Чёрная смородина

Глава 14

Весть о том, что мы со Стахом вновь живем вместе, быстро разлетелась среди волков. Да альфа и не скрывал наши отношения: часто брал меня с собою, когда отправлялся в город по делам. Поначалу оборотни скептически косились на меня, но некоторые, увидев, как непринужденно мы общаемся с бетами, и сами стали менять свое отношение ко мне. А вот в глазах свободных волчиц я видела неприкрытую зависть и ненависть. Еще бы! Ведь я отобрала у них альфу! Лишила, пусть и призрачной, надежды стать его парой!.. Но теперь я могла дать им отпор. Статус гаммы позволял это. Вот только он не защитил меня от очередной мести отступников.

В цветене Стах предложил слетать в Ласангу на фестиваль поющих ангов. Я много слышала про эти необычные водные растения, которые росли только в лесных озерах соседнего королевства. В период цветения анги выпускали на поверхность воды соцветие в форме коробочки и, раскрываясь, эти коробочки в течение нескольких минут издавали мелодичный звук, который народ назвал песней. Многие прилетали, чтобы полюбоваться таким редким и красивым зрелищем. Со временем это событие обросло всевозможными традициями, и каждую весну в городке Тлас’а проходил фестиваль поющих ангов, на который собирались не только местные, но и жители соседних королевств.

…Мы сидели в небольшой роще на берегу озера и слушали ту самую неповторимую песню. Я, не отрываясь, смотрела на зеленую водную гладь и ждала. Наконец показалась темная маковка, влажно блеснув в лучах теплого солнца. Обсохнув, заостренная вершинка с тихим щелчком лопнула, и коробочка стала открываться, а воздух наполнился нежными звуками, похожими на детский голосок. Новые маковки, вынырнув из воды, с охотой присоединялись к этой песне.

"Необычно, правда?" — я зачарованно склонила голову к плавно качающимся на волнах цветам.

Стах с усмешкой наблюдал за мной, но я видела, как он замирает, стоило показаться очередной коробочке. В роще, несмотря на большое количество людей и нелюдей, было очень тихо. Все слушали таинственные, зачаровывающие звуки, на короткий миг забывая про все свои нерешенные проблемы и дела, которые, как ни старайся, все равно не переделаешь.

Вдоволь насладившись песнями ангов, мы не спеша шли к городу, где и проходил фестиваль с основными развлечениями.

— Это настоящее чудо! — я все еще была под впечатлением. — Наверное, из-за своей хрупкости, кратковременности. Они поют всего лишь минуту — и все!

Волк пожал плечами:

— В детстве мне тоже так казалось, а сейчас… как-то не цепляет.

Впереди маячили фигуры Владека Маюрова и Алеса Преславского — одного из бет Яна Гриса. Оборотни охраняли нас, а сейчас отошли дальше, чтобы мы могли почувствовать себя уединенно.

— А мне анги всегда о наядах напоминают, — призналась я. — Но мне так и не довелось познакомиться ни с одной из них.

Оборотень промолчал, и разговор прервался. Я не знала, о чем говорить дальше. Растерянно посмотрела по сторонам:

— Здесь красиво!

Карнеро усмехнулся:

— Люц, если нечего сказать, просто помолчи. Мы не на светском приеме, меня развлекать не надо. И мне эта прогулка уже в кайф, потому что ты идешь рядом.

Лишь виновато улыбнулась в ответ. Тьма, порой мне казалось, что этот волк понимает меня лучше, чем я сама!..

