Леди-горничная возвращается
- Автор: Илона Волынская
- Жанр: Любовная фантастика / Детективы / Приключения
Читать книгу "Леди-горничная возвращается"
Глава 26. Леди-изменница
— Баррака… Не выйдет.
Я сидела в хорошо знакомом кабинете инспектора в полицейском участке Приморска. Почти родном: не будь я — леди, сказала бы, что у меня уже попа по форме здешних чудовищно неудобных стульев обмялась. А так не сказала, только подумала.
— Инспектор Баррака! — напомнил он.
— Леди Летиция. — встречно напомнила я.
— Убийц лишают титула! — оскалился он.
— Вот я и говорю — не получится. Когда статуя упала, Тристан еще был жив-здоров, а когда он пропал из виду — я была все время на виду. Сперва с госпожой Гюрзой, потом с де Орво, потом вообще — с вами и Зарембой. — я хмыкнула. — Кого попытаетесь сообщником объявить — гарнизонную целительницу или наследника древней фамилии?
— Нанятого вами убийцу! — отрезал инспектор. — Который прикончил лорда Тристана, пока вы обеспечивали себе алиби. И сделал вас единственной наследницей имения и состояния.
— Да-да, и алтаря, волею которого Тристан — глава рода. Я не могу поднять руку на главу рода: ни непосредственно, ни опосредованно. В смысле, ни самой пристукнуть, ни нанять кого!
— Я не разбираюсь в особенностях алтарных родов. — глядя на меня сверху вниз, будто принадлежность к алтарным делала меня ущербной, обронил Баррака. — Но я давненько в полиции, и опыт говорит мне, что у вас должны быть методы и способы все эти ограничения обходить. Вот не верю, что таких нет!
Ну что тут скажешь… Правильно не верит, конечно… Но обсуждать их я не собираюсь!
— Хорошо… — я решила сменить подход. — Но думаю, ни для кого не секрет, что имение почти разорено?
— Приданое барышни Тутс все бы решило. — отрезал инспектор. — Но вот вам, леди… — он подался вперед. — …вам бы места здесь не нашлось. Последний шанс, верно, леди? Сбежали из дому и жизнь пошла под откос: ни диплом Академии не помог, ни ваше… капитанство. — он скривился, показывая, как «высоко» ценит мое воинское звание. — Сами выше прислуги не поднялись, что, в общем-то, не удивительно, а годы-то идут! Вот и решили не выпендриваться и пойти обычным женским путем — замуж. У брата детей нет, предложили бы какому-нибудь толстосуму титул за его денежки! За возможность сына лордом сделать, он бы глаза закрыл и на то, что вы горничная, и на то, что в армии…
— Что — в армии? — ледяным тоном переспросила я.
— А то мы не знаем, как оно в армии! — скабрезно улыбнулся Баррака.
— Вы — не знаете. Вы от алеманцев за моей юбкой отсиделись. — любезно сообщила я.
Его лицо налилось кровью:
— Да плевать на алеманцев! Небось, и без героических баб ничего б они нам не сделали! Это северян они ненавидели, а мы б себе жили как живем — какая разница, под империей или под Алеманией? Еще б и налоги сократили, чтоб с нами поладить!
Я похлопала глазами, как разбуженная сова. Даже злости не было, одно только безграничное удивление:
— Вы всерьез думаете, Баррака, что алеманцы уничтожали жителей севера из… ненависти? А не потому, что им нужны были ресурсы для промышленности, и земля? Для людей. Своих людей.
Собственно, это было официальной позицией Алеманского королевства: у нас маленькая страна, но наши женщины — самые плодовитые, а дети — самые талантливые, и они не должны тесниться на крохотном пятачке, оставленном нам жадными соседями. Ради будущего детей найдем им новые земли! Земля не должна страдать в руках тех, кто не умеет ею правильно пользоваться, она должна служить тем, кто способен превратить ее в цветущий сад! Я эти лозунги наизусть знаю, наслушалась в свое время. Юг, с его благодатным климатом, предназначался будущим ветеранам войны — был у меня даже дружок, интендант алеманского штаба, ох, как же он об этом юге мечтал! О поместье и обязательно — молоденьких чернокосых служаночках… Так сладко и разнообразно мечтал, что как пришло время его убирать, даже не пожалела, хотя информация от него шла — пальчики оближешь.
— Я думаю, вы еще в столице прикидывали, как замечательно будет, если лорд Тристан умрет, не оставив наследника. Отлично помню, как вы у меня спрашивали, не умер ли он!
— Спрашивала, потому что О‘Тул мне сказал, будто брат при смерти! Я бы иначе не поехала!
— Это вы так говорите. — равнодушно обронил Баррака. — О‘Тул ваши слова не подтверждает.
Ах ты ж пакостный маломерок! Ты у меня дождешься, дай только выбраться отсюда!
