Мой слуга Тень

Глава 23. Шкатулка с секретом

Следующие несколько минут на поляне перед скотобойней царила суета.

Полицейская старушка и ее внук-увалень надели на бандитов наручники и под конвоем Лары Хунтер отвели к автомобилю, который ждал за кустами. Охотница и майор вызвались сопроводить их в Шваленберг до тюрьмы.

Полицейский Твиль взял у всех участников показания, его бабушка записывала и подсказывала внуку, какие вопросы задавать.

Подслушивая разговор с Рекстоном, Ирис узнала, что дворецкий, как только получил приглашение доктора Моргана, тотчас обратился в полицию и к госпоже Хунтер, которая руководила местной дружиной, и, не мешкая, составил план, который так блестяще провернул.

Ирис одновременно злилась на него и восхищалась.

Госпожа Тиль вынесла всем благодарность за содействие.

– Вы настоящая героиня! – ответно похвалила ее Ирис. – Никогда не видела прием, каким вы подсекли Барта. Научите?

– Конечно, милая! – обрадовалась Сельма. – Но удивляться нечему. Мой дед был полицейским, мой отец был полицейским, мой муж, сын и внук – тоже полицейские. Женщинам не разрешают служить в полиции, но я их работу знаю назубок. Кроме того, никогда не нужно недооценивать стариков, дорогая. У нас столько пороху в пороховницах, что хватит весь мир подорвать.

Она задорно подмигнула и предложила Ирис яблоко, вынув его из кармана широкой юбки.

– Больше спасибо и вам, – Ирис неловко улыбнулась госпоже Ларе Хунтер. Предводительница общества охотников повесила ружье на спину и задымила трубкой с видом человека, который только что прекрасно провел время.

– Зарубите себе на носу, Ирис – наставительно сказала госпожа Хунтер. – Мы в Альсингене не любим чужаков, которые явились к нам творить безобразия. Эти, – она кивнула в сторону автомобиля, где сидели члены шайки Рика, повесив носы, – теперь будут знать, как к нам соваться. Мы тут за своих горой стоим, – она захохотала и хлопнула Ирис по плечу тяжелой рукой.

«За своих? Значит, теперь я тут не чужак, а своя? – подумала Ирис. – И в какой же момент произошла эта трансформация?»

Автомобиль отбыл. Рекстон пересчитал и бережно спрятал в бумажник пачку купюр, которые ему вернула госпожа Твиль. Все обитатели усадьбы «Черный дуб», а также доктор Морган отправились обратно.

Даниэль вел компанию по извилистым тропкам, в середине шагали все еще возбужденные оккультисты. Репортер на ходу продолжал строчить в блокноте, дамы-духовидцы рвали цветы и плели венки, похожие на погребальные.

За ними брели доктор Морган и Финеас, Ирис на полшага позади, Рекстон замыкал. Со своей палкой он выглядел как пастух, который гонит стадо домой.

Ирис все еще стеснялась завести с ним разговор, учитывая свои недавние промахи. Поэтому она прислушалась к беседе Финеаса с доктором Морганом.

– Доктор, мне знакомо ваше лицо, – говорил Финеас, внимательно вглядываясь в доктора. – И ваша фигура. Ваш разворот плеч, осанка. Манера сжимать кулаки. Даниэль сказал, вы в юности служили в цирке борцом. Вероятно, я бывал на ваших выступлениях. Либо видел афиши. В кибитке борца Гильгамеша, у которого я жил последние недели, все стены увешаны старыми афишами.

– Да, – кивнул доктор. – Я знаю Гильгамеша. И в цирке я действительно подрабатывал, когда был нищим студентом. Куда деваться! Раз природа одарила меня неплохими физическими данными, пришлось их использовать, чтобы заработать кронодор-другой. Хотя по характеру я не боец, а лекарь. Предпочитаю излечивать ушибы, а не причинять.

– Точно! – щелкнул пальцами Финеас. – Вы наверняка выступали под псевдонимом, поэтому я и не узнал вас сразу. Как, однако, тесен мир!

