Чёрные руины

Двадцатая глава

Длинный и приземистый, замок разлёгся по слегка наклонной местности, будто специально прижимаясь к земле, чтобы его сразу не разглядели. Он был не из тех замков — средневековых, со сторожевыми башнями, которые привычны глазу и в которых полно бойниц для отражения противника. Скорее — это здание из более поздних, как неуверенно предположила Марина, прекрасно сознавая себя дилетантом в истории. Из тех поздних, к которым наследники или потомки пристраивают новое крыло — сначала с одной стороны, потом — с другой.

Марина стояла, от неожиданности слишком сильно сжимая руку Мелинды, а светлая драко только раз коротко взглянула на неё и тихо сказала:

— Не бойся, Марина. Мы рядом и сумеем тебя защитить.

Последнее слово Марина не расслышала, а машинально договорила про себя. Краткий обмен репликами прервал кто-то, громко сопнувший и вполголоса сквозь зубы проговоривший:

— Нет!.. Этого просто быть не может… Нет…

Едва только девушка испуганно подумала, чего именно быть не может — ведь они уже явно все решили, что видят одно и то же, как услышала голос Шторма, будто над собственной головой — он и впрямь стоял рядом:

— Не может быть… Хальдор, скажите, что у нас общая галлюцинация!

А потом сбоку — тонкий голос изумлённого до последней степени Буклиха:

— Здание растёт — с обеих сторон!

Мысль первая — он сбрендил!

Марина уставилась на замок, глядя на его левую сторону. Замок виднелся совсем близким. Память твердила, что здесь, именно на этом месте, которое они втроём на машине проезжали почти целый месяц, чтобы погулять на пустошах, быть не может никаких построек. Но глаза, вооружённые новым зрением, даже в темноте ночи созерцали пригнувшуюся громаду, созерцали невозможное, имя чему, однако, — факт! Ведь спустя томительное время Марина убедилась: здание растёт вбок — со скоростью минутной стрелки!

А где все те существа, которые нападали на живых, из-за чего академгородок и закрылся?

Испугавшая, несмотря на крепкую защиту Мелинды, мысль, которая ко всему прочему заставила девушку вздрогнуть и съёжиться, суматошно оглядевшись, промелькнула и пропала. А напряжённо застывшие глаза продолжали следить за наращиванием замкового крыла. Кто-то шёпотом велел начать обход здания именно слева. Правое крыло — слишком далеко. Марина, с болезненно ноющей головой от всех этих несуразностей, послушно зашагала за потянувшей её Мелиндой. Через несколько шагов она как будто перешагнула какую-то линию и услышала далёкий гул, который приближался с каждой секундой.

На ходу, спотыкаясь, Марина оглядела спутников. Кажется, к этому гулу они отнеслись спокойно, ничем не выказывая своей тревоги. И успокоилась сама. Хотя гул продолжал увеличиваться и чувствительно давил на уши — чем ближе к замку, тем сильней. Всё чаще приходилось сглатывать, чтобы просто слышать.

Несмотря на все странности, на все настоящие и предполагаемые ужасы, которые, казалось, готовы вот-вот объявиться из-за каждого дерева или из-за каждого встреченного валуна, «воины пустошей» бежали так целеустремлённо, что Марине стало завидно. Хотя даже она, неопытная в этом деле, заметила, что все они стараются держаться в границах защиты, установленной светлой драко.

Лихорадочно перебирая варианты, как отрешиться от страха и сосредоточить всё внимание только на дороге, Марина решила: «Может, я зря мечтала стать солидным корреспондентом, собирающим материал для большой статьи? Или тем, кто проводит интервью? Может, стоит попробовать себя в шкуре репортёра, дающего эксклюзивный материл прямо с места события?»

Ещё десять торопливых, спотыкающихся шагов.

«Мы начинаем наш репортаж с места действия — действия непонятного, не поддающегося объяснениям даже самых опытных магов академгородка! Что же происходит? Там, где начинаются пустоши, между мирным, ни о чём не подозревающим академгородком и зловещим коллектором, полным мрачной магической грязи, прямо из ничего появляется невообразимое здание — по уверениям видавших виды магов, абсолютно точно материальное! Что за событие происходит? Кто или что строит на данном месте это величественное сооружение, очертаниями похожее на угрюмый замок опального, покинутого всеми отшельника, вассала некоего князька? Какой ужас таится за стенами этой колдовской постройки? Кто мерит неспешными шагами таинственные залы и тёмные коридоры, крутые лестницы и загадочные переходы? Кто или что прячется в замковых сырых подземельях? Чей плач и горестные стенания, чьи мольбы о помощи доносятся до нас с места происшествия, куда идут благородные и неустрашимые, несгибаемые в своей решимости „воины пустошей“?»

«Мда-а… Репортёра из меня точно не получится! — задыхаясь от бега, резюмировала Марина, когда они приблизились к месту, откуда надо будет обегать растущее на глазах здание. — У меня нет ни фактов, хотя бы дающих предположение, что происходит в этом замке. Здесь нет официальных лиц, которых я могла бы опросить по поводу события. Сплошные вопросы!.. А строить догадки на пустом месте, да ещё… Нет, Шторм опять-таки прав: мне и впрямь пора подумать о готике!.. Как больно… Почему никто из наших не жалуется на этот пронзительный звук? Он похож на записанный плач или на крик о помощи. Только запись включили слишком громко… Больно как… Они-то терпят. Наверное, это что-то магическое…»

Внезапно остановился Хальдор.

Мимо него сначала все пробежали по инерции, в темноте не сразу разглядев, что он остановился не только для того, чтобы продышаться. Мелинда, которая следила за общей защитой, первой вскрикнула:

— Хальдор!

