Принц и Ида 5. Новая кровь

— А он не… он как раньше?

Как ни странно, Стил мой вопрос понял:

— Он не безумен, если ты об этом. То был слух, призванный скрыть более страшную правду. Дарлан… тебе лучше знать, каков Дарлан, он взял несколько неоднозначных поступков короля и раздул их до уровня безумного самодурства, коего на самом деле не было. Но спорные решения были, этого не отнять, — Иустилон отступил от двери пропуская меня вперед, но жестом задержал и сказал: — Ты, наверное, уже не помнишь тот наш разговор… ты занималась убийством девчонки из клуба и заявилась ко мне с вопросами. Я был зол тогда и выражался грубо, но Ида: вот мы стоим сейчас здесь, возле спальни находящегося на грани Черного Парада Александра, и я готов повторить свои слова. Именно Дарлан разрушил твои отношения с Александром, потому что он этого хотел. И только ты могла повлиять на ситуацию с Силлианом и спасти ему жизнь, потому что… потому что Дарлан разрушил твои отношения с Александром, да. Одно следует из другого, и Судьи, как четко я это видел! Но этого не видела ты и ничего для спасения Силлиана не сделала, что выводило меня из себя так сильно… я тогда не понимал многого, за это прости. Двадцатилетняя девчонка не могла тягаться с Бурхардингером.

Стоило уйти молча, но я спросила:

— Давай проясним: это предложение потягаться с ним теперь?

— Не прямо сейчас, — пожал плечами Стил. — Но если надумаешь, знай: у тебя есть друзья. Мы знаем друг друга с детства, Ида, мы прошли через столько всего… а это дорогого стоит.

Хотелось рассмеяться ему в лицо — дорогого стоит, надо же! Вот только я знала, что таких предложений дружбы в будущем поступит немало, а смеяться над всеми — живот надорвать можно. Пора начинать играть по новым правилам, раз уж от них никуда не деться, и в этих правилась нельзя открыто обсмеивать каждого, кто покажется смешным. Новая я вместе с приобретением новой крови потеряла старую свободу, по которой уже тосковало сердце.

— Ты прав, Стил, — ответила я. — Мы друзья. Всегда были, всегда будем. Спасибо, что проводил. И распорядись, чтобы мне приготовили комнату, ужин, сменную одежду и горячую ванну.

Я улыбнулась старому другу и зашла к Александру.

Мысли о дворцовых интригах выветрились из головы, стоило увидеть его, лежащего на кровати под тяжелым одеялом. Лицо его превратилось в череп, а контуры тела были так ничтожны, что не оставалось подозрений: под этим одеялом лежит практически мумия. Такие его состояние было ударом под дых, я положила руку себе на грудь, стараясь дышать нормально, а не задыхаться.

— Я знаю, что это ты, Ида, — пробормотал Александр и повернул ко мне голову. На его обескровленных губах заиграло подобие улыбки, затем он затих ненадолго и резко поднялся, словно скопив для этого силы. Откинул одеяло, стащил вниз ноги… я была права — его ноги выглядели ужасно и были даже тоньше моих рук.

Александр поежился, точно от холода и встал, вытянулся передо мной в полный рост. Сквозь тонкую ткань рубашки просвечивало не менее тонкое тело с бледной кожей, но он смог встать! Когда я сюда зашла, это казалось невозможным.

— Выйдем на балкон? — предложил он тихо и, не дожидаясь меня, отправился в нужную сторону. Его походка была твердой, хотя очевидно, с каким трудом ему давался каждый новый шаг.

Кое-как я отлипла от стены и побрела следом.

С балкона новых королевских покоев виднелись остатки былого Сада, дорога до водопада и сам водопад, хотя он и казался ужасно далеким. Сразу вспомнилось, как часто мы вдвоем проделывали этот путь, носились наперегонки по Саду, подворачивали ноги на камнях, а все из-за спешки… как прыгали вниз и забирались наверх под руководством Лу. Он учил нас не бояться, учил, что на Мертвых Землях мы всегда справимся.

Александр думал о том же, потому что сказал:

— Какой вид, да? Помню, когда-то я мечтал отвести тебя к водопаду и там рассказать, что мы поженимся, что королева Роксана дала добро. И я так часто представлял твою реакцию, что порой мне казалось, этот момент случился в реальности. Но его не было и никогда уже не будет, — он повернулся ко мне и поймал мой взгляд: — Но мы все еще можем пожениться, Ида. Прости, что не предлагаю тебе этого, стоя у водопада, как всегда мечтал, но… слишком унизительным будет, если до водопада меня потащат слуги. А так… если закрыть глаза, то можно представить, что мы там.

— Боюсь, я не совсем поняла…

Александр отвел взгляд и вновь уставился на серый горизонт:

— Ни у кого не должно быть вопросов относительно твоего положения. Ни одного вопроса, никогда. Тебя не должны звать захватчицей или говорить, что Новая Кровь не из Гранфельтских, а значит, должна им служить, и только. Моих детей не должны использовать против тебя в будущем. И этого всего не будет, если мы сыграем свадьбу. У Храма, как Ренан и Иреман в свое время. А потом я должен буду уйти, прости. Видимо, это мое личное проклятье — всегда тебя оставлять.

— Августа жива, не получится, — ответила я совсем не то, что рвалось наружу. Но вряд ли Александр сейчас способен на долгие конфронтации.

— Знаю, что жива. Я говорил с Хеди — Храм готов признать мой первый брак недействительным. Ради блага Мертвоземья, конечно. Это отразится на положении Ренана и Роксаны, но… к лучшему. Судьи свидетели, Ида, это к лучшему. У них не будет прав, как у незаконнорожденных, они будут свободны больше, чем когда-либо был свободен я. И пусть я не стал им хорошим отцом, хоть что-то для них я сделаю.

— Королевская доля настолько незавидна? Боюсь, многие с тобой не согласятся. Кто знает — быть может, не согласятся как раз Ренан и Роксана в будущем. Ты лишаешь их многого.

— Хеди сказала, что Новая Кровь могла появиться из-за слабости старой, — устав стоять, Александр опустился в стоящее рядом кресло и шумно выдохнул. — Слабая кровь могла передаться моим детям, Ида.

— Хеди имеет привычку говорить то, что выгодно Храму.

— Да, но это не делает ее слова ложью.

— Не делает. Вот только разбираться в полутонах всегда сложнее прочего, легко запутаться в разнообразии оттенков. И когда Хеди успела тебя навестить? Стена еще не пала, а они уже спланировали выгодный для себя шаг?

— Не только для себя, для тебя тоже, — устало заметил Александр. — Если я чему и научился за эти годы, Ида, так это гибкости. Не отвергай предложение, что тебе не по душе, сразу. Подумай, какую выгоду из него извлечешь.

Как минимум не придется объявлять помолвку с десятилетним Ренаном, но об этом, пожалуй, лучше не заговаривать с его отцом.

— Подумаю, — пообещала я.

— И не торопись к мертвым, пока думаешь.

— Не буду, — я несмело взяла его за руку. — И ты не торопись с уходом, даже если мой ответ будет отрицательным. Кто, если не ты, поможет мне в борьбе с Дарланом? Боюсь не выстоять в одиночестве.

Глаза Александра закрылись, но он улыбнулся:

— С ним мы еще повоюем.