– Доктор, еще раз спасибо, что пошли с нами, – Ирис коснулась его рукава. – Вы настоящий друг.

Она повернулась к Арману, набралась духу и выпалила:

– Арман, а ты – мой спаситель. Как и всегда. Не знаю, как смогу отблагодарить тебя за все, что ты делаешь.

– Ирис, у меня одна просьба – имей ко мне чуточку больше доверия, – сказал Арман. – Да не только ко мне – ко всем людям. Почему ты сразу не обратилась в полицию, когда тебе стали угрожать?

– Я обратилась, но… застала в участке лишь старушку Твиль, и она…

– Понятно. Она не произвела на тебя впечатления.

Он сердито сбил тростью мухомор.

– Выходит, трость еще и оружие, – заметила Ирис.

– Не все изобретения барона бесполезны. В трости, кроме флейты и зонтика, спрятан мощный аккумулятор, – сообщил доктор Фальк бесцветным голосом.

Он не очень-то проявил себя в драке, и Ирис решила, что ему было стыдно. Он шел, угрюмо опустив голову, и не смотрел по сторонам.

Вальдемар Кроули с интересом обернулся:

– Позволите посмотреть?

Рекстон протянул ему трость. Кроули и репортер изучили ее, поцокали языками.

– Весьма остроумное приспособление. Мне пришла в голову идея статьи о непризнанных изобретателях. Вы позволите мне сделать покойного барона ее героем? – поинтересовался репортер и пообещал: – Гонорар пополам.

– Да, разумеется! – просияла Ирис.

– Вы также обещали показать нам шкатулку Жакемара, которая хранится в доме.

– Хорошо, – согласилась Ирис. Она теперь любила весь мир и была готова на любые уступки. – После обеда.

– Я распорядился, чтобы обед сегодня подали праздничный, – сообщил Арман. – Нужно отметить нашу победу.

– Ты знал, что мы вернемся с победой?

– В этом не было никаких сомнений.

При известии о скором угощении все повеселели и прибавили шагу. Послышались смешки и шутки – мужчины вспоминали, как огорчились бандиты, когда события сделали крутой поворот. И как Рекстон огрел моряка тростью, и как старушка подставила подножку Барту, и какие у них при этом у бандитов были глупые лица.

В «Черный дуб» все вернулись радостными и возбужденными. Ничто так не поднимает настроение, как торжество добра над злом, а также предвкушение вкусной еды.

Их ждала расстроенная тетя Грета – она каким-то образом уже успела проведать, что случилось. Не иначе как известная сорока на хвосте принесла.

Но, к ее чести, она не сказала Ирис ни слова упрека. Лишь охала и качала головой.

Веселье продолжилось и за обедом.

Густав расстарался: подал запеченную дичь, изобилие закусок, а Рекстон принес из подвала бутылку редкого вина, бережно завернутую в полотенце.

Он прислуживал как обычно и наотрез отказывался сесть за столом. Когда ему это предложили, у него на лице мелькнуло выражение оскорбленного достоинства. Он считал свою роль лакея куда более важной, чем роль почетного гостя и героя. Ирис не удержалась от улыбки, сделав этот вывод.

– Хотя мы и не нашли в «Черном дубе», чего искали, наша поездка все же не была бесполезной, – объявил репортер Эрми и поднял бокал, провозглашая тост:

– За приключения и загадки! Которые послужат отличным материалом для моих новых статей.

– А загадок у вас тут очень, очень много, – госпожа Гекуба прикрыла глаза. – Я это чувствую, и мое внутреннее зрение никогда не ошибается.

Ох, как же она права, подумала Ирис. Жаль, ее внутреннее око подслеповато и не видит точных ответов.

– Шкатулка Жакемара! Мы ждем, – напомнил предводитель оккультистов. – В ней наверняка таится одна из загадок.

– Рекстон, принесите шкатулку, – распорядилась тетя Грета. Арман вопросительно глянул на Ирис, та кивнула.

