Чёрная смородина

Дамаскинская пожала плечами, следя глазами за Тенями:

— Ни того, ни другого, ни третьего. Есть плеть и… кистень.

— Кистень?

— Нравится мне эта штучка, — ведьма за деревянную рукоять вытащила цепь с билом.

— Заряд, я так понимаю, в нем есть?

— Есть и не один.

Я одобрительно хмыкнула, разглядывая оружие.

— Ладно, дашь мне плеть.

— Что ты задумала?

— Лилея, Тени не отстанут. Наоборот, их будет все больше и больше. А что это за свет и как долго он будет гореть: я лично не знаю. Придется прорываться.

Лилея, активировав магический заряд, ворвалась в гущу Теней, размазывая их шипами била. По метавшимся черным сгусткам ориентировалась, где Люция. Слышала хлесткие удары плети и недовольный гул проклятых душ. Ведьма с ужасом чувствовала, как уходит ее сила. Упрямо шла вперед, где замаячил очередной красный огонек, и, не переставая, крушила черные сгустки. Уже сбивалось дыхание, ныла уставшая рука. Ругнувшись, ведьма рванулась вперед. Удар — и магической волной Тени разбросало в разные стороны. Лилея успела заметить, что их стало значительно меньше, и вскочила в освещенный круг.

— Люц! — крикнула в темноту.

Спустя пару минут подошла взмыленная оборотница. В одной руке она держала знакомую плеть, в другой — трезубец. Дамаскинская прищурилась:

— Откуда вилы?

— Отобрала!

— Ни хрена себе!

— Лилея, я некромант. Меня с детства учили, как обращаться с Тенями. Они вытягивают твои страхи, проецируют их, оживляют… В одном из своих первых боев я не рассчитала силу заряда и убила человека — это стало сильным потрясением для меня, и вот, — волчица, нахмурившись, указала на Тени, принявшие облик человеческих фигур с трезубцами в руках.

— По логике, здесь должна быть куча волков, похожих на Карнеро, — не удержалась ведьма.

Люция пожала плечами:

— Может, здесь самыми яркими стали мои прежние воспоминания? — а потом расстроенно поцокала зыком, глядя на беснующиеся Тени. — Мне бы еще чуток магии, чтобы прорваться сквозь эту стену.

— Зачем?

— А ты не чувствуешь? Мы где-то рядом с сантиями. Я уже их слышу. До них километра два-три.

Ведьма удрученно тряхнула головой:

— Многие мои способности стали бесполезны. Я слабею, Люц.

— Понятно.

Дамаскинская долго смотрела на приунывшую волчицу, потом подошла и обняла. Люция нервно дернулась, не ожидая таких…кх-м-м!.. тесных объятий.

— Как дождь поит ручей, превращая его в реку, так и я отдаю тебе силу свою, ради жизни.

Люция чуть не захлебнулась от обрушившейся на нее ведьминской силы. В животе появилось приятное ощущение, сравнимое с порхающими бабочками. Кончики пальцев потрескивали от избытка магии. Но тихий стон заставил быстро опомниться. Женщина внимательно посмотрела на пошатнувшуюся ведьму:

— Сколько тебе осталось?

— Если через четыре часа мы не вернемся в живой мир, я умру.

— Лилея, вот сейчас не лезь! Береги силы. Теней не так много. Я сама! — усмехнувшись, оборотница крикнула: — Tse kasarlang!

И шагнула вперед, краем уха услышав сдавленную ругань ведьмы. Еще бы! Теперь с Тенями билась не одна, а целых три Люции Кханы. Уже все черные сгустки перетекли в фигуры с трезубцами. Пока две волчицы бились с проклятыми душами, третья подхватила ведьму и поволокла прочь. А потом оборотница замерла:

— Не может быть!

— Что?..

Лилея недоговорила, потому что из темноты выскочили рачетсы.

— Люция!

Женщина обрадованно воскликнула:

— Мои девочки! Как вы тут оказались?

— Узнали знакомую музыку! Так тридент поет только в твоих нежных ручках.

Один из двойников обернулся:

— Помочь не хотите?

