Кипя от гнева, села в кресло и скрестила руки на груди.

Вот еще осложнение с этим кузеном! Как теперь с ним строить отношения?

Подумав, она велела себе успокоиться.

Даниэль – самоуверенный оболтус. Не стоит придавать большое значение его выходке.

Подобные досадные происшествия случались с ней и прежде. Когда выступаешь в кабаре, будь готова получать от хмельных посетителей непристойные предложения.

Ирис умела осаживать нахалов. Были среди них и легкомысленные повесы, и опасные, насквозь порочные личности. Даниэль явно относится к первому сорту. Он красив, талантлив, знатен, привык к легким победам. И наивен. Вообразил, если окрутит новоявленную кузину, то решит проблему с деньгами. Дурак набитый!

Ирис вздохнула. Надо с ним серьезно побеседовать, взять тон старшей сестры. Может, и выйдет толк.

Неожиданный довесок к наследству – родственники, с которыми хлопот не оберешься!

Интересно, о чем Рекстон говорил с Даниэлем после того, как она ушла? Дворецкий вызывал у Ирис больше опасений, чем ее непутевый кузен.

Внезапно Ирис вновь пронзили стыд и досада.

Рекстон, чего доброго, решит, что эта сцена с поцелуем – часть ее плана укорениться в поместье. Подумает, что она заигрывает с Даниэлем, водит его за нос, и сама виновата в том, что случилось!

Такое с Ирис тоже бывало. Однажды они с Финеасом снимали неплохую квартиру, у хозяйки имелся великовозрастный сын. Он не давал Ирис проходу: подкарауливал ее на лестнице, лез с нежностями, а однажды вечером, когда Финеаса не было дома, отпер комнату Ирис своими ключами и попытался забраться к ней в постель. Ирис не без труда выгнала его и подняла шум.

И что же? Квартирная хозяйка на следующее утро выставила их, не вернув задаток. Устроила скандал, объявила, что Ирис пыталась соблазнить ее сына!

Ирис привлекла к конфликту полицейского, но тот поддержал хозяйку. Ирис и Финеасу пришлось убраться с позором.

А если Рекстон тоже вздумает ее обвинить? Скорее всего, так и будет, учитывая его преданность к хозяевам и недоверие к нежданной гостье.

В приливе чувств она стукнула рукой по ручке кресла и выругалась.

– Перестань! – пропищала Клодина. – Вместо того чтобы ругаться, иди и объясни все дворецкому. Может, он не такой тупоголовый болван, как прочие мужчины!

– Все мужчины одинаковы, – угрюмо возразила Ирис. Вздохнула и потерла виски ладонями.

– Да и какое тебе дело, что думает о тебе дворецкий? – не унималась ехидная Кло. – Уж не втрескалась ли ты в него часом?

– Заткнись, глупая кукла!

В дверь постучали.

– Войдите! – насторожилась Ирис.

Дверь приоткрылась, в комнату ступила Адель – старшая горничная.

– Обед уже накрыт, госпожа Диль.

– Да, иду. Спасибо.

Ирис встала. Горничная не уходила: она изумленно озиралась.

– Вы хотите что-то сказать?

– Госпожа Диль… я услышала голоса. Вы не одна?

– Одна. Я разговаривала с куклами.

– Ах, да, – смешалась горничная. – Простите.

Недоумение росло на ее лице.

– Старая привычка, – пояснила Ирис и взяла в руки Клодину.

– Как дела, дорогуша? – пропищала Кло и помахала горничной ручками.

– Удивительно! – не удержалась та. – Как вы это делаете? У вас даже губы не шевелятся! Готова поклясться, что говорит кукла, а не вы!

– У моих кукол есть свой характер и свои мысли, которые они не умеют держать при себе, – улыбнулась Ирис. Приятно, что хоть кого-то в этом доме радует ее искусство!

Ирис спустилась в столовую. Даниэль на обед не явился. Хотелось надеяться, что ему стыдно. Зато присутствовал доктор Фальк – он заглянул в «Черный дуб», чтобы отдать тете Грете микстуру от головной боли.

