Леди-горничная возвращается

Глава 29. Ночной убийца

Я все же просчиталась. Я ждала, что он придет сразу как стемнеет. Но он не торопился — красный огонь заката погас быстро, как всегда на юге, и в крохотное окошко под потолком заглянула звездная ночь. Ночные тени от решетки на окне располосовали камеру, и лишь тогда он явился.

Сперва пришел шепот.

— Ашшшшашанхшере… Шерешурхашшшаа…

Шепот шелестел над самым ухом, монотонно и убедительно, иногда поднимаясь до тихого рокота, иногда становясь почти неслышным. В нем звучали то иронический смешок, то льдинками позвякивали слезы, он шептал, шептал и шептал, что-то интересное рассказывал, быстро и взахлеб, надо было лишь сосредоточиться, вслушаться внимательней — и поймешь, о чем он там шепчет… Главное — слушать. Слуууушай… слуууушай… внимай.

За дверью камеры что-то грохнуло — там свалился охранник, тот самый, что ни разу не заглянул камеру проверить с тех пор как меня привели.

Из-за дверей донеся отчетливый смешок.

А потом запертый замок негромко щелкнул, но… не открылся. Только донеслось что-то вроде глубокого протяжного вдоха, а темнота на небольшом пятачке между тяжелой железной дверью и отгораживающей задержанных решеткой стала еще темнее. Точно сквозь замочную скважину сочился густой черный дым.

Закутанная в плащ фигура возникла рядом с решеткой и скудный свет словно собрался в проступившее из мрака бледное, как гипсовая маска, лицо. Медленно поднялись тяжелые полупрозрачные веки и в залитых тьмой глазах вспыхнули алые точки горящих зрачков. Гибкие, с длинными когтями пальцы обвили прутья и бледное лицо приникло к решетке камеры. Взгляд светящихся глаз скользил по распростертым на полу телам.

— Леди-леди-леди… — свистящий шепот вырвался из длинных и черных, как у собаки, губ. — Леди Летицииияяяя… где выыыы… — взгляд задержался на бабище — она застонала сквозь сон, коснулся Амельки — рыжая тихонько вскрикнула, и наконец уперся в меня, лежащую на полу камеры, бессильно раскинув руки. Болезненный холод пополз по всему телу, будто в жилы мне налили жидкого льда. Кости начало немилосердно выкручивать. Мне пришлось сделать отчаянное усилие, чтобы не зажмуриться крепко-крепко, как в темной детской под одеялом. — Лееедиии… Жизнь имеет свойство заканчиваться, лееедиии… и это даже милосердно, что во сне. — очертания темной фигуры размылись, просачиваясь сквозь решетку. Щупальце дыма медленно и завораживающе поползло, огибая лежащие вповалку тела и подбираясь ко мне…

Вампир возник посреди камеры, словно враз сгустившись из темноты.

Длинный и острый язык жадно облизал черные губы, и он начал медленно наклоняться над моим лежащим телом.

Стряхнув иллюзию, как плащ, я возникла у ночного гостя за спиной и прыгнула ему на плечи.

Он обернулся так стремительно, что расползающийся от него дым завертелся маленьким торнадо… и рука с длинными и острыми, как лезвия, когтями выстрелила навстречу. Я рухнула горлом прямиком ему в ледяную ладонь. Твердые и жесткие, будто стальные, пальцы, сомкнулись у меня на шее…

И прежде, чем моя иллюзия рассыпалась пенными хлопьями, настоящая я вскочила с пола и с размаху вогнала длинную серебряную шпильку вампиру в спину, точно под сердцем…

Он изящно и даже неторопливо скользнул в сторону.

Я провалилась в собственный удар, шпилька чиркнула по прутьям решетки. Я замерла, просто замерла, тупо глядя на погнувшееся острие. Все. Конец. У меня был всего один удар, один-единственный, когда я еще могла использовать эффект неожиданности… против вампира.

Он увернулся — конечно же… Я промахнулась — можно было ожидать!

— Не вышло? — почти сочувственно сказал Десмондус из клана Носферату, и… распялив клыкастую пасть до размеров дорожного саквояжа, ринулся на меня.

