Принц и Ида 5. Новая кровь

ГЛАВА 26. Отпуская прошлое?

Перед уходом Ренан часто говорил со мной. Для него было важным передать свои знания дальше, он не хотел, чтобы его потомки столкнулись с проблемами, что успел побороть он. В одну из встреч он рассказал о том, как важно порой слушать своего советника, вникать в его мудрые речи и находить в них зерно истины. Я хотел возразить, сказать, что не каждый королевский советник обладает мудростью старого Луциана, но к тому моменту Ренан окружающих почти не слышал. Он собирался в Посмертье и одной ногой уже шагнул туда…

Из воспоминаний альтьера Армана Нольткена. «Гранфельтские. История королевской семьи Мертвоземья».

Наша «прогулка» растянулась до вечера, и даже это показалось благом — о расстояниях мы имели лишь смутное представление, во время путешествия по реке Дарлан был почти без сознания, а я думала больше о том, как держать его над водой, и беспокоилась о возможной погоне, остальное отмечала лишь фоном. До города мы могли идти хоть сутки, повезло, что добрались раньше.

Украсть рубашку оказалось задачей простой, хоть я и валилась с ног от усталости. Нашла пустой на вид дом, забралась в окно и позаимствовала самую ветошь — для Дарлана сойдет. Так же я прихватила несколько кусков хлеба, дабы хоть немного остановить тот пыл, что гнал Дарлана к людям и превращал его в животное.

— Держи, — весь хлеб я отдала Дарлану вместе с рубашкой.

— А ты голодовку объявила? — хмуро поинтересовался он.

— Я могу потерпеть.

— Со мной не надо изображать благородство, Иделаида, — он протянул мне половину. Когда я не взяла, подошел ближе и попытался вложить в руки, но я только головой покачала — нет. — Ида, прошли сутки, а ты разыгрываешь никому не нужное благородство, да еще передо мной!

Я отмахнулась:

— Ты прав — с тобой нет нужды что-то разыгрывать. Но… думаю, я способна обойтись без еды дольше тебя и не страдать при этом. Раньше за мной такого не водилось, но теперь… я давно заметила, еще там — за стеной. Голод приходит, но остается на заднем плане, не мешает жить. Дотерплю до чего-то более стоящего, черствый хлеб грызи без меня.

— Вот так новости! — Дарлан сказал это со странной интонацией, но совать хлеб в руки не перестал и даже уточнил: — Так себе новости. А теперь бери и грызи этот чёрствый хлеб, Иделаида, потом раздобудем что-то получше, и ты опять поешь. Никаких подобных экспериментов… ничего, что будет толкать тебя туда, куда тебе рано.

— Как это понимать?

— Не увлекайся новыми возможностями, Ида. Вспомни Роксану, стоящую на пороге Черного Парада — она была мертвой и незаинтересованной. Не ела, не пила, не думала ни о чем, не чувствовала… но перед этим прожила долгую жизнь. Вот и ты проживи прежде, чем перестать интересоваться мелкими радостями. А увидеть черствый хлеб после долгих скитаний — точно радость.

— Фу, — не выдержала я. — Звучит как забота.

Но хлеб из его рук приняла и даже съела.

Дарлан свою порцию и вовсе проглотил, постанывая от удовольствия:

— Ну как хорошо, а! Честное слово, никогда ничего лучше не пробовал…

— Как мало тебе для счастья надо! Кто бы мог подумать.

— Да я в последнее время вообще минималистом стал, — заверил Дар.

Я, конечно, не поверила, но и тему развивать не стала.

Уже спокойнее мы обсудили дальнейший план, с которым мне ужас как не хотелось соглашаться, ведь все в нем было ужасно. Но и доводы Дарлана виделись логичными: одно дело — моя скромная вылазка на окраину за ветхой рубахой и хлебом, другое — два путника, которым надо срочно добраться до Тенета. Может, нас не ждут прямо в Иголе, но пару-тройку человек Хал сюда отправил. Город небольшой, чужаков с их подозрительными запросами и желанием попасть в столицу сразу заметят. Как и крупную кражу, если говорить об экипаже. А нам с Дарланом лучше раствориться в пустоши в непонятном направлении, чтобы потом возникнуть внезапно. Или как минимум добраться до Храма без лишних приключений, а сделать это можно только на своих двоих.

