Чёрная смородина

— Как мы выбра..?

Лилея незаметно закрыла мне рот ладошкой, намекая замолчать.

— Ты сорвалась. Перекинулась в волчицу, напала на сопровождающих… Ну как так-то?! Я же просила: стой рядом! А ты?!..

Что она несет? Котс! Опять все шишки мне?!

— Убью! — выдохнула ей на ухо.

— Животные во время затмений часто ведут себя странно, — невзначай заметил Хасан.

Я укоризненно посмотрела на Дамаскинскую, но сказать ничего не смогла, выгибаясь от внезапно накатившей сильной дрожи.

— Назад! — рявкнула ведьма стражам и схватила меня за плечи: — Держись. Эта волчья кровь глушит твою магию.

Я закусила губы, краем глаза заметив Неверовского за спиной Лилеи. А ему-то что нужно?!

Приступ прошел быстро, дыхание успокоилось. И я стала вспоминать: как бежала, как перепрыгивала пропасть, как обнимала старушку… Потом воспоминания резко обрывались. Продавив тугой комок в горле, попросила:

— Я хочу домой!

— Ага! — фыркнула ведьма. — В таком виде? Да меня Стах порвет на ленточки.

— Мне холодно.

Лилея подскочила и протянула одежду. Только сейчас я заметила, что лежу под чьей-то курткой совершенно голая. Выразительно посмотрела на стражей и те тут же отвернулись. С помощью своей спутницы оделась и замерла рядом, оглядываясь на горные вершины. Ощущения от нашего визита в Пекло остались не самые радужные.

— Поехали? — ведьма улыбнулась, обхватывая меня за талию и подставляя свое плечо. — Заберем вещи из пансиона — и домой.

Стах недоверчиво качнул головой, глядя на белую пыль:

— Что это значит?

Ведьмы взволнованно переглянулись, но промолчали. Черный альфа зло усмехнулся:

— …Если с Люцией что-нибудь случилось, вашей Верховной лучше не возвращаться: я ее живьем в землю закопаю.

Ведьма с белокурыми волосами осторожно заметила:

— Стах! Пойми, их путь слишком сложен и непредсказуем. И никто…

— Цезерина, закрой рот! — оборвал ее мужчина и, развернувшись, ушел в дом.

Герв посмотрел на ведьму:

— Она мертва? Говори, чтобы мы успели приготовиться!

И Цезерина коротко кивнула. Санторо грязно выругался, вызывая Владека Маюрова. Маюров, узнав о случившемся, начал нервно хохотать:

— Это конец!.. Говори Стаху сам!

— А ты его удержишь?

— А ты?..

Беты нашли альфу в кабинете. Мужчина сидел за столом и даже голову не поднял на вошедших.

— Стах, не паникуй раньше времени! Подумаешь, статуи рассыпались! — говорил Маюров, пока Санторо обходил бледного мужчину.

Карнеро криво усмехнулся:

— Герв, свалил на хрен из-за моей спины!.. Говорите! … Она погибла, да? Маяк разрушен, потому что больше нет того, для кого его создавали!

А дальше случилось несколько вещей одновременно. Все трое перекинулись в волков. Санторо бросился на Стаха. Зазвенело разбитое стекло, треснул разломанный стол, раздался грохот упавших вещей. Рык, вой! Владек бросился на помощь — и все трое вылетели на улицу через разбитое окно.

— Стоп! — закричала Цезерина Беспрозванная, подбегая к ним. — Стоп! Мне только что звонила Лилея!.. Стоп! …Фу! Фу, я сказала!

Слова ведьмы медленно пробивались в охваченное яростью сознание. Первым упал на спину Владек, подставляя альфе шею, за ним лег Герв. Стах тут же отступил, и угрожающе рыкнув, направился к ведьме. Цезерина не выдержала и сделала пару шагов назад.

— Они живы, Карнеро! Слышишь? И Лилея, и Люция вернулись… в Лунгаг, — осторожно закончила девушка. — Собирайся!

Я сидела на диване в гостиной, ожидая оборотней. Рядом стояла собранная сумка. Лилея, уже озадаченная какими-то своими заботами, то и дело пробегала мимо. Я чувствовала себя не очень уютно в доме Верховной и при удобном моменте незаметно вышла на улицу.

