Чёрная смородина

Глава 4

Когда к нам прилетела Лилея Дамаскинская, я почти не удивилась. Только обругала себя за болтливость: никто за язык не тянул с той книгой.

Верховная ведьма быстро прошла по дорожке, не обращая внимания на разноцветные головки астр, на Пирси, выскочившего из своего дома. Женщина распахнула дверь, щелчком пальцев открыв запертый замок, и уверенно вошла в гостиную, где мы с Тирой смотрели фильм.

— Здравствуйте! — по ярко-красным губам скользнула вежливая улыбка.

Лилея присела в кресло, аккуратно расправив подол платья, и посмотрела на Тиру:

— Девочка, завари нам чай. Я люблю черный, с цветами чабера.

Я уже справилась с первым удивлением от этого неожиданного визита и переглянулась с подружкой. Это был очень дорогой чай! Мы себе такой позволить не могли, да и не очень нравился его острый, пряный вкус. Тира с опаской посмотрела на ведьму:

— Именно такого у нас нет.

— Так сходи и купи, — велела ведьма и добавила: — Зонт возьми: скоро начнется дождь.

То есть отказ даже не рассматривался. Не знаю, догадалась ли волчица, что ее попросту выпроваживали из дома. Тира посмотрела на меня, и я кивнула: мол, ступай. Оборотница быстро собралась и вышла на улицу, где действительно начинал накрапывать холодный дождь. Я не сдержала недовольного взгляда. Женщина хмыкнула:

— Поверь, этому ребенку лучше не знать, о чем пойдет речь. Чай с чабером еще нужно поискать, и думать волчица будет именно об этом, а не о том, что мы с тобой здесь делаем. Час у нас есть точно, этого больше чем достаточно.

За окном прошелся Метт Пирси. Мне стало чуточку спокойнее: волк присматривает за мной. Села напротив ведьмы.

— Слушаю.

— Молодец! — похвалила Дамаскинская. — Итак, Люция, как ты уже поняла, меня интересует тот самый старинный фолиант. В прошлый раз ты сказала, что язык тебе не знаком. Я думаю, его не знает никто на Гебе, ведь в последний раз на нем говорили… на Земле.

— Что?

— Эта книга из Изначального мира.

— Но как?..

— Тебе это знать необязательно, — оборвала Верховная. — Меня интересует текст, точнее его перевод.

— Я не уверена, что смогу перевести.

Ведьма все еще улыбалась, но в доме стало на пару градусов холоднее. Я зябко передернула плечами. Дамаскинская четко проговорила:

— Люция, возможно, я неточно выразилась. Мне ОЧЕНЬ нужно знать, что написано в этой книге!

— Если это язык магической Земли, боюсь, вам…

И мне снова не дали договорить.

— Свобода от волка.

— Что?

— Если ты сможешь перевести эту книгу, я сделаю так, что Стах Карнеро оставит тебя в покое.

С сомнением уставилась на ведьму:

— Он найдет меня.

— Ты не поняла. Я сделаю так, что волк не будет тебя искать. Ты станешь для него безликим существом.

— Как?

— У меня свои секреты.

— А отступники? — напомнила я.

Ведьма сцепила пальцы в замок.

— Знаю. Поэтому предлагаю тебе переселиться в Тесорию.

Я на несколько минут потеряла дар речи, а потом на моих губах сама собой появилась счастливая улыбка. Все-таки Лилея Дамаскинская не зря Верховная ведьма! Второй материк Гебы (по количеству населения, а не по размеру) — идеальное место для меня. В Тесории живут эльфы — народ, который в силу своей светлой природы чутко реагирует на Тьму, поэтому отступников там нет.

— Только один неприятный момент, — вклинилась в мои размышления Верховная. — Тебе придется попрощаться со своей нежитью. Рачетсам нет места в тех землях.

