Во власти ледяной стужи

Глава 5

Максимиллиан стоял на балконе своей комнаты, всматриваясь в полотно хмурого неба, что нависло над Вернхоллом. Снегопад продолжался, и пушистые хлопья снега, кружась в воздухе, плавно опускались на землю.

Он ничуть не покривил душой, сказав Ните, что его ждут в зале совещаний. Через час он должен быть там. Максимиллиан до боли сжал челюсть. Как же он их ненавидел! Снова слушать пустую бесполезную болтовню королевских советников. Они будто соревновались между собой в умении вычурнее излагать свои никчемные мысли. Его удивляло, как отец еще не выжил из ума, столько лет выслушивая их занудные бредни. Хуже этих совещаний были только придворные ассамблеи, что любила устраивать его мать. Лишь бы не заснуть, когда герцог Мортимер Байярд начнет монотонно бормотать себе под нос, зачитывая очередной отчет. Максимиллиан не хотел идти, но отказаться не мог. С недавних пор отец настаивает, чтобы он присутствовал на каждом заседании. Говорит, так он будет в курсе дел королевства.

Максимиллиан шумно выдохнул через приоткрытые губы, и клубы белого пара поглотил морозный воздух. Ему нравился холод Северных земель. Он невероятно бодрил. И приводил беспокойные мысли в порядок. Руки без перчаток стали замерзать, и Максимиллиан засунул их в карманы своего камзола. На одной из башен громко пробили часы, напоминая ему о том, что пора. Он не хотел опоздать, тем самым рассердив отца.

Максимиллиан уже собрался уходить, но что-то мелькнуло перед его глазами, и он замешкался. Да что там? Нахмурившись, он стал всматриваться в предвечернее небо сквозь косо летящий снег. Его сдвинутые к переносице брови поползли на лоб: на фоне белоснежных башен замка парила большая черная птица. Ворон? Откуда ему здесь взяться?

Разрезав крыльями ледяной воздух, ворон взмыл высоко вверх. Он поднимался все выше и выше, будто кружил в медленном танце с серебристыми снежинками. Максимиллиан, словно зачарованный наблюдал за его свободным полетом, ухватившись замерзшими пальцами за край каменной балюстрады. Ворон сделал еще один круг в свинцовом небе и, раскинув в стороны свои аспидно-черные крылья, стал плавно спускаться вниз.

Может, всему виной был сверкающий снег, что слепил глаза, но Максимиллиану вдруг почудилось, будто ворон взглянул на него. От неожиданности принц отшатнулся назад. Каким осознанным показался ему этот взгляд, будто человеческий! Тряхнув головой, Максимиллиан снова подошел к балюстраде. И что только не привидится? Ну что за чепуха? Это всего лишь глупая птица!

Тем временем ворон успел подлететь к земле, устланной ковром пушистого снега. Под сенью замковых стен его уже ждали. Максимиллиан, не поверив своим глазам, подался всем телом вперед, и только каменная балюстрада уберегла его от неминуемого падения вниз. Да быть того не может! Это что же, антийская принцесса? Ворон осторожно обхватил своими когтистыми лапами ее тонкую руку, обтянутую плотной кожей теплых перчаток, и, сложив на спине огромные крылья, замер.

Максимиллиану следовало уйти, но он медлил, продолжая стоять и смотреть на них. Амира весело, совсем по-детски рассмеялась, откинув голову назад, отчего капюшон ее плаща свалился, высвобождая копну золотистых волос. Они водопадом рассыпались по ее плечам. Легкие хлопья снега опускались на раскрасневшиеся от мороза щеки принцессы, и тут же таяли, оставляя после себя влажные следы. Стоило ворону издать резкое «Ка-ар!», и ее смех оборвался. Вскинув голову вверх, Амира стала всматриваться в зияющую темноту пустых балконов; казалось, еще немного и внимательный взгляд ее серых глаз наткнется на незваного зрителя, что притаился на одном из них. Максимиллиан попятился задом, браня себя за то, что не ушел раньше. Оказавшись внутри своей комнаты, он все никак не мог отделаться от странного ощущения, и растерянно смотрел на балконную дверь. Он готов был поклясться, что чертов ворон сдал его!

Позже, сидя на совещании, Максимиллиан был необычайно рассеянным. Погрузившись в свои мыли, он тихонько постукивал кончиком указательного пальца по гладкой поверхности стола, и не услышал ни слова из того, о чем говорил сейчас герцог Байярд. Это ж надо, она привезла с собой ворона! Интересно, а мать уже знает об этом? Ее должно быть хватит удар — у будущей королевы ручной ворон! Уголки его губ сами собой поползли вверх, и он бросил беглый взгляд на королевских советников, что сидели рядом с ним. Но к счастью, никто из этих старых дурней ничего не заметил.

* * *

Амира уже битый час стояла напротив большого зеркала в своей комнате и вертелась, словно волчок, следуя всем указаниям чопорной мадам Гертруды. Она прибыла ровно в пять часов и ни минутой позже. Окинув Амиру с головы до ног оценивающим взглядом, женщина поджала свои нитевидные губы, отчего они стали выглядеть еще тоньше.

Стоило ей только приступить, а Амира уже хотела, чтобы она поскорее ушла, оставив ее одну. Но мадам Гертруда, будто специально, долго возилась, дотошно всё измеряя, не забывая при этом недовольно цокать. Амиру так и подмывало воскликнуть: «А нельзя ли чуточку быстрее?»

— С обмерами закончили, Ваше высочество, — подытожила, наконец, мадам Гертруда, ловко скручивая мерную ленту своими исхудалыми пальцами. Она подошла к большому красному саквояжу, что принесла с собой и бросила моток ленты туда. — Теперь осталось выбрать ткань!