Когда шкатулку принесли, она немедленно пошла по рукам. Оккультисты крутили рычажки, жали на кнопки и добились ровно того же результата, что и Ирис – нулевого.

– Это несомненно изделие Жакемара! – взволнованно говорил Вальдемар Кроули. – Вот его монограмма – Т.Ж. – Томмазо Жакемар! А этот паук на крышке – Арахнофер. Помните, Эрми, мы видели его в подвале замка Морунген?

– А как же, – кивнул Эрми, и, усмехаясь, пояснил: – Хозяева не хотели нас пускать, но мы применили смекалку, чтобы забраться в подвал. Но, увы, осмотреться не получилось: на нас натравили пса, пришлось уносить ноги. Но я хорошо рассмотрел Арахнофера – механическое чудовище четыре фута ростом.

– Жакемар был великим и странным изобретателем и кукольником, – продолжал рассказывать Кроули. – Во всех домах, где он проживал, он оставлял тайник. Он должен быть и в вашем доме. Я уверен, что арифмометр – ключ к его местонахождению. Где-то в поместье спрятан один из знаменитых драгоценных камней Жакемара, так называемых «живых кристаллов», накопителей эфирной энергии. Давайте попробуем отгадать эту загадку. Может, есть какой-то шифр?

Ирис встревоженно глянула на Армана. Тот невозмутимо подливал вина Даниэлю, но она заметила, что на его щеке прокатился желвак.

– Ничего похожего на шифр в доме я не видела, – торопливо сказала она.

Арман кашлянул.

– Что, Рекстон? – спросила у него тетя Грета.

– Осмелюсь сообщить, что шифр все же имеется. Он нацарапан на столе барона Гвидо.

Ирис очень удивилась, когда Арман выдал эту информацию. Но теперь скрыть ее было невозможно: репортер резво вцепился в нее. Пришлось нацарапать в его блокноте математический пример, который она обнаружила в кабинете Гвидо.

«3х2+4х3+7х1»

– Это, безусловно, шифр, – взволнованно заявил Вальдемар Кроули. – Уж поверьте мне, я на этом собаку съел. Оккультисты и алхимики древности обожали тайнопись, даже списки покупок шифровали. Что же барон Гвидобальдо хотел им сказать?

Он торопливо вбил пример в арифмометр, но результат оказался скучным – опять двадцать пять, и ничего более.

– Хм… – Кроули побарабанил пальцами по столу. – Все верно, но все сложно. Однако легко и не должно быть – это же шифр.

– Простая математика, – со знанием дела добавил Финеас. – Шесть плюс двенадцать плюс семь. Итого двадцать пять.

– Давайте думать. Должна быть другая подсказка, как нам использовать эти числа, – заявил Даниэль. – Ужасно хочется найти сокровище. Я уверен, шифр покажет нам, где оно спрятано.

– А может, дело не в числах, а цифрах? – предположил журналист. – Если взять промежуточный результат, мы имеем последовательность четырех цифр. Шесть, один, два, семь. Четырехзначный код чаще всего используют как пароль.

– Здравое соображение, – кисло похвалил Финеас, который расстроился, что не он, профессор математики, до него додумался.

Градус волнения в столовой поднялся до немыслимых высот. Все вскочили со своих мест и сгрудились за стулом Кроули, наблюдая, как он осторожно нажимает на клавиши арифмометра, вводя код, а потом крутит ручку.

Увы, опять неудача. Арифмометр недовольно поскрипел шестеренками и ничего не показал, потому что пример задан не был.

– Паук на крышке явно неспроста, – заметила госпожа Гекуба сонным голосом. Она как будто вошла в транс, прислушиваясь к потустороннему шепоту. – Паук… символ творчества, ремесел… ткач судьбы… но и символ теневого зла и тайной жизни.

– Его ножки подвижны! – вдруг обнаружил Кроули. – Если на них слегка надавить, они немного подаются вглубь крышки.

– Попробуйте нажать шестую, первую, вторую и седьмую, – посоветовал Рекстон, заглядывая через плечо Кроули.

– А какая нога у паука первая, а какая седьмая? – озадачился тот.