— А уж тут, как узнали, что брат вторую жену берет — вовсе взбеленились. — продолжил Баррака. — Барышня Эрика — девушка молодая, здоровая, родит быстро… И все ваши надежды — тю-тю! Еще лорд Криштоф рядом крутится, напоминает, что не сбеги вы — были бы сейчас женой наследника, а там и хозяйкой всего их поместья. Я вас даже где-то понимаю… леди… — он поглядел на меня со старательным сочувствием. — Как начнешь перебирать совершенные в жизни ошибки, да думать, что все могло и по-другому повернуться, такое зло берет. А со зла всякое наворотить можно! Вы женщина, существо слабое, страстями живете, не разумом, опять же, военная героиня… Сдадите сообщника, глядишь, вам и послабление выйдет!
— В смысле, расстрел вместо повешенья? — хмыкнула я. — Баррака, я офицер, у меня эта привилегия и так есть. А что есть у вас, кроме собственных измышлений, и надежды на мое признание? Напрасной надежды, Баррака!
— Напрасной? А поглядим! — он снова распахнул дверь кабинета и как в прошлый раз заорал. — Мастер Заремба!
Дежавю, как говорят франконцы. Сейчас Заремба с чемоданчиком явится… А, нет, не совсем дежавю — Заремба не явился. В приоткрытую дверь просунулась одна только рука, изобразила неприличный жест под носом у Барраки, и дальше послышались удаляющиеся шаги.
— Что это значит? — вслед заорал Баррака.
— Что он умнее. — откликнулась уже я.
— Допустим, я даже сознаюсь, что убила Тристана…
— Сознаетесь? — обрадовался он.
— Не-а. Вас пожалею, инспектор. Так-то любой проверяющий вас просто со службы выгонит, как не справившегося, а с моим признанием — вообще в дурдом отправят, как безнадежного идиота. На меня тоже покушались, забыли? Или это я сама на себя статую опрокинула?
— Сообщник. — почти ласково отбрил Баррака. — Специально, чтоб вы вот это самое сказать могли, дескать, на вас тоже покушались. Да тут, может, вообще заговор! Я не верю, что прорыв в поезде — не ваших рук дело!
— Зачем бы мне это понадобилось? — искренне полюбопытствовала я. — Тристана-то там не было?
— Не знаю пока. — Баррака откинулся на спинку стула и поглядел на меня оценивающе. — Может, тут несколько дел сразу сплелись, может, лорда Тристана вы для своей собственной выгоды убили, а поезд… — он замолчал — хмурил брови, сосредоточенно морщил лоб. — А поезд… для чего-нибудь другого… Или для кого-нибудь… Для Султаната, например, диверсию устроили! — он вдруг улыбнулся торжествующе, явно довольный собой. — А что? У нас не принято воевавших подозревать, мол, уж они-то свою преданность империи доказали! А ведь за десять лет после войны много чего изменилось, особенно для таких как вы, которые воевали, а ничего потом от жизни не получили. Самые подходящие люди для вербовки! Пришел к вам, допустим, агент Султаната, да и предложил сообщение со столицей нарушить, и чтоб жертв побольше…
— Зачем? — устало спросила я.
— А чтобы… — с разгону выпалил Баррака, пожевал губами, задумчиво повторил… — Чтобы… — и вдруг просиял — и выпалил. — Чтоб к нам на отдых ездить боялись! Султанат же свои курорты открывает! Их младший принц Ахмет на этом весь Султанат обогатить обещает, надеется, что после смерти нынешнего султана, его в султаны выберут!
— Баррака! Да вы знаток… политической ситуации! — я поглядела на него изумленно. Странно, но в безумной идее была логика.
Напрасно я это сказала — инспектор немедленно взбодрился:
— Да вы, может, давно на них работаете, для этого и к Трентонам нанялись! У них же, небось, государственные секреты на каждом шагу валяются!
И в этом предположении логика тоже была. Надо же, до чего он додумался! Я одарила инспектора долгим оценивающим взглядом.
— Вы второй человек за сегодня, который объяснил мне, сколько возможностей я упустила. Правда, барышня Эрика всего лишь спиться предлагала. Ваши варианты — продать титул за деньги и шпионить в пользу Султаната — гораздо более… — я пошевелила пальцами, подбирая подходящее слово. — …жизнеутверждающие!
— То есть, отказываетесь сознаваться? — устало вздохнул Баррака.
— В шпионаже на Султанат, диверсии на поезде или убийстве Тристана? — деловито уточнила я.
— А в чем готовы сознаться? — также деловито осведомился Баррака, нацеливаясь пером в протокол допроса.
— Ни в чем! — торжественно объявила я.
На меня посмотрели укоризненно: подразнила, и в кусты?
— Не хотите, значит, по-хорошему? — набычился инспектор.
— По-хорошему — не хочу, а по-плохому — Заремба не хочет. Придется уж вам, инспектор, в одиночку мне под юбку лезть, без поддержки. — сочувственно вздохнула я. — Не побоитесь?
— В одиночку? — Баррака по-акульи ухмыльнулся, и снова распахнул дверь, проорав в коридор. — Конвой для подозреваемой!
В допросную ввалился хмурый полицейский.
— Посадить ее… в общую камеру! — не сводя с меня глаз, приказал инспектор и ехидно добавил. — Поглядим, что вы утром скажете, ле-е-ди-и-и-и!