Я бессмысленно заорала и скачками помчалась по камере.

И они тоже вскочили — все. Бабища с неожиданной лёгкостью прыгнула вампиру наперерез, прикрыв меня… грудью. Вампирья пасть наделась прямиком на выпяченное богатство и бабища разлетелась клочьями пены. Кинувшиеся на него с двух сторон Амелька с гадалкой тоже, а я… мы… трое меня метались, петляя и перепрыгивая через спящие тела настоящих заключенных… и я — именно я! — чувствовала, как налетевший следом холод леденит затылок… Вниз!

Я плашмя рухнула на пол, а холод пронесся надо мной, дымный вихрь оттолкнулся от стены, метнулся обратно и сверкнувшие в лунном свете клыки вонзились мне в шею.

Очередная я лопнула.

И меня тут же снова стало двое… трое… четверо… пятеро… шестеро… семеро…

Мы плотным хороводом заскакали вокруг него.

Вампир «сгустился», на краткий миг превращаясь в того самого «джентльмена в изгнании», что сопровождал Тутсов. И оскалился совсем не по-джентльменски:

— Хорошшшший ход, леди! Отличный иллюзор — а говорили: слабая! А знаете, почему вампиры убивают иллюзоров? Нам не обязательно видеть! — он снова ринулся — прямиком на меня.

Две мои копии разлетелись брызгами, я с размаху попыталась полоснуть его шпилькой по клыкастой морде, он вильнул в сторону, почти не теряя темпа, я кувыркнулась прямо под ним… и с размаху врезалась в спокойно спящую бабищу. Настоящую! Я еще копошилась, пытаясь перевернуться, вскочить, убежать, укатиться, уползти…

Он уже падал на меня сверху дымным смерчем, мгновенно обретшим плотность — меня вдавило в пол тяжестью ледяного тела. Грудь пронзила чудовищная боль от придавившего колена, мгновенно стало нечем дышать. Я еще попыталась полоснуть вампира своей дурацкой шпилькой, но он перехватил мое запястье… и стукнул им о каменный пол. Я взвыла — боль прострелила от запястья до кончиков пальцев, шпилька вылетела из руки, сухо щелкнула об камень. Когтистые лапы сжали мои плечи, он наклонился, обдавая морозным дыханием из пасти… и медленно, со смаком облизал мне шею.

— Аааах! — он аж причмокнул от наслаждения. — Есть что-то в старой крови… Жаль, очень жаль, что приходиться спешить, леееедиии…

Я еще пыталась брыкаться, но тело вампира было как надгробная плита — такое же холодное и тяжелое. Вампир еще раз прошелся синим языком по моей шее, запрокинул мне голову… и оскаленная пасть медленно, предвкушающе надвинулась на меня.

Я сдавленно всхлипнула.

Я проиграла. Обманулась, просчиталась, недооценила…

Ледяное дыхание из пасти обсыпало изморозью мои волосы.

Идиотка, самоуверенная, безответственная курица, проиграла, проиграла! Слабый маг-иллюзор, дура со шпилькой не может победить вампира!

Тьма нависла надо мной и шею полоснуло болью.

— Нееееет! — мне казалось, я ору, но я только хрипела и корчилась, в груди полыхала боль, мои иллюзии бессмысленно и бестолково, уже без участия разума, мельтешили, пытаясь то превратить меня в кого-то другого, то замаскировать под камень…

— Так вот как умирают иллюзоры! — с интересом хмыкнул вампир, потом сожалеюще вздохнул. — Время, время… — и деловито вцепился мне в шею.

Клыки лязгнули у самого моего горла, вспоров кожу и оставив длинную царапину…

Физиономия вампира надо мной на миг стала почти по человечески растерянной, а потом он взлетел в воздух и… повис. В хватке инспектора Зарембы.

Захлебываясь судорожным перханьем, я перекатилась на бок и рывком поднялась на колени.

Дура со шпилькой не может победить вампира, если рядом нет дружественного…

Вампир вдруг шумно повел ноздрями и прошипел:

— Блоххххассстый!

Пшшш! И вампир разлетелся дымным облаком, будто взорвался изнутри.

