Стальной барон

11

Сон был страшен.

Черная мгла, холодная как надгробный камень и такая же твердая, сковала меня с ног до головы. Сменяя плотные оттенки черного до пепельно-серого, тьма раскрыла предо мной просторы подземного грота, по большей части затопленного водой. Детально прорисовала движение воды и трон из камня, возвышающийся на россыпи белесых костей, которые когда-то принадлежали людям. Неподвижная я стояла на коленях перед черепами и не смела, отвести взгляда от того, кто восседал вверху, на троне. Укрытый в рваную мантию он подпирал голову левой рукой и задумчиво тарабанил по подлокотнику иссохшими пальцами правой. В нем чувствовалась сила, уверенность в своем величии и непоколебимая правота, несомненно, передо мной правитель, наделенный высшей властью. Лицо хозяина грота скрывал капюшон, ноги прятали сапоги, но глядя на пальцы, унизанные тяжелыми перстнями, я могла поклясться, что он давно не живой.

«Ну… - протянул мертвец глумливо, - значит, это ты, ничтожный человечишка, посмел активировать мой клинок?»

Дернулась, чтобы вскочить и чуть в голос не застонала от боли. Его клинок…! Не может быть. Неужели это и есть тот самый некромант, дневник которого мне доверил барон? Но как я оказалась тут, почему?

Мое замешательство, он воспринял, как отпор, сжал руку в кулак, и тьма, повинуясь приказу, подтащила меня ближе к костяной насыпи.

«Отвечай, тварь!»

«Я…»

«Зачем?» - он махнул рукой, и призрачные оковы сжали меня сильнее.

«Для защиты! Там… волки хотели нас растерзать. И… я просто вернула их домой, - и почти задыхаясь, прошептала: - Прошу вас, распустите тьму!»

Он не спешил исполнить просьбу, прислушивался к моим сдавленным хрипам, словно бы размышляя согласиться или нет.

«Странный у тебя голос, - заметил мертвец, прикоснувшись пальцами к острому подбородку. И продолжил рассуждения вслух, сам с собой разговаривая: - Слишком нежный для молодца. Ты, что кастрат?»

«Нет».

«Может, молод слишком? - спросил сам у себя задумчиво и, лениво закинув ногу на ногу, поинтересовался: - Сколько тебе лет?»

«Двадцать один год».

«Женщина? - мертвец растерял всю свою величественную стать, вскочил сгорбленный и гнутый, и замер, нерешительно сжимая и разжимая костлявые кулаки. - Ты женщина?»

От движения с головы хозяина грота соскользнул капюшон, и я от ужаса подавилась ответом. Его лицо из туго натянутых жил и белой кожи смотрело глазами слепца, и губы кривились в застывшей гримасе боли. Один из Правителей Тардема, долгожитель, сам Иуерлит Наз Завай - высший некромант!

«Чего молчишь? Подтверди мою догадку!» - взмолился он, воздев руки к небу.

«Да, женщина».

Осклабился и медленно, боком, придерживаясь за выступающие кости, вниз сошел. Остановился в двух шагах от меня, вайевб наступив при этом одной ногой на человеческий череп, руки сжал в молитвенном жесте и спросил почти мирно:

«Раз так, то ты в платье, верно? Какое оно?»

«Черное...» - прошептала, потупившись, потому что смотреть на лицо изуродованное временем и проклятьем было выше моих сил.

«Ты в трауре?»

«Нет, это платье лекарки».

Леди Таис лично его выбирала на скудном рынке города Танири. Она жаловалась на качество ткани, мне же больше всего не нравился покрой, неудобный, некрасиво перекроивший фигуру. И сейчас мои прошлые мысли вспоминались с грустью. Если я здесь, выходит, умерла, так и не встретившись с бароном и не вернув ему два клинка и дневник некроманта. Как жаль… И как глупо было когда-то расстраиваться из-за платья, которое мне не шло и было не удобным.

«Ты лекарка, - голос мертвеца, звучащий сейчас по старчески надтреснутым, вырвал меня из размышлений о былом: - Ты та, что лечит, да? Или лекарка одолжила это платье тебе?»