Вздох разочарования, что вырвался у Амиры, прозвучал, словно звук горна в тишине комнаты. Амира бросила осторожный взгляд в сторону портнихи, но та уже отвернулась, вновь склонившись над раскрытым саквояжем. Крылья ее тонкого носа раздувались, когда она доставала оттуда небольшие обрезы лоскутов. У Амиры зарябило в глазах от палитры ярких красок. Она заглушила новый стон, уже готовый сорваться с ее губ. Да здесь одного только розового не меньше дюжины оттенков! Они провозятся до полуночи!

Пока мадам Гертруда подбирала подходящий цвет, мысли Амиры вновь перенесли ее в заснеженный двор. Она все гадала, кто же мог наблюдать за ней? В том крыле замка она не встречала никого, кроме стражников, что охраняют коридор. Может, это был один из них? А если не стражник, то кто тогда? Придворная дама, вышедшая подышать свежим воздухом? Король или королева? Может, виргийский принц? Сколько бы она не всматривалась в белокаменные стены замка, ничего, кроме пустых балконов, ей разглядеть не удалось. Закусив губу, Амира нахмурилась. Впредь, нужно быть более осторожной и, пожалуй, стоит подыскать другое место для прогулок с Сайгом.

— Вот этот! Определенно, это ваш цвет! — услышала она воодушевленный возглас мадам Гертруды, и даже не сразу сообразила, что она говорит про ткань для платья. Мыслями Амира все еще находилась во дворе Вернхолла.

Опустив, наконец, взгляд вниз, Амира заметила в руках мадам Гертруды маленький шелковый лоскуток кремового цвета. Он красиво переливался мириадами огоньков, словно был усыпан крошечными звездами.

— Не слишком ли много блеска?

— Ну что вы, Ваше высочество! Ничуть! — отмахнулась мадам Гертруда.

Она подняла с пола тяжелый саквояж, и, не проронив больше ни слова, вышла из комнаты, прикрыв за собой дверь.

Шли дни. Жизнь в заснеженных стенах Вернхолла текла своим чередом. Амира начинала постепенно привыкать к здешнему обществу и его нравам. Она проводила почти все свое время в обществе королевы Илайн. Как выяснилось, та любила устраивать шумные приемы, и собирала на них если не весь двор, то уж точно добрую его половину. Амира умирала от скуки, присутствуя на этих придворных ассамблеях. Ее раздражали праздно разодетые придворные дамы, да и большинство местных мужчин, с их наигранной любезностью. Амира чувствовала, что от их улыбок за версту попахивает прогнившим лицемерием.

Конечно же, ни один прием не обходился без Его высочества наследного принца Максимиллиана. Он из раза в раз садился рядом с Амирой и был до безобразия обходителен и учтив с ней. Да так, что у нее сводило зубы от оскомины. В такие моменты она хотела хорошенько огреть его чем-нибудь, чтобы эта раздражающая учтивость слетела, наконец, с его самодовольной физиономии.

И хотя Максимиллиан каждый раз самозабвенно улыбался, Амира чувствовала — все это напускное. Иногда смотря на него, она замечала на его лице то же скучающее выражение, что было у нее самой.

И если с королевой Илайн и принцем было все более-менее ясно, то король Вэйланд по-прежнему пугал Амиру. Стоило ей обернуться, как она замечала на себе его острый, словно иголки мадам Гертруды, взгляд. Он словно говорил: «Я знаю твою тайну!». Всякий раз, завидев короля в сопровождении своей многочисленной охраны, Амира вздрагивала. Ее лоб моментально покрывала холодная испарина. Она замирала от страха, ожидая, что сейчас он прикажет страже заковать ее в тяжелые кандалы и бросить в самую холодную темницу Вернхолла. Часто ей снился один сон. Как ее ведут на виселицу, приговорив к смертной казни. Босиком она шла через главную улицу Вернхолла, запорошенную искристым снегом. Как и в день ее приезда на улице не было ни души. Только злой северный ветер гнал ее все быстрее и быстрее вперед, нашептывая своими ледяными губами: «Вскоре тебе не придется переживать о холоде…» Она просыпалась от собственных криков, и не сразу понимала, что это ей только приснилось. После она еще долго лежала без сна, боясь закрыть глаза, и настороженно прислушивалась к каждому звуку и шороху, что доносились из коридора.

Почти месяц прошел с тех пор, как Амира обосновалась в Вирги, но все еще никак не могла привыкнуть к чудовищному холоду здешних мест. По ночам яростный ветер, что задувал сквозь небольшие щели в оконных проемах, быстро выстуживал ее комнату. В такие ночи Амира лежала под ворохом теплых одеял, и мечтала очутиться в удушливой жаре Южных земель. Она завидовала Отису Роско, ведь после ее свадьбы он сможет вернуться обратно. Так распорядился отец. Вот бы и ей…

Она даже не предполагала, что будет так сильно скучать по родной Антии с ее палящим солнцем, теплым ветром, и буйством ярких красок в саду матери. Ей недоставало неспешных прогулок по хвойному лесу, что раскинулся недалеко от Лонхолла, и ночных разговоров с Мией, когда покрывалом им служило лишь бесконечное звездное небо. Ей до боли не хватало ее прежней жизни!

Но больше всего ей не хватало магии. Амира чувствовала, как она огненным потоком несется по ее венам, стремясь вырваться наружу. Амира боялась, что проснувшись однажды, она не обнаружит в себе и малюсенькой искры той силы, что так яростно пылала в ней сейчас. Что она тогда станет делать? Амиру охватывала такая тоска, что впору было волком выть. В такие моменты лишь присутствие верного Сайга не позволяло ей погрязнуть в пучину отчаяния…