Хрясь! Сквозь дым мелькнула… волчья лапа.

Что всегда спасало перевертышей: умение быстро меняться… и широкие одежки. Свободная рубаха Зарембы натянулась, а на враз расширившихся плечах выросла голова с серыми мохнатыми ушами и зубастой пастью. И этой пастью Заремба попытался цапнуть проносящегося мимо него вампира. Вампир с хохотом распылился снова, тут же сгустился над головой оборотня и рухнул сверху, вцепившись зубами тому в холку.

Из пасти оборотня вырвался истошный вой, и он завертелся на месте, отчаянно пытаясь то ухватить мгновенно распыляющегося вампира лапой, то приложить его об стену.

— Стоять! — взвизгнула я.

Заремба был силен — он встал. Вампир вгрызался ему в холку, в голове у него мутилось от боли, но он сумел застыть… даже не на миг, на долю мига! Замереть прямо у меня перед носом, до вампира — рукой подать!

И я подала! Я прыгнула, вцепившись в жесткую как проволока шерсть на спине оборотня. Доли мгновения, ах, эти доли мгновения, которые решают все — на этот раз я отыграла свою, крошечную дольку! Вампир уже взвился темным дымом… Уже! Почти! Когда я воткнула погнутую шпильку в еще не потерявший материальность коротко стриженный затылок. Шпилька вошла в кожу едва на кончик…

Оборотень снова взвыл… вмиг обретший материальность вампир повис у него на плечах всей тяжестью! И тут же Заремба изогнулся, как никогда не смог бы человек… и с жутким чвяканьем всадил когти вампиру в спину. На всю длину. С хриплым воплем вампир выгнулся дугой, брызги черной ледяной крови веером хлестнули по стенам.

Я со стоном плюхнулась на спящую бабищу. Все, я сделала, что могла, вампир больше не будет расползаться дымом.

Чвяк! Прорывая насквозь щегольские ботинки, на ногах вампира выметнулись когти, и он как кот, полоснул Зарембу по животу. Оборотень покачнулся… и намертво сцепившиеся чудовища рухнули на пол.

Я с визгом метнулась прочь, спасаясь от перекатывающегося по полу клубка тел.

Сейчас вампир больше всего напоминал насекомое. Длинные, выламывающиеся под дикими углами руки и ноги оплели оборотня, сдавливая так, будто хотели выдавить Зарембу из лохматой шкуры. Оборотень — гигант в полтора раза больше Зарембы-человека — глухо рычал, лохматые лапищи бугрились, выпирая вздувшимися мускулами.

Хряп! Они врезались в стену и кубарем покатились обратно. Вампир сверху, на чудовищно вывернутом локте проклюнулось острие, вонзившееся оборотню в морду. Заремба успел дернуть головой. Костяной шип не воткнулся в раскрытую пасть, а лишь вспорол шкуру. Кровь оборотня плеснула вампиру в лицо, тот аж взвыл — на сей раз от восторга — торопливо слизывая капли. Зарычал, напрягся… И вдруг принялся медленно подниматься, отрывая громадного оборотня от пола. Еще миг…

И выгнувшийся, как коромысло, вампир держал отчаянно вырывающегося оборотня над собой.

— Арррррр! — вампир оттолкнулся… и в длинном прыжке перемахнул камеру, с размаху приложил Зарембу спиной об прутья решетки.

И принялся давить, давить, давить… вминая Зарембу в решетку.

Так он моего оборотня на ломтики нашинкует!

Я кинулась к ним, с размаху запрыгнула вампиру на плечи и… впилась зубами ему в шею.

Она была холодная, так что зубы ломит, и твердая, так что зубы можно переломать, и… склизкая! И меня стошнило. Прямо ему на затылок.

Вампир застыл. Замер всего на мгновение, глаза его полыхнули как два прожектора, бросая блики на морду оборотня. Ко мне даже не повернулся! Но этой секундной растерянность Зармбе хватило! Оборотень взревел… оттолкнулся лапищами от пола… и будто поршнем долбанул вампира в живот! Нас унесло обоих — его и меня! Спрыгнуть я не успела — меня с размаху приложило спиной об стенку и припечатало вампиром.