«Я лекарем была…»

Не дослушал, произнес неуверенно с болью:

«Молодая женщина лекарка, милосердная чистая душа, которая воспользовалась реликвией волков для спасения себя и… - мягко, ненавящево спросил: - Кого еще? Ты же не одна там была?»

«Троих бесеков и девушек...»

«Еще и горной гнили жизнь спасла?!»

«Они не гниль».

«Кому как… - не стал он спорить, медленно осел на кости, подпер голову рукой и на меня уставился. - И как к тебе попал клинок черной стаи? Дневника моего ты в глаза не видела, иначе бы им воспользовалась. Уж я-то знаю… - некромант вновь заговорил сам с собой, с ехидцей и торопливо. - Я бы знал. Да-да, знал бы, от меня такого не утаишь. Да и кто удержится от мести? Месть сладка, она как патока вязкая и приторно сладкая. А тебе, - усмехнулся ехидно, - есть за что мстить. Уверен, хлебнула горя сполна и еще хлебнешь… Ты же лекарка излишне самоотверженная».

Я промолчала. Странный разговор получается, словно бы не мертва и все у меня еще только будет. Он же задумался, начал тарабанить пальцами по черепу, набивая заунывный мотив похоронной колыбели.

«А клинок сама собрала или рассказал кто? И как ты получила его? Отвечай».

«Сама. Из дневника освободила и…»

Мертвец заинтересованно подался вперед.

«Что-что?»

«Принцип сборки прост, если запомнить, уже не сложно будет. Гессбойро собирается так же. Я их с некоторых пор и с закрытыми глазами собрать могу. То есть могла…»

«Ты… - он схватил меня за подбородок, заставил запрокинуть голову, - ты…, ты та самая Ариша, о которой Саир говорил? Ты новый хранитель Проклятого короля!»

«Гаро не проклятый. И он еще принц».

«Будь я проклят! - всплеснул он руками, вскочил, заметался, разбрасывая кости, наступая в черную воду. - Будь я проклят!»

«Вы уже…»

Остановился, сглотнул как-то громко и зубами с досады клацнул.

Странный некромант, словно бы вспомнил о своем былом величии и нынешнем непотребном виде, о поведении глупца, устыдился, лысую голову склонил, сжал костлявые руки. А ведь ему Правителю Тардема должно быть все равно. Выпрямился как смог, мантию отряхнул и, вспомнив о капюшоне, надел его.

Обидела. Я это поняла сразу и поспешила извиниться.

«Пустое» - отмахнулся и вновь бочком подошел ко мне, руку протянул. Как не хотелось прикасаться к костлявым пальцам, все ж взялась. Он помог встать, отряхнул от песка подол платья и неожиданно опустился на колено предо мной.

Я дрогнула. А грот и каменный трон, возвышающийся на костях, растворились во мгле, будто не бывало. Чернь расцвела красками, заискрилась, как весенняя капель и создала новое пространство. Вокруг нас раскинулась рыжая степь, августовское пронзительно синее небо засияло над головами, а под ногами появился ковер, расшитый нитями из золота. Красиво, хоть и не чувствуется в этом души.

Сжав мою руку, чтобы привлечь внимание к себе, некромант прохрипел:

«Освободи...»

Предо мною был уже не живой мертвец, а красивый гордый мужчина шестидесяти с лишним лет одетый в серую отороченную мехом мантию и черный костюм охотника. Седой, с синими, как небо глазами, смуглой кожей и плотно сжатым ртом. Красивый разлет бровей, нос с горбинкой и массивный подбородок - сразу видно человеком он был упрямым и в то же время чересчур прямым. Такой не привык подчиняться, только командовать, повелевать, крушить. И вот теперь он, стоя предо мной на одном колене, просит?

«Простите?» - решила, что ослышалась.

Сглотнул, потупился, скрывая потемневший взгляд, и повторил:

«Я Иуерлит Наз Завай умоляю, освободи меня, Ариша!»