Доктор Фальк принарядился, причесался и выглядел представительно. Ирис всегда нравились такие мужчины – серьезные, доброжелательные, чуточку флегматичные.

Но сейчас она едва удостоила его кивком; все ее чувства обострились, а по спине пробежала дрожь, когда у стола появился Рекстон и начал выполнять свои обычные обязанности.

Он бесшумно скользил за стульями, подносил блюда, раскладывал приборы. Но не замечать его было невозможно; он словно заполнил комнату своим присутствием.

Ирис ловила его взгляд, но дворецкий, как и подобает, держал на лице выражение почтительного безразличия.

Он возник у ее локтя и какое-то время стоял молча.

– Оливок и сыра, госпожа Диль? – предложил он, наконец. Его слова прозвучали с легкой угрожающей ноткой.

Ирис вздрогнула, уронила вилку и поспешно потянулась за ней.

Но дворецкий опередил ее. Он наклонился и поднял вилку; его движение было плавным и хищным.

Ирис скосила глаза на его затылок. Густые черные волосы коротко подстрижены и гладко причесаны; крепкую шею туго охватывает белоснежный воротничок. Плечи широкие; видимо, он сильный человек, закаленный трудом. О, она это знала точно! Ведь лишь этим утром она видела его без одежды и отметила, что такими мышцами, как у него, может гордиться любой атлет.

Странное чувство – когда тебе прислуживает такой мужчина.

Он поднял голову и глянул на нее с упреком. Ирис поняла, что допустила какой-то промах. Что-то она сделала не так, нарушила какое-то негласное правило!

Аппетит начисто пропал.

– Спасибо, – прошептала она едва слышно, когда Рекстон положил перед ней чистые приборы.

Слишком много она думает об этом дворецком, упрекнула она себя. И другие симптомы пугающие. К чему эта нервная дрожь, этот жар в груди? Нет-нет, надо выкинуть его из головы!

Ирис сосредоточилась на том, что говорил доктор. Он развлекал тетю Грету; беседовал с ней о птицах, которых заметил во время прогулки по лесу.

– А как прошел ваш день? Вы ездили в Альсинген? – обратился он к Ирис. – Познакомились с кем-нибудь?

Ирис сухо поведала о визите к друзьям госпожи Эрколе. Делиться подробностями не хотелось: ведь все прошло не так, как она рассчитывала. Знакомство с соседями немало ее обескуражило.

Но доктор, видимо, обо всем догадался. Он ласково кивнул Ирис и сочувственно подмигнул.

– На следующей неделе я устраиваю чаепитие для друзей, – объявила тетя Грета. – Пришла пора познакомить их с моей племянницей по всем правилам, – обреченно продолжила она. – Доктор, вы тоже приглашены.

– Непременно приду! – доктор еще раз подмигнул Ирис. «Не бойтесь, я вас поддержу»!

Она улыбнулась в ответ и перешла к рассказу о туристах и их предложении.

Эта история очень понравилась доктору и совершенно не понравилась госпоже Эрколе.

– Оккультисты, вот как! Да еще и репортер из «Вестника оккультизма» – обрадовался доктор. – Жаль, я с ними не встретился. Ведь я выписываю этот журнал много лет. Он освещает вопросы сверхъестественного толково и без выдумок.

– Безобразие! – возмутилась тетя Грета. – Немыслимо: они решили, что у нас водятся привидения!

– Если бы водились, мы могли бы неплохо заработать, – парировала Ирис. – Оказывается, призраки нынче – ходовой товар.

Доктор рассмеялся. Тетя Грета брезгливо поморщилась.

– Они хотят поискать их в поместье, и я собираюсь дать им эту возможность. Пусть развлекаются. Кроме того, я считаю, что мы можем пускать в дом обычных постояльцев и любителей старины.