Улыбка сползла с моих губ. Тосанг и Реранг остались единственным напоминанием о прошлой жизни, о том, кем я родилась.

— Тебе не стоит тревожиться о них. Псы вернуться домой, в Грани. Там, где и должны быть призраки.

— Я должна подумать.

А Дамаскинская продолжала соблазнять:

— Подумай, Люция! Месяц, может, чуть больше — и ты сможешь начать новую жизнь, в которой не будет Черного волка, не будет боли, страха и дурных воспоминаний.

Слишком заманчиво! Нет ли здесь подвоха? Но…

— Я согласна.

…Когда Тира вернулась, ведьма уже ушла. Девушка устало опустилась на стул:

— Фу-у-у, все ноги сбила, пока нашла, — и она потрясла перед моим носом небольшой коробочкой. — Ты знаешь, сколько он стоит?! И что теперь делать?.. Может, завтра вернуть в магазин?

А я засмеялась и покачала головой:

— Нет, Тира! Ничего мы возвращать не будем! … Заваривай!

У меня был праздник! Я знала, что мне делать дальше! Я увидела свой путь! По телу пробежала сладкая дрожь предвкушения. Мысленно я уже стояла на палубе белого лайнера и уплывала далеко-далеко. Котс, да я даже не обернусь ни разу в сторону Паглаомы! В этот момент я не думала о том, что могу не справиться с заданием. Наизнанку вывернусь, но переведу этот фолиант!

Уже на следующий день я пошла в дом Лилеи Дамаскинской. В гостиной столкнулась с незнакомыми ведьмами. Они стояли большим кругом (я насчитала порядка десяти ворожей) и при моем появлении расступились так, чтобы мне пришлось пройти между ними. Я чувствовала, как меня ощупывают пристальными взглядами, подмечая все детали.

— Вас провести? — предложила одна.

— Благодарю, я знаю дорогу.

Улыбнулась и, словно по подиуму, прошла между ведьмами в кабинет Верховной.

Лилея уже ждала меня, бережно положила на стол древний фолиант, потом повернулась:

— Ты говорила, что язык похож на илани? Мы нашли несколько рукописей на этом наречии. Возможно, тебе они пригодятся.

Я посмотрела в указанном направлении и недоверчиво тряхнула головой. Торопливо подошла и развернула свиток. Посмотрела один, другой — и опешила, потому что передо мной лежало бесценное сокровище. В мире сохранилось всего около двух десятков подобных рукописей. Дамаскинская услышала мой восхищенный вздох и прищурилась:

— Не забывай про уговор, Люция. Постарайся не отвлекаться!

То ли совет, то ли угроза — понимай, как хочешь! И я осталась одна в кабинете, в окружении старинных книг и свитков.

…

— …Сколько дней Люция уже ходит туда?

— Вторую неделю, — Пирси тяжело вздохнул. — Альфа, я не могу ей запретить. Моя задача охранять. Вот и сижу под дверями ведьминского дома, пока волчица там.

— И сиди дальше! — велел Стах, потом чертыхнулся: — Что-то мне не нравится эта история!

Метт согласно кивнул. Его самого постоянно дергало от нехорошего предчувствия, когда речь заходила о той книге. Пирси бросил осторожный взгляд на оборотня.

— Люц мельком сказала, что стало получаться.

Карнеро уловил напряжение в голосе волка.

— Что не так?

— Первое время Люция выбегала от Верховной с горящими глазами. Было видно, что ей интересно. Она даже дома сидела с тетрадкой, все что-то чертила, сравнивала. А вчера Люц пришла домой и мыла руки… отбеливателем.

— Зачем?

Метт тряхнул головой:

— У меня ощущение, что волчица боится.

— Кого?

— Она боится того, что делает… боится этой книги.

Стах сквозь зубы выругался и сказал:

— Я прилечу завтра.