Была глубокая ночь. Улица спала. Я посмотрела на затянутое облаками небо, медленно прошлась по зеленому газону.

— …Люц!!!

Резко обернулась и почти в ту же секунду оказалась в железных объятиях своего волка. Радостно засмеялась, обхватывая его за шею:

— Я вернулась! — потом вспомнила, что говорила ведьма, и попыталась отстраниться: — Осторожно!

Стах заволновался, оглядывая меня:

— Что болит? Где?

— Не у меня. У тебя… шрамы. Мне Лилея сказала.

Он усмехнулся и снова прижал меня к себе.

— Ерунда! Забудь!.. Ну что? Посылаем ведьм к котсу — и домой?

Согласно кивнула:

— Только вещи заберу!

На самом деле я хотела попрощаться с ведьмой. Несмотря на ее вредный характер, я буду скучать.

Лилея тепло улыбнулась, обнимая меня:

— Береги себя, хвостатая!

Я взяла сумку и нахмурилась:

— А где волшебный рюкзачок?

— Какой?

— Начинается! — я укоризненно посмотрела на Дамаскинскую. — Тот, который ты мне обещала.

— Не помню.

— Мне напомнить?

Лилея чертыхнулась и швырнула мне волшебную сумку, припрятанную за диваном. Я довольно кивнула:

— Вот так бы сразу. Еще заклинание подзарядки!

— Что? — взвилась женщина.

— А зачем мне сумка без него? — я удивленно посмотрела на Лилею. — Как только зарядка закончится, она станет обычным рюкзаком. Не крути хвостом, ведьма, обещала — выполняй!

Цезерина, не сдержавшись, захихикала. А раздосадованная Дамаскинская барабанила туфлей по полу. Потом нацарапала что-то на листочке бумаги и сунула мне.

— Оторвать бы тот самый хвост кое-кому!.. Все! Вон из моего дома!

И буквально вытолкала меня за двери.

Помните, я говорила, что буду скучать по ведьме? Забудьте! Не буду я скучать по этой невозможной нахалке и грубиянке!

Стах ждал меня на улице. Заметив мой фееричный вылет из дома Верховной, лишь выгнул бровь:

— Проблемы?

Я собрала все вещи в волшебную сумку, порадовалось ее легкости и компактному размеру. А потом заметила Дамаскинскую, наблюдающую за мной через окно, и просияла:

— Никаких!

К автолету я шла красиво: не спеша, с гордо вскинутой головой и активно размахивая новой сумочкой. Волк, по менталке уловив суть происходящего, только посмеивался. Уже, когда я села в автолет, на пороге дома показалась хмурая ведьма. Я насторожилась.

— Карнеро! — позвала Лилея. — На два слова!

Волк посмотрел на меня и ободряюще улыбнулся:

— Я скоро.

— Ну?

Ведьма открыла маленькую шкатулку. Оборотень осторожно заглянул внутрь:

— Что это?

— Ножницы.

Стах прищурился:

— Магию я чую. И что дальше?

Лилея внимательно смотрела на волка.

— Я должна что-то сказать тебе. В Пекле я говорила с богом Нияном и он рассказал кое-что интересное про тебя и Люц, — женщина выдохнула. — Стах, у вас с Люцией одна жизнь на двоих. Она должна была умереть от твоих рук при Миаду. Но ради возвращения девятой сантии бог привязал обрезанную нить ее жизни к твоей. Понимаешь?

— Когда разрушился Маяк…она умерла. Так ведь? У меня было чувство, что я сбросил со спины тяжелый груз.

Верховная кивнула:

— Да, вы больше не были связаны, — и добавила: — Ты проживешь половину отмеренного тебе, отдав другую половину Люции. Подумай, Стах! Если ты хочешь прожить свою жизнь целиком — тебе достаточно чикнуть этими ножницами между собой и Люц.

Карнеро отшатнулся:

— Никогда!

Ведьма улыбнулась, по-доброму, даже с гордостью.

— Я так и думала.

Стах пристально посмотрел на нее и шагнул к выходу. Потом вернулся:

— Ты Люц говорила что-нибудь об этом?