Ирис изложила свою идею. Доктор одобрительно кивал, а тетя Грета попеременно бледнела, краснела и возмущенно задирала брови все выше, пока они почти не соприкоснулись с линией ее волос.

Наконец, ее терпение лопнуло. Она бросила салфетку и высказалась:

– Дорогая, это немыслимо. Постояльцы будут устраивать вечеринки, танцевать новомодные танцы с вихляньем! Ты хочешь превратить наше родовое гнездо в притон.

– В гостевой дом, – упрямо ответила Ирис. – А также думаю написать в общество любителей старины, чтобы они включили усадьбу в свои туристические маршруты.

– Нет, нет и нет! Я категорически против! Чужие люди будут расхаживать по дому, путаться под ногами! Среди них могут оказаться вульгарные, невоспитанные личности!

– Которые будут платить.

– Не все измеряется деньгами!

– Содержание усадьбы, еда на вашем столе, и ваши туалеты измеряются именно деньгами, тетя Грета.

Пожилая дама даже захлебнулась от возмущения.

– А я считаю это неплохой идеей, – смущенно сказал доктор. – У меня в столице есть знакомый, он изучает влияние деревенского воздуха на оздоровление организма. Кроме того, он большой любитель старины. Я могу написать ему и предложить провести в «Черном дубе» месяц-другой. Платить много он не сможет. Но если назначить разумную цену…

– Я не желаю видеть в своем доме каких-то нищих любителей старины! – довольно грубо обрезала его тетя Грета. – И что скажет Даниэль?!

– Ну, он тоже одобрил мой план, – призналась Ирис и глянула на Рекстона. Тот ответил ей бесстрастным взглядом.

– Рекстон, а вы что думаете? – обратилась к нему тетя Грета. – Ну хоть вы-то объясните ей, что это безумие!

– Я понимаю ваше возмущение, госпожа Эрколе, мысль действительно неожиданная. Но, если позволите, я бы предложил всесторонне обдумать ее.

Тетя Грета совсем расстроилась. Она начала тяжело и часто дышать.

– Ирис, я запрещаю тебе!

– Тетя Грета, вынуждена напомнить, что теперь я владелица усадьбы, и я должна найти деньги, чтобы ее содержать.

Ей было очень обидно. За этот день она умудрилась испортить отношения со всеми родственниками. Вот они, тяготы жизни в семье. С одним Финеасом управляться проще.

– Морган, пожалуйста, напишите вашему знакомому как можно скорее, – обратилась она к доктору.

– Хорошо, – согласился он и метнул на тетю Грету виноватый взгляд.

– Простите, вынуждена вас покинуть, – госпожа Эрколе встала. – Голова разболелась.

Она с упреком глянула на Ирис, давая понять, что именно племянница стала причиной ее недомогания.

Обед подошел к концу, и все его участники, кроме доктора, остались чем-то недовольны.

– Не желаете прогуляться со мной по саду? – предложил доктор Фальк добродушно.

– С удовольствием.

Ирис взяла доктора под локоть и пошла с ним к двери. Рекстон принялся убирать со стола, и движения его рук были слишком уж размеренны. Он управлялся с приборами так сурово, как будто они в чем-то перед ним провинились.

***

В саду Ирис понемногу успокоилась. Вечерние лучи пробивались сквозь ветки и зажигали листья изумрудными огоньками. Тянуло горьким запахом садовых цветов и нагретой травы. Шпиль солнечных часов блестел, как золотой.

Чудесное место. И теперь оно принадлежит ей – от этой мысли у Ирис кружилась голова.

Избавиться бы только от грызущего чувства, что она – захватчица, которая собирается устанавливать в поместье свои порядки, менять жизнь его обитателей. Для них она чужачка. Они приветливы к ней, но все же были бы рады, если бы она исчезла.

Ирис сроду не брала чужого. А сейчас ей казалось, что именно это она и делает – забирает то, что ей не принадлежит.

Но за эти два дня она успела сродниться и с домом, и с садом. Ее давние мечты начали обретать реальность. Она не готова с ними расстаться.