Ошибка опального генерала

Глава 43

СИОРА

Село Дахал было маленьким и уютным уголком безмятежности на краю величественного Ингвиона. Окруженное лесным массивом поселение существовало по своим правилам и традициям. И свадьбы в нем иногда случались. А если уж кто решил пожениться, то отмечали всем селом несколько дней. Ингхи наряжались, плясали у костра, водили хороводы вокруг молодоженов, а потом пировали за единым длинным столом. Без особых изысков. Каждый житель приносил с собой вкусности из дома и именно так наполнялся праздничный стол. Вино и крепкие настойки лились рекой. Нередко случались пьяные мужские драки. Но было весело! Однако о традиционной свадьбе в Ратане трудно так сказать.

Утро началось с дикой суеты в забеге по рынку. Я носилась по лавкам в поисках платья, фаты, туфель, чулок и всякой мелкой шелупони, которая, по мнению достопочтенного дворецкого, смертельно необходима для идеального образа невесты. Боги лесные, я столько слов ругательных вспомнила, пока подобрала этот самый образ, что стыдно даже мысленно стало. Благо брат взял на себя контроль трапезной праздничной зоны, а Ёрунд организовал выездную брачную церемонию. Она состоится прямо в поместье и будет сокращенной, ведь Ладрейн вряд ли выстоит долгую службу во дворце бракосочетания. Только о его состоянии я и могла думать, когда слуги наряжали меня для выхода к гостям. Всю прошлую ночь он стонал от боли во сне и часто просыпался в панике. Ему казалось, что на нас напали враги, искал меч под кроватью. Наблюдать за этим мне было очень тяжело. В подобном бреду каждую ночь и мать моя пребывала перед смертью. Я прятала слезы от генерала и тихо рыдала в подушку, когда он успокаивался. С каждым новым приступом я все больше убеждалась в правильности принятого решения. Нельзя медлить. Счет уже идет не на дни, а на часы.

– Вы прекрасны, госпожа Сиора, – одарил меня комплиментом Нимрайс, когда я вышла из комнаты в коридор. Вручил мне милый букетик цветов и повел за собой к холлу.

Прислужницы побежали сзади, попутно расправляя шлейф белоснежного платья. А я настолько увлеклась мыслями, что даже ничего не ответила дворецкому. Спустилась по лестнице вниз и замешкалась у распахнутых дверей. Захлестнуло волнением, когда впереди увидела украшенную цветами аллею и множество неизвестных мне гостей. Они толпились у арки с бокалами в руках и замерли при моем появлении на серебристой дорожке.

Набрав полную воздуха грудь, я нашла в толпе лицо брата, натянула улыбку и двинулась вперед. Шла медленно, стараясь не споткнуться на потеху публики. Видела, чувствовала, что они шепчутся между собой обо мне. Каждый из них уже знал, кого и откуда привез огненный генерал на родную землю. Но мне плевать на мнение толпы! Я здесь для того, чтобы спасти любимого, который настоял на пышной свадьбе. Только эта мысль и помогла мне справиться с нервами.

Я подошла к арке, в ореоле которой меня ждал будущий муж. Сходу отметила его бледный цвет лица и совершенно потерянный взгляд. Не знаю, чем его накачал Ортин перед церемонией, но на своих двоих Ладрейн стоял уверенно.

К трибуне вышел наемный жрец и начал произносить красивую речь о ценности брачных уз и искренней любви двух сердец. Мы с Ладрейном в это время держались за руки и смотрели друг другу в глаза. Не было в некогда ярких голубых радужках больше того живого блеска, а в черных зрачках больше не бесновалось алое пламя. Я теряла его… Теряла здесь и сейчас. Его жизнь уходила, как песок сквозь пальцы.

– Да, – ответила я на вопрос жреца.

– Да, – тихо отозвался мой жених.

А потом я уже ничего не слышала, лишь выполняла указания. Мы обменялись кольцами, гости аплодировали. Организатор торжества пригласил всех к столу, а Рейни опал на стул, лихо подставленный под него дворецким.

– Как ты? – заключила я его лицо в ладони. Глупый вопрос, на который не нужен ответ.

– Всё хорошо, милая, – он даже улыбнуться попробовал, когда ему подсунули завещание для подписи.

Вот и все! Мы муж и жена. А вместо безграничного счастья я испытала боль. В душе раненым зверем завывал холодный ветер. Он как безжалостный предвестник беды напевал свою песню скорби и старался рассеять последнюю надежду.

– Господин, позвольте, я отведу вас в покои, – Нимрайс сразу понял, что пировать с гостями Рейн не в силах и отдуваться мне придется самой.