— Нет.

— И не говори!

В автолете по пути домой я не удержалась от любопытства:

— Что хотела Лилея?

— Вытинанкой решила заняться.

— Чем?

— Узоры из бумаги вырезать хочет.

— А ты ей зачем?

Стах пожал плечами:

— Да так… Советовалась, какие ножницы выбрать.

…

В поместье мы прилетели под утро. Как же хорошо вернуться домой! И больше никаких контрактов, никаких долгов! Все! Уже давно я не испытывала такой легкости и свободы. Пенка выбежала навстречу и обняла меня. Ральф повис на Стахе. Герв привлек к себе свою встревоженную пару.

— …Ну? А меня кто обнимет?

Мы вздрогнули и ошарашенно посмотрели на Верховную ведьму, появившуюся из воздуха. Нам мило улыбнулись:

— Как долетели? Не устали?

Она еще и издевается, в отличие от нас прекрасно выспавшись в собственной постели! А ведьма все еще стояла, раскинув руки для объятий. Маюров и Галич переглянулись. Эмерик продемонстрировал свежую брачную метку:

— У меня, как это?.. медовый месяц!

Владек с обреченным вздохом шагнул к женщине. Дамаскинская отмахнулась от него:

— Ну, тебя… одну уже обрюхатил. Еще и меня, не приведи Жива.

Я посмотрела на Маюрова. Значит, Эмира беременна?..

Волки поржали над обескураженным бетой и стали обмениваться новостями. А мы с ведьмой пошли в сад: Дамаскинская убирала следы магии. Она долго смотрела на разрушенные статуи. Я присела рядом с кучей песка:

— Что с ними случилось?

— Ну, мы же выбрались из Пекла? Вот они и рухнули.

— Почему я не помню?

Лилея пожала плечами:

— Откуда я знаю.

— Я помню все-все, даже само затмение, как бы плохо мне ни было, но…потом словно обрезано.

Ведьма вздрогнула и хихикнула, как мне показалось, фальшиво:

— Да какая разница? Не помнишь и не помнишь. Я тебе говорю, ничего особенного не было: подошли к мосту и вышли.

— А разве Калинов мост еще был?

— Был.

— Ты же говорила, что его так просто не увидишь?

— А вот увидела, — упрямо гнула свое Лилея.

Мы уселись на скамейке. Погода была прекрасная! Солнце, тепло — весна, одним словом. Рядом присел Стах. Беты с Натали уселись напротив.

— А разве так бывает? — я все еще расспрашивала ведьму. — Разве Калинов мост виден в солнечном свете?

— Отстань, зануда!

А у меня только крепли подозрения, что ведьма что-то скрывает. Но входящий звонок помешал задать следующий вопрос. Я посмотрела на незнакомый номер:

— Слушаю?

— Здравствуй, моя ненаглядная!

В первый момент я решила, что обозналась.

— Наур?.. Откуда у тебя этот номер?

Лилея рядом просияла. Понятно! Как же мне захотелось удавить Верховную. А та, словно издеваясь, щелкнула пальцами — и гилайон переключился на громкую связь. Волки рядом навострили уши.

— Наур, мы вчера все выяснили и попрощались навсегда!

— Я соскучился без тебя, без твоего голоса, без родинки на твоей груди…

Рядом хмыкнул Стах:

— Очень интересно… Особенно про родинку.

Поморщилась от насмешки в его голосе и отвернулась, чтобы поговорить без свидетелей:

— Я оборотень, а ты светлый страж!

— Я все решу. Возвращайся!

Беты на соседней скамейке переглянулись:

— Мужик подписал себе смертный приговор.

Я нажимала сброс, но гилайон завис или… Посмотрела на ведьму. Та сияла, словно начищенная золотая монета.

— Наур, я не свободна. Я встречаюсь с другим мужчиной.

— Ну и что?!

— Действительно! — хохотнул Галич. — Тоже мне проблема!

От хихиканья оборотней мне стало еще хуже. А Гелаев не унимался:

— Помнишь, тебе понравились стихи, которые я читал вчера ночью?..

Стах выгнул бровь и разглядывал меня с насмешливым недоверием.