«Но…»

«Знаю, - он раздраженно повел плечом, - свыше пятидесяти лет назад я совершил ошибку. Всего один крошечный недочет и эксперимент, сулящий годы безмятежности, провалился. - Он до боли сжал мою руку и заговорил, выплевывая каждое слово: - Пожар в лаборатории разорвал магические цепи, ослабил защиту всей империи и каждого дома в столице… И поутихшее восстание вновь поднялось, - прорычал мертвец сквозь зубы. - А треклятые волки с ним не справились, потому что были скованы… из-за той самой ошибки!»

«Пустите…» - взмолилась, безуспешно стараясь высвободить свою руку.

Но он не слышал:

«Я знаю, что натворил, не отрекаюсь. Но свое наказание я испил до дна. Слышишь? До самой последней капли, Ариша… Посмотри на меня».

Голос его вновь приобрел старческие ноты, а лицо и руки стали изменяться, показывая, какая боль и страдания выпали на его долю. Сотни глубоких порезов, гнойные нарывы, вспоротая кожа, ожоги, все это проступало на его лице и руках сплошной чередой, не останавливаясь, не зарубцовываясь, не исчезая.

Закусив губу, я отвернулась.

«Сочувствуешь? - горькая усмешка прозвучала в старческом голосе: - Не стоит…»

«Не буду, - сглотнула ком ставший в горле и приказала сухо: - Отпустите мои руки и встаньте, наконец!»

Поднялся медленно, взглянул белесыми глазами слепца, прищурился сердито. Недоволен.

«Верните себе здоровый образ, и на давите на жалость…»

Некромант и это исполнил, чтобы угрюмо уставился, прожигая синим взглядом. Осклабился, будто бы шутя, а в глазах неприязнь:

«Поговорим как равные люди?» - предложил он.

Ясное дело, старается увести меня от темы. А не дамся!

«Вот уж вряд ли, - горько усмехнулась: - Вы никогда не считали простых людей равными себе».

«Еще и умная. Хорошее сочетание качеств… для лекарки. - Иронично заметил мужчина и надменно прищурился. - Тогда ты должна понять, где был я, - слова сопроводил изящным взмахом руки, - и где были они, - показательно надавил ногой на череп, и тот с треском рассыпался на мелкие куски. Некромант глянул вниз с наигранным прискорбием и ухмыльнулся шире. - Такие различия сложно сравнять, не находишь?»

«Нет. Положение не делает вас выше, вы были рождены человеком».

«У меня был дар. Благодаря нему я избавился от человеческой немощи… - брезгливо скривился он и указал на меня».

«Именно! Был… и вы его сделали проклятым, - не осталась я в долгу. Кто бы еще указывал на мою хрупкость, уж точно не мертвец долгожитель. - А ведь ваш дар мог быть святым, целительным. Вы не захотели. И даже сейчас, пройдя сквозь испытания и моля о свободе… упомянули лишь об одной ошибке прошлых лет. А ведь все ваше правление в Тардеме - это нескончаемый парад жестоких опытов и экспериментов, над людьми, над сынами ночи, над демонами…»

Осклабился горделиво.

«Наконец-то хоть кто-то вдумчиво читал мой дневник, - довольный этим сообщением он прошелся из стороны в сторону. Застыл на краю цветастого ковра, спросил с неприкрытым интересом: - Дошла до ритуалов призыва?»

«Я прочитала все. Дважды. И знаю: то, что сделали с вами обезумевшие от свободы люди, не сравнимо с тем, что в свое время позволяли вы себе».

«От корки до корки!»

Он радостно потер руки и обернулся ко мне, помедлил, а затем пошел навстречу с кривой ухмылкой. Вслед за его шагом краски степи начали гаснуть и темнеть, не столько пугая, сколько предвещая новый виток разговора. Он не заставил ждать.

«Ариша, нет ни одного правителя, чьим правлением был бы доволен весь народ».

«Да, но Тардем оказался единственной империей, все население которой решилось на побег…»

Взмахом руки оборвал на полуслове, прошипел:

«Они не сбежали! О нет-нет-нет, - подошел вплотную, схватил за плечи, чтобы до боли их сжать: - Они начали убивать, крушить, сжигать! Они вырезали всю мою семью. Слышишь?!»