Эти месяцы были для нас не простыми. Честно говоря, я думала, что Стах скатится до банальных каждодневных извинений и вымаливаний прощения. Так вот этого не было ни разу. Он признал вину, признал, что был не прав, что сожалеет — и все. Взамен волк каждый день взглядами, поступками показывал свою любовь ко мне, как много я значу для него. Он не вспоминал о содеянном год назад, словно той зимы не было. И я не знаю, что лучше: его извинения и постоянное погружение в омут воспоминаний или полное игнорирование случившегося. Одни боги знают, чего я только ни передумала за это время, сколько раз порывалась собрать чемоданы и уплыть-таки в Тесорию. Сомневалась ли я в своем решении остаться? Да. Жалела? Порой жалела. Но в одном я была уверена: попробовать простить Стаха стоило. Не знаю, сколько мне понадобится для этого времени, и смогу ли окончательно оставить все в прошлом, но одна я не справлюсь: моя пропасть слишком глубока. Когда-то Лилея сказала, что я помогу Стаху Карнеро выбраться из нее. Верховная ведьма была не совсем права: мы вытаскивали друг друга.

…Я взяла мужчину под руку и потерлась щекой о его плечо. Судя по улыбке, волку понравилось.

Уже позже я вспомнила, что наша охрана на какой-то миг замерла, а потом медленно продолжила путь. Альфа вдруг стал кому-то названивать. А еще помню странно-спокойный голос оборотня:

— Люц, беги обратно к озеру.

И только тогда я почувствовала магию.

Отступники! За мной!

— Я не оставлю тебя одного!

Стах нахмурился:

— Люц, бегом отсюда! Ты мне только помешаешь! Сейчас здесь будет Галич и Серые с Грисом.

Я отрицательно мотала головой. И все, в общем-то, на разговоры времени не осталось. Из-под Полога невидимости в нас полетели проклятия. Оборотни перекинулись и, чувствуя вспышки магии, безошибочно обнаружили магов. Начался бой.

Маюров и Преславский, нападая на отступников, отводили их подальше от нас. Рядом дрался альфа, прикрывая меня. Его рык разносился далеко по околице. А я… Да, волчья ипостась сильнее, но я не знала, как ей пользоваться, этой звериной силой. Меня никто не учил. С разбегу броситься на некра? Да он нанижет меня на меч, как на вертел! Я осталась человеком.

Предсмертный хрип, и один из нападавших упал в шаге от меня. А Стах уже бросился на другого некроманта. Я подошла к убитому, осторожно подняла два адхарта (холодное оружие в виде выдвигающихся клинков — Прим. Авт.)

— Не забыла, как ими пользоваться?

Я вздрогнула и повернулась: за моей спиной стоял маг. И непросто маг — один из телохранителей императрицы Йенни.

— Здравствуй, Магнус. Как поживаешь?

У меня было странное ощущение, что мы выпали из пространства, что рядом никого нет. Только отступник и я. Может, от того, что говорили не на всеобщем энлайском, а на саноском — языке империи, языке некромантов.

— Я-то хорошо, а вот о тебе такое рассказывают, что жутко становится, — с улыбкой маг развернул плеть силы. — То ублажаешь волка как последняя шлюха, то бегаешь с высунутым языком у ведьм. Выучила команды? "Фас?" "Сидеть?"

Я тоскливо посмотрела на свои клинки, потом на гумхард Магнуса. Хреновенько!

— Да не очень? — улыбнулась в ответ как можно беззаботнее.

Щелчок — и плеть разрезала воздух в десятке сантиметров от меня, едва успела отскочить. Магнус Двайер использовал стандартные приемы, и я могла некоторые из них предугадать, но не все. Очередной удар — и мой адхарт отлетел в сторону. Рука безжизненной плетью повисла вдоль тела. Крови не было: она сразу запеклась, и сейчас по правому плечу шла широкая в сантиметр толщиной черная полоса.

Твою мать! Так мне не победить!

Я лихорадочно думала.

— Магнус, это не по-мужски! У тебя гумхард, а у меня только адхарт.

— Это не дуэль! Я пришел, чтобы убить тебя, вероломную предательницу! Зверя!

И я зацепилась за последнее слово.

— Можно подумать, мне хотелось этого — стать зверем!.. Да я бы все отдала, чтобы вернуть магию обратно!

"Люц!.."

"Отстань!" — ментально отмахнулась от волка.

А потом от оборотня хлынула такая волна отчаяния, что я споткнулась.