Поэтому ждет нас долгий поход, к которому стоит подготовиться.

На ближайшей улице мы разошлись в разные стороны — быстрее и удобнее действовать по одному. Дар теперь не бросался в глаза, справится. Хотя в роли мелкого воришки он представлялся мне с трудом, все же именитый альтьер, начальник королевской полиции! И временами тот еще брюзга, помню я, как он Низменность не жаловал и нос морщил на каждой улице.

Мы встретились на том же холме, у каждого в руках было по мешку со снедью на пару дней и важными для долгого похода мелочами. Все натаскано из разных домов, чтобы пропажа была как можно более незаметной. Незначительной. После этого мы удалились от городских огней, устроились у озера и уже нормально перекусили. Дарлан достал из своего мешка еще одну рубашку, сбил ее в кучу, превратив в подобие подушки, и лег на спину, а я так и осталась сидеть, обнимая себя за колени. Происходящее казалось таким странным, ненастоящим даже.

Дарлан недовольно повернул голову в мою сторону:

— Хватит сопеть, ляг и спи.

— Не хочу.

— Понял: тебе не хватило прошедших суток, надо добавить… — он вдруг вскочил на ноги и сказал: — Тогда давай так: кто первым переплывет озеро, тот завтра раздает приказы. Второй, соответственно, помалкивает. И когда ему говорят спать — молча спит, — не дожидаясь моего ответа, Дарлан поспешил к озеру.

Конечно, я поторопилась за ним и, припомнив, что он любит играть нечестно, даже подставила подножку по дороге. Дарлан звучно выругался, но я уже вырвалась вперед, зашла в воду… плавать мне всегда нравилось, казалось, вода очищает мысли и тело. А сейчас мне это требовалось. Я плыла, не жалея себя, не глядя, где там Дарлан, а просто… плыла.

Очнулась на другом берегу. Одна.

Дарлан нашелся на середине озера — валялся, раскинув руки по сторонам. Даже в темноте он сильно выделятся на озерной глади, ведь до сих пор был бледен и прозрачен. Уже без спешки я добралась до него и пнула в бок:

— Это как понимать?

— Да я чуть не помер, пока плыл, — заявил Дар. — Но ты молодец, утерла мне нос. И, надеюсь, очень при этом устала, не станешь пыхтеть надо мной с печальным видом и грустить по своему Актеру.

— Утопить бы тебя!

— Ага, слышал уже…

Мы вернулись, переоделись в сухое и уже оба легли. Ногами в разные стороны — не хотелось ложиться рядом с Дарланом, но получилось так, что наши головы оказались рядом. И опять я мешала Дарлану спать…

— Судьи, Ида! — не выдержал он. — Всегда поражался твоей способности переживать из-за мужиков, при этом своими же руками создавая проблемы. Все проще, чем кажется, и все зависит от тебя и твоего умения упрощать, понимаешь? Ты же меня простила за Силлиана своего… за все остальное. Простишь и Актера, тебе же явно этого хочется. И все у вас будет хорошо, пройдете через некоторые трудности… говорят, это даже на пользу крепким парам.

— Я тебя не простила.

— Нет?

— Нет. Я деградировала до твоего уровня и пришла к пониманию.

— Многословно, я выразился короче — простила.

— Ты еще утром утверждал, что от Актера стоит избавиться во благо Мертвоземья, что он смутьян и обязательно доставит немало проблем, — припомнила я. — А теперь предлагаешь простить его?

— Мое утреннее утверждение в силе, и оно гениально в своей простоте и очевидности, но и нынешнее предложение тоже сойдет. Решать тебе, понимаешь? Актер — твоя проблема, всегда ей был и, видимо, будет. Или не будет, если ты так решишь. Но тебе, похоже, страдать нравится.

— Чушь!