Стоял погожий теплый день. Один из тех, которые иногда бывают осенью, словно лето пришло попрощаться. Жители Лунгага, сняв куртки и плащи, с удовольствием гуляли по улицам и паркам или просто отдыхали в уютных двориках рядом со своими домами. Лишь дом Верховной был непривычно тих и мрачен… снаружи.

Дамаскинская была в ярости:

— …Полная бессмыслица!

Я стояла перед ведьмой, и меня трясло, как в лихорадке.

— Это то, что у меня получилось. Я предупреждала: языки только похожи! Вы сами подумайте! Ведь это разные миры! Разное время!.. Вы же не станете использовать некромантский рунический алфавит, чтобы прочитать эльфийские книги только потому, что и там, и там руны!..

Подхватила со стола исписанные листы бумаги, чтобы на примерах доказать Лилее свою правоту. Верховная резко махнула рукой — и бумага вспыхнула ярким огнем. Я вскрикнула, выбросив ее из рук. Но прежде, чем пламя коснулось ковра, ведьма щелкнула пальцами — и все исчезло. Я подняла глаза на Дамаскинскую, та отвернулась:

— Пошла вон!

Выбежала на улицу и почти сразу налетела на Карнеро. Оборотень насторожился:

— Что случилось?

— Пошли отсюда! Быстро! — запрыгнула в его автолет и крикнула водителю. — Галич, полетели! Полетели!!!

Стах сел рядом и кивнул бете. Едва автолет взмыл в воздух, альфа повернулся ко мне:

— Рассказывай!..

На миг мы замерли, услышав странный звон, а потом автолет тряхнула воздушная волна. Галич выровнял транспорт и прибавил скорость, чтобы быстрее покинуть город.

— Дамаскинская магией вышибла стекла в собственном доме, — хмыкнул Карнеро, наблюдая за происходящим через окно. А я боялась оборачиваться. Перехватила пристальный взгляд волка и призналась:

— Я не справилась с работой.

Карнеро долго смотрел на меня, потом сказал:

— Ты все это время держишь мощный ментальный щит, чтобы никто не увидел твои мысли… Люц, что было в той книге?

Сглотнув, уставилась в окно.

— Я бы многое отдала, чтобы забыть об этом.

Наверное, что-то просочилось через менталку, потому что оборотень чертыхнулся и недоверчиво спросил:

— Ты обманула ведьму?

— Когда я поняла, что за текст передо мной…

— А что за текст?

— Если я скажу, что книга написана на драконьей коже, тебе станет понятнее?

Галич присвистнул, а Карнеро не сдержался:

— Твою мать!

Драконы в нашем мире считались неприкосновенными. Да и встретить их за пределами Тесории было довольно трудно: они жили в своем государстве в высоких, неприступных горах… Но дело не только в этом. Альфа ругался не просто так, он знал, что такие книги удерживают Темную магию.

— Я держала щит, чтобы скрыть правду, и лгала ведьме. Она поверила: врать я умею, ты знаешь.

И Карнеро впервые промолчал по этому поводу, задумчиво глядя на меня.

— То есть ты прочитала и перевела книгу?

Только кивнула в ответ:

— Это самая жуткая и непостижимая моим умом вещь. Не знаю, как эта книга попала Дамаскинской… Как вообще попала в наш мир! Но это не стоит даже Тесории.

— Не понял!

Я настолько была потрясена последними событиями, что выложила Карнеро правду:

— За перевод Лилея обещала мне свободу от тебя и убежище от отступников в Тесории.

— Что-о-о?!!

Карнеро ругался, как пещерный тролль. А Галич, глядя на меня в зеркало дальнего вида, заметил:

— Разумно.

Оборотни улетели поздно вечером, когда со стороны города перестали долетать отголоски ведьминской ворожбы: разгневанная Лилея долго не могла успокоиться. Лишь на закате к нам пришла Виорелия и сообщила, что можно расслабиться: Верховная ведьма покинула Лунгаг.

Честно, я была рада этому.