Отступник решил, что это я ему отвешиваю поклоны, и, глумливо усмехаясь, подошел ко мне.

— Что ты предлагаешь? Себя? Неужели ты думаешь, меня заинтересует волчья подстилка? — играясь, щелкнул плетью — и второй клинок переломился.

Котс! Как же волки борются против нас, магов?! Да еще и побеждают!

— А впрочем… — Магнус Двайер свернул гумхард и начал плести заклинание. — Я дам тебе шанс смыть позор с имени Клетиса Кханы. Кровью зверей!

Дохлый-предохлый котс!!!

Я узнала это заклинание: Магнус хотел сделать из меня лича!.. Хитро! Я превращусь в послушную куклу, и меня отправят в логово волка. Пока суть да дело я перебью часть зверей, а выжившие уже разорвут меня. Опустила взгляд, чтобы Двайер не догадался, что я в курсе его планов, и, когда он взял мою руку, не сопротивлялась.

Подойди! Ну, подойди же! Еще полшага!..

Некромант подошел совсем близко, собираясь взять мою кровь. Я зашипела, когда на запястье вспыхнул красный разрез. А Магнус запрокинул голову, собираясь дальше читать заклинание. Идиот! Я одним движением перерезала ему горло обрубком адхарта. Перестаралась, потому что тело осело, а голова осталась в руках.

Все!.. Все! … Я справилась!

Меня трясло как в ознобе. Пальцы, вцепившиеся в волосы отрубленной головы, не разжимались. В мой мир постепенно начали возвращаться другие звуки: рык волков, заклинания магов, предсмертные крики. Вокруг липких от крови рук кружилась назойливая муха. И противный железный привкус на губах. А я поняла одну простую вещь:

— Отступники никогда не оставят меня в покое!..

Опомнилась от рыка Стаха за спиной и повернула голову. На полевой дороге уже были наши беты и Серые волки. Взгляд нашел темные балахоны. На негнущихся ногах подошла к мертвому отступнику. Посмотрела на застывшее лицо, залитое кровью, на широко распахнутые глаза. И мне казалось, что в них нет страха, только сожаление, что не удалось сделать то, ради чего пришли.

— Отступники не успокоятся, пока не убьют меня!

Это была истина, горькая, безнадежная, но бегать от нее бессмысленно. Я, наконец, отбросила мертвую голову Двайера и сломанный адхард.

— Маюров, спасибо за урок. Пригодилось, как видишь.

Черный волк только шевельнул ушами. Я нашла глазами Стаха, заметила потемневшую от крови шерсть на бедре, но когда захотела подойти, волк сорвался с места и, прихрамывая, побежал прочь.

Владек зубами осторожно придержал мою руку.

"Оставь его, Люция!"

— Он ранен?

"Заживет. Но тебе лучше сейчас быть подальше".

— Почему?

"Ты очень правдоподобно говорила, Люция, мы все поверили твоим словам, не только отступник. И Стах тоже".

Вытаращилась на него:

— Я сделала это, чтобы Двайер подошел ближе.

— Мы поняли… позже, — к нам подошел Ян Грис. — А Стах несколько минут думал, что ты его предала.

Я растерянно переводила взгляд с одного на другого, но оборотни лишь вздыхали и отводили глаза.

Альфы не было до вечера. Владек Маюров лишь сообщил, что Карнеро в волчьем обличии бегает где-то в лесу. Я стояла у окна в гостиной Серого альфы и наблюдала за закатом. Волновалась за Стаха жутко: злой, раненый, а если встретит кого? Рядом стал Ян Грис:

— Не переживай, он успокоится и прибежит.

— Угу, — я отвернулась от окна. — Как он мог так подумать? Зачем мне предавать его?

Грис тяжело вздохнул:

— Иногда мне кажется, что лучше всего вам разбежаться в разные стороны. Но вас упорно тянет друг к другу. Другие пары не выдержали бы и половины того, что пережили вы. Или разошлись бы, или поубивали бы друг друга к чертовой матери! — волк пожал плечами. — И знаешь, что я заметил?