И рачетсы бросились на Теней. При такой поддержке оставшиеся враги были быстро разорваны. Призрачные псы, довольные собой, уселись на землю, а Люция сбросила заклинание. Двойники развеялись. Ведьма и рачетсы уверенно смотревшие на женщину перед ними, непонимающе моргнули, глядя на оседающий туман. А волчица в нескольких шагах от них засмеялась:

— Не узнали?

Лилея с долей восхищения смотрела на нее:

— Ну, ты даешь!.. Хотя дай-ка вспомню, что писали о тебе: "Самая перспективная некромантка десятилетия…" — потом покачала головой. — Как ты не сдохла после Миаду, лишившись такой силы, всей магии?

Люция зло прищурилась:

— Не сдохла, как видишь! — и отвернулась. — Ну что? Пойдем?

— Жарко! Пить хочу.

Ведьма покосилась на меня, вытащила из сумки знакомую бутылку и бутерброд:

— Держи. Вам, волкам, есть нужно часто и много.

Я благодарно кивнула и вновь уставилась на волшебный рюкзачок:

— Классная штука. Подари!

— Обнаглела?

Не знаю почему, но я была уверена, что Дамаскинская уступит, и не отставала от нее еще с полчаса. Ведьма не выдержала:

— Хрен с тобой! Выберемся отсюда живыми — так и быть, подарю! — потом замедлила шаг. — Люция, а тебе ничего не говорит твоя волчья чуйка?

Я усмехнулась:

— Говорит. Чтобы не связывалась больше с ведьмами. А что?

— А мне вот кажется, что наш путь слишком уж легкий … для Пекла.

Я задумалась. Если не брать в расчет Тени, то ведьма права. Посмотрела на рачетсов.

— Тосанг, Реранг, а вы не знаете дорогу к сантиям?

Псы покосились на Дамаскинскую:

— А тебе они зачем, ведьма?

— Почему сразу мне? Может быть они нужны Люции!

Псы поржали над недовольной Лилеей. Тосанг заметила:

— Люции они не нужны были раньше и уж тем более не нужны сейчас, когда она стала оборотнем.

Я вздохнула, напоминая:

— Девочки, время!

Реранг мотнула головой:

— Это, в общем-то, не тайна. Мы отведем.

Я везла ведьму: несмотря на всю браваду, чувствовала, как она с каждой минутой слабеет. А еще… Лилея начала меняться: волосы потускнели, и среди черных прядей отчетливо проступила седина. На лбу обозначились морщинки. На похудевших руках сморщилась кожа. Ведьма стремительно старела.

Мы продолжали спускаться вниз. Гул, который слышали еще у моста, усилился. Лилея почувствовала, как я вздрогнула, и тихо заговорила:

— Это Ниян — владыка Пекла и сын Чернобога. Железный великан, который восседает на черном гранитном троне посреди огненного моря. На голове — свинцовая корона, в руках у него сверкает огнем скипетр и меч. Это самый злой и беспощадный бог!

К моему облегчению, рачетсы свернули в сторону. Мы бежали по Пеклу, освещенному огненным морем, из которого доносились страдальческие крики и стоны. Мучились души нечестивых людей, чтобы получить шанс на новую жизнь. А с другой стороны, в темноте, ворочались Тени — те, кто упустил эту возможность.

Рачетсы резко свернули и замерли:

— Мы пришли.

— Сантии! — Лилея слезла с моей спины и шагнула вперед.

Я перекинулась, оглядываясь по сторонам: куда нас занесло? Огромный зал, даже слишком огромный. В нем легко могли жить великаны. Вспомнила про Нияна. Может, он бывает здесь? Почему и нет: это его владения! Опомнившись, стала быстро одеваться.

Ведьма и псы стояли в метрах ста от меня. Прямо перед ними на каменном круглом столе лежали… золотые пластины. Я недоверчиво тряхнула головой:

— Это что?

— Сантии Чернобога.

— Такие маленькие?

— А какие ты хотела? — хохотнула Реранг.

— Никакие, — вздохнула я и посмотрела на ведьму. — Их только восемь, где девятая?