— Как скажешь. Но я лично наблюдал за твоей драмой с принцем, и ты сама его оттолкнула за один короткий момент слабости. Напомню — не только на тебя тогда обрушились новости о том, кто ты на самом деле и что тебе предстоит, на Александра они обрушились тоже. Он сглупил, потому что был юным и глупым, но потом пытался все исправить. Но ты не позволила, ведь уже варилась в своей драме. С тобой просто нельзя ошибаться. А Актер… так вляпался, что не разобрался, во что он вляпался. Жаль этого бедолагу.

— Он тебя пытал, и тебе его жаль? — хмыкнула я. Почему-то разговор с Дарланом больше веселил, хотя должен бы злить. Тело гудело от скопившегося за сутки напряжения, но хотелось смеяться во весь голос. Это, похоже, нервное. И мы разговариваем о чем? О мужчинах, которые прямо сейчас — последняя из нависших сверху проблем. Еще бы платья обсудили, честное слово.

— Что бы ты обо мне ни думала, я способен понять драму врага. Без этой способности делать на поле боя нечего, как говорил…

— Луциан, — закончили мы уже хором.

На некоторое время повисла тишина, но я знала — Дарлан еще не спит.

— Как думаешь, Луциан… — начала я, но Дар перебил:

— Я не думаю, а сплю.

И мне тоже пришлось закрыть глаза.

Поход затянулся до сбитых в кровь ног и болезненной рези в глазах. Мы встали рано утром и шли до самой ночи, пока могли идти. Тенет и расстояние до него, охарактеризованное ранее как «недалеко» теперь предстало в ином свете, все же на своих двоих все измеряется иначе. Такие приключения на мою долю еще не выпадали… как и на долю украденных ботинок — к вечеру они пришли в негодность, в стопы впивались острые камни. Мертвоземье — суровое место для пеших прогулок.

По расчетам Дарлана нам предстоял еще день пути, но только если будем двигаться с той же скоростью, что и сегодня. Не хотелось ныть, но в душе я сомневалось, что выдержу еще один такой день, да еще и без обуви. Запасную взять неоткуда… пожалуй, еще ни разу в жизни я не чувствовала себя настолько изнеженной и неприспособленной к испытаниям альтьерой, как в этом походе. Даже Дарлан, и тот лучше держался! Подумать только.

В этот раз озера рядом не оказалось, а к реке идти мы не осмелились — Тенет уже близко (как сказать, но все же). Отошли поближе к горам, перекусили. Дарлан осмотрел мои ноги и махнул рукой — мол, все заживет уже к утру, а с обувью что-нибудь придумаем, намотаем побольше тряпок. Все у него было легко и просто, что понятно: ноги-то не его. С другой стороны, что он еще мог сделать? Пожалеть меня, по головке погладить, а завтра нести на руках всю дорогу? Тогда мы точно никуда не дойдем. Все ясно, как Великий Суд: потакание моим слабостям приведет к замедлению пути.

— Что будет, когда мы лишим Хала силы? — спросила я. Мы лежали в точности так, как прошлой ночью — ногами в разные стороны, но головами друг к другу. Говорить можно было совсем тихо, все было слышно в мертвой пустоте.

— Давай сначала это сделаем.

— Он выстроил новый мир, Дар. Обратно ничего не вернуть.

— Может, это к лучшему, — неожиданно ответил Дарлан. — Может, Новая Кровь — это не только ты, но и все те, кому открылась мертвая наука. Конечно, работы из-за этого у полиции сильно прибавится, но лучше так, чем уйти под землю, толком не пожив.

— Если сравнивать с таким исходом, то что угодно лучше, — согласилась я.

— Так пользуйся этим сравнением чаще, я не против.

— Какая любезность!

— Пожалуйста, — иронично отозвался он.

Утром Дарлан помог мне соорудить подобие ботинок, намотав на старую растерзанную обувь клочки плотной ткани одной из сумок. Конструкция выглядела сомнительно и неудобно, ощущалась и того хуже, но вариантов-то не было: сидеть на месте, орошая горючими слезами уже зажившие ноги, или вперед идти. Да и боль ощущалась уже не так, как прежде… или я просто не помнила, как было прежде.