Что ж, я уже знала, за каким столом буду восседать в этот праздничный день. Да и мистер Ортин с пониманием похлопал по свободному рядом с ним месту. Одним ухом я принимала поздравления и подарки от гостей, а другим слушала его речи. Мы вместе приняли решение, что с операцией затягивать нельзя. Договорились, что она состоится уже завтра вечером, когда кабинет полностью подготовят его ассистенты.

Мне предстояло пережить еще одну ночь вместе с Рейном. Я никогда бы не подумала, что она пройдет тревожнее прежней! Но это случилось. Он выпил слишком много настойки, чтобы заглушить головную боль, которая преследовала его постоянно. Вместо романтики с любимым в стенах уютных покоев я получила истерику, загнанного в угол зверя. Бред усилился настолько, что в каждом шорохе генерал ловил отголоски войны. Несколько раз поджег портьеры, отбиваясь от невидимого врага. Я потушила.

Одни раз схватил меня за шею и припечатал к стене. Несколько секунд смотрел мне в лицо и не узнавал. Только после того, как я закричала, пришел в себя и упал на пол. Уснул. Я сидела на коленях в этом дурацком неудобном свадебном платье и гладила его по волосам. Плакала и молилась тем богам, в которых он не верил. Каким-то чудом уснула под утро рядом с ним на полу, а очнулась от настойчивого стука в дверь. Распахнула глаза и первым делом проверила, дышит ли Ладрейн. От сердца отлегло, когда увидела вздымающуюся грудь мужа.

– Госпожа Сиора, вас мистер Ортин ожидает. Говорит, оборудованная карета готова к отъезду в клинику.

Я сначала ничего не могла сообразить, а потом взглянула на часы и поняла, что мы с Рейни проспали до самого вечера. Совсем я в пространстве потерялась.

– Скажи слугам, чтобы собрали нам с собой обед! И помоги мне поднять Рейна!

Дверь тут же открылась и Нимрайс начал потихоньку будить хозяина, пока я прошмыгнула в уборную, чтобы быстро переодеться.

Когда вернулась в комнату, дворецкий уже выводил под руки полуживого Ладрейна. Я бегом спустилась по лестнице, выхватила из рук прислужницы собранный в бумажный сверток обед и выпорхнула наружу.

На подъездной дорожке нас ожидала длинная карета и Ортин в компании бравых парней, одетых по форме лекарей. Рейна мигом погрузили в экипаж и уложили на удобную кушетку. Я устроилась рядом на лавке и развернула обед. Хоть из-за волнения кусок в горло не лез, все равно заставила себя съесть все до последней крошки, потому что знала, силы мне нужны, как никогда.

А потом закрутилось! По прибытию в клинику, я уже находилась, словно во сне. Вот Ладрейна ввезли на каталке в белое помещение. Вот ратаны склонились над ним, крепко фиксируя его по рукам и ногам. Вот и за шею привязали, а потом за лоб, чтобы Рейн не шевелился во время операции. Напоили его чем-то дурно пахнущим до такого состояния, что глаза стали стеклянными. Я смотрела на это и ощущала, как дико дрожат руки. Никак унять эту дрожь не могла, но когда Ортин подкатил тумбу с острыми инструментами, в испуге застыла. Ступор заставил справиться с волнением. Подобралась вся, прислушалась к себе и склонилась над головой Рейна.

– Начнем, – объявил Ортин и прострелил меня самоуверенным взглядом, коротко кивнул и занес нож над выбритым участком головы генерала.

– Начнем, – ответила я четко, прекрасно осознавая, что нельзя ни на миг отрывать взгляда от разреза.

Справлюсь, – сказала себе мысленно и перестала молиться. Сейчас вовсе не в руках богов находилась жизнь моего мужа.

Сначала немного замутило от вида крови, а потом вспомнила ужасы войны. Это помогло побороть страх. Я направила всю свою целительскую силу на благо операции. Выполняла каждое указание Ортина, заживляя определенные участки головы Рейна. Но когда распилили череп и генерал застонал, напряглась так, что чуть искры из глаз не посыпались. Хлынула кровь, которую я тут же остановила. А потом я воочию увидела проклятую опухоль, что не давала ему покоя. Желтый окровавленный шарик плоти размером с наперсток намеревался убить моего генерала, но был безжалостно вырван из его головы.

Я уже мало что соображала, когда заживляла эту жуткую рану. Смотрела, как срастаются кости черепа и затягиваются раны кожи, а сама уже не чувствовала собственных рук и ног. Каким-то чудом умудрилась довести дело до конца и только тогда рухнула в обморок.