Марина про себя даже поблагодарила ректора за его остановку. В горле першило, а сглатывание не помогало избавиться от сухости, и девушка надеялась, что даже краткая пауза в беге поможет справиться с подступающим надрывным кашлем.

«Воины пустошей» окружили Хальдора, который всматривался в медленно двигающийся к ним торец замкового крыла.

— Профессор, что случилось? — тихо спросил Киприан.

Марина даже сразу не поняла, почему светлый драко так обратился к Хальдору. Потом обратила внимание на лицо ректора. Сощуренные глаза, въедливо изучающие предмет любопытства; обострённые черты лица исследователя-фанатика — да, всё правильно: сейчас среди них стоял именно профессор. Ректором Хальдора в этот миг трудно называть.

— Киприан, Захария, — позвал Хальдор, не оборачиваясь. — Вы, как и все преподаватели академии, изучали историю этой местности. Мы обходим левое крыло. Видите эту залу, пока ещё не поднялась стена, которая скоро всё закроет? Она вам ничего не напоминает?

Оба запыхавшихся преподавателя встали рядом с Хальдором, тревожно всматриваясь в указанном направлении. Позади них тут же встал Шемар, тревожно оглядываясь и с вынутым мечом в руках.

— Боги… — осевшим голосом проговорил всегда невозмутимый светлый драко. — Это Гранитная зала замка Пещерных птиц!

— Ой… — пискнул за его спиной Буклих.

«Что это ещё за замок Пещерных птиц?» — поразилась Марина.

— Но замок давно снесён, — недоверчиво возразила Захария, хотя по её голосу стало ясно: недоверчивость её относится не к словам Киприана, а к видимому собственными глазами. Она даже не смотрела на собеседников, пытаясь определиться с личным мнением. — От него оставались лишь скальные подземелья, на которых он зиждился. Неужели кто-то поднимает этот замок из небытия?

А дальше они, все трое, заговорили, перебивая друг друга и указывая на те детали, которые и в самом деле позволяли узнавать Гранитную залу, известную лишь по музейным макетам бывшего замка.

Спор явно затянулся бы, несмотря на недовольное ворчание Рассветного Шторма и нетерпеливое нытьё Буклиха. Мелинда, за которой тенью настороже стоял Шемар, помалкивала, хотя время от времени насторожённо вертела головой в поисках опасности. Кажется, её раздражало лишь одно: преподаватели, забыв о той самой опасности, говорили в полный голос.

Не выдержала Марина. Она уже не могла смотреть на замок — не то, чтобы разглядывать какую-то Гранитную залу. Она смотрела на спутников и понимала, что гула, доводящего её до слёз, они напрочь не замечали. А тот безнаказанно вгрызался в голову и бил странным, болезненно скачущим пульсом по вискам. Наконец, пользуясь моментом, когда на неё никто не смотрел, она осторожно подняла свободную руку — вытереть слёзы.

— Марина, что случилось? — резко спросила Мелинда.

Мгновенно подскочил Шторм.

— Ты плачешь?! Что с тобой?!

Их мгновенно окружили. Даже преподаватели потребовали от девушки немедленно ответить, почему она плачет. Марина от испуга буркнула:

— Я не хотела, чтобы это было видно! Но этот звук…

— Какой звук? — мигом подобралась Мелинда.

Как им всем объяснить, что она слышит звуки, которые обычно издают живые существа, попавшие в беду? Как объяснить, что множественный вопль врезается в её уши так, будто собранные в одном месте люди плачут от единого горя или мучения?

Когда девушка поняла, что только одна она слышала плач и крики, успокоилась сразу. Да, это серьёзно — то, что с нею происходит.

— Как только мы увидели замок… — начала Марина и осеклась. А когда всё началось? Нет, точно не сказать. — Ну, чуточку раньше… Я начала слышать, как будто кто-то плачет и сильно мучается. Такие звуки, будто кто-то зовёт на помощь. И чем дальше мы шли, тем сильней они становились. И… мне больно из-за них.

— Я ничего не слышу, — с недоумением сказал Буклих.

Шторм тоже покачал головой, как и Мелинда — на вопросительные взгляды Хальдора и преподавателей.

— Мы приближаемся к месту возникновения этого звука? — задумчиво повторил Хальдор.

Моргая мокрыми глазами, Марина только кивнула. Боль становилась невыносимой. И, сама того не замечая, свободной же рукой она вцепилась в руку Шторма, который, кажется, начинал злиться, что не может избавить её от боли. А ещё, насколько она успела уловить, он злился из-за того, что не может хотя бы немного утешить её, прислонив к себе. Именно понимание этого и заставило Марину собраться с силами, чтобы не рыдать в голос, хотя моментами она понимала, что долго не продержится.

— Захария, девушка несёт силу стихий. Ты стихийница. Попробуй прослушать её.

— Но, Хальдор, я не умею прослушивать ментально.

— Всего лишь попробуй, — настаивал ректор. — Пойми, мы не сумеем пойти дальше. Марина становится уязвимой с этой болью. Представь, что Марина — сама стихия. Их же ты прослушивать умеешь!

Мелинда отпустила руку Марины. Захария неуверенно встала за спиной девушки и опустила руки на её голову. Уже шмыгая от подавляемого плача, Марина, чем не менее, попыталась сама почувствовать руки стихийницы. Тёплые — вздохнула она…

— Слышу! — ахнула Захария, не отнимая ладоней от головы Марины. — Хальдор! Это невообразимо! Марина, милая, и ты это терпишь уже полчаса?! Надо было сразу сказать!

— Я думала — вы слышите то же самое, — объяснила девушка и благодарно приняла платочек из рук Шторма. Правда, секунды спустя она заметила, что держит в руках не платочек, а обшлаг от рукава камзола. И когда успел отрезать?