— Здесь, — и Лилея из рюкзака достала ту самую книгу.

— Дохлый котс!

Я, опешив от удивления, наблюдала, как ведьма разрезает ножом обложку и вытаскивает точно такую же пластинку — блестящий, неровный по краям четырехугольник, покрытый рунами. Из глубин Пекла донесся очередной грохот. Лилея, вздрогнув, заторопилась и поранила палец. На пластину упали ярко-алые капли крови. Ведьма даже не заметила: она смотрела на меня:

— Люция, теперь ты должна прочитать весь текст целиком и перевести его. Пожалуйста, будь очень внимательна, переводи все точно, как бы странно и смешно это не звучало.

— То есть?

— Возможно, тебе встретятся забавные сочетания слов, как например: сухая вода или сладкая соль. Не теряйся, так и говори.

— Хорошо, — я пожала плечами и посмотрела на псов: — Это неопасно?

Те переглянулись.

— Здесь часто бывают другие обитатели Граней. До этого дня ничего страшного не происходило.

Тосанг добавила:

— И охраны здесь отродясь не было.

— Там обычные законы, только для Нави. Их все знают, — заметила Реранг.

— Кроме этого, — я кивнула на девятую сантию.

Псы снова переглянулись и сели, приготовившись наблюдать. Я внимательно посмотрела на золотые пластинки. Что-то внутри дрогнуло, но я так и не поняла, что "царапнуло" меня. А потом на столе заметила небольшие выемки точно по форме сантий. И в этом не было ничего удивительного: это как пронумерованные страницы в книге. Я взяла одну пластину и без труда нашла именно ее место, потом осторожно подхватила следующую. Когда все сантии были расставлены, не сдержала довольной улыбки. Я узнала получившийся символ — три линии, пересекающиеся друг с другом, конец каждого луча смотрел внутрь, замыкая силу внутри руны, а над основным узором располагался небольшой квадрат.

— Знак Чернобога.

И откликаясь на мои слова, золотым светом вспыхнул выбитый на пластинах текст. Положив руки на край стола, я начала читать…

Ведьмы опустили руки:

— Затмение закончилось. Теперь будем ждать.

Повеял притихший было ветерок, вновь зачирикали птицы, под лучами солнца таял последний снег.

Прошел час…

Два…

Три…

— Да присядь ты! — не выдержал Герв.

— Не могу! — Стах ходил туда-сюда, то и дело поглядывая на ведьм.

— Им надо время дойти до сантий, — словно ребенку, втолковывал ему Санторо.

Волк согласно кивнул, но успокоиться не мог.

Лишь спустя три часа началось. Ведьмы взволнованно переглянулись и схватились за руки, запрокинув головы вверх. Стах проследил за их взглядом, понимая, что дурное предчувствие не обмануло. Голубое небо налилось свинцовой тяжестью, свивая огромной воронкой черные тучи.

…Я разорвала тридентом подкравшуюся Тень. Другую. Третью. Я не знала, сколько их уже было, а они все лезли и лезли. В паре шагов от меня отбивалась Лилея Дамаскинская, рычали призрачные псы. И вдруг белесое пятно отбросило Тени.

— Читай дальше! — орала злая ведьма. — Я их держу! Скорее!

Я метнулась к пластинам с огненными письменами:

— "…Вершится великая Асса…"

Но сосредоточиться на тексте становилось все труднее. Очередной толчок под ногами! По краям зала посыпались камни, разбивая Тени на мелкие черные ошметки, которые тут же сливались вновь. Краем глаза заметила проклятые души, карабкающиеся на щит ведьмы.

— Лилея, что мне искать? Говори точнее!

— Черное солнце! Как его погасить! — ведьма тяжело дышала, удерживая защиту.

Голос дрожал, когда я стала читать последнюю сантию. От громогласного рева подкосились ноги. Тени резко отпрянули.

— Ниян! — прохрипела Дамаскинская.

Мы оторопело наблюдали, как черные души пятятся, растворяясь в стенах зала. Лилея подскочила ко мне: