Две Наташки и пришельцы

ГЛАВА 45

Пока уцелевшие теранцы и леары решали политические проблемы, Риннан, Шаура и Таша наскоро привели лабораторию в порядок и обустроили там два медицинских помещения для лечения раненых. Лежачими больными занялась принцесса со своим персоналом. А к Таше выстроилась очередь солдат, способных к самостоятельному передвижению.

Антона на осмотр пришлось затаскивать практически силком. С недавних пор он стал неразговорчив и, как будто бы обижен… Таша списывала на шок его состояние. Столько дней в заточении, а потом война… Тут любой двинется крышей…

– …Есть небольшое сотрясение мозга. Но репаранты и антигипоксанты все исправят. Придется тебе походить на уколы какое-то время, – сделала заключение Таша.

– Я в порядке, – с мрачной непрязнью процедил Антон. – И перевязка мне не нужна, убери. – Он отмахнулся от попытки Таши приложить тампон с антисептиком к ссадине у виска.

– Тебе приготовили комнату, комфортную, со всеми удобствами. Я сейчас попрошу, тебя проводят к ней, ладно?

– Кто проводит? Теранские вояки? – Антон резко встал с антигравитационной кушетки и направился к выходу.

– Антон, стой! Ты куда? Мы даже не поговорили, – с досадой крикнула Таша ему в спину, но землянин даже не обернулся.

Не понимая в чем дело, девушка растерянно посмотрела ему вслед, но помогающая ей Шаура оказалась проницательнее.

– Иди-иди, догони его. Надо же вам поговорить, – целительница подтолкнула землянку в спину и села на ее место. – А я продолжу осмотр.

Антон, размашисто шагая, быстро пошел к выходу из корабля. По знакомой Наташе дороге поднялся на скалистый взгорок, и пройдя по краю Площади Жертвоприношений, углубился по тропинке в смешанный лес. Таша даже запыхалась, пока догоняла его.

– Антон, ты ведешь себя, как подросток! Если я прошу тебя остановиться, сбавь, пожалуйста, скорость! – сердито проговорила она, переводя дыхание. – Мы толком даже не общались после твоего освобождения. С тобой все в порядке?

– Да нормально все! – задрав высокомерно голову и напустив на себя равнодушный вид, сказал он, глядя прямо перед собой – не повернул к ней головы, не посмотрел на нее ни разу…

– Мне очень-очень жаль, что ты три месяца просидел в камере. Что было в моих силах, я сделала. Ну правда, я очень волновалась за тебя!

– Да нет… Это не ты, это я, дурак, виноват. Зачем только притащил тебя сюда?.. – сквозь зубы пробормотал он.

– Знаешь, рано или поздно эта война все равно случилась бы. Но все сложилось гораздо лучше, чем мы могли рассчитывать.

– Для кого лучше-то? Для выживших дикарей, которые когда-то были хозяевами планеты?

– Потерянные жизни уже не вернуть. Если выгнать пришельцев, они погибнут в космосе. Ты этого хочешь?

– Они убили всех людей на Земле!!! – Антон, наконец-то, повернул к ней холодное, искаженное злобой лицо. – И мы теперь должны их простить и оставить у себя? Где твое самоуважение? Он тебя рабыней сделал, а ты ему в любви признаешься, бегаешь за ним, смотришь на него с обожанием… Да это чистой воды синдром жертвы, жертвы, которая ищет защиты у своего мучителя. У тебя крыша едет, Наташа! Очнись!

– Нет… Все не так. Он изменился, – несогласно качая головой, тихо возразила Наташа. – Он был воспитан, как будущий завоеватель галактики. Но он преодолел традиции своего народа. Пересмотрел свое мировоззрение. Поднялся выше своей среды.

– Да что ты говоришь?! – гримаса ярости и отчаяния исказила лицо Антона. – Ты не видела то, что я видел! Не видела, как он готов был убить всех леаров, хотел снова включить Черный Куб! Даарон ему не дал. То, что мы живы – не его заслуга! Они все безжалостные и недалекие варвары, эти теранцы! Я не смогу препятствовать тому, что они останутся здесь. Их много, а я один. Но помогать им размножаться после всего, что они сделали – это же какая-то… какой-то… мазохизм… Я ж говорил тебе: лечись! У тебя психологическая травма! Ты не можешь так думать! Не можешь! И вообще, Наташа, это предательство с твоей стороны! Одумайся! Я тебя умоляю! Я думал… черт!!.. думал, что мы будем вместе… Еще не поздно, давай уйдем отсюда. Пусть леары сами разбираются со своими врагами. А мы… мы будем искать своих! Всех выживших землян соберем в одну общину.

– Я уже выбрала свой путь, – Таша опустила глаза. – Мне жаль, что мы не сошлись во взглядах.

– Я никогда не прощу тебе этого, Наташа… – в сердцах выдохнул Антон. – А ты … ты не ходи за мной, как нянька, – уже спокойнее проговорил он. – Я взрослый мужчина. Не пропаду. Надеюсь, леары не откажутся увезти меня с собой. И, возможно, даже согласятся прочесать всю планету, чтобы отыскать выживших землян. И мы найдем их! Обязательно найдем! Назло тебе, предательница…

Разговор как будто подкосил силы Наташи, лишая ее способности к каким-либо действиям. Ей надо было бежать на работу, там же раненых полно… А в голове звенели жестокие обвинения Антона: «Они все безжалостные и недалекие варвары! Помогать им размножаться после всего, что они сделали – это предательство с твоей стороны!»

Таша постояла с минуту на месте, закрыв глаза, и попыталась убедить себя, что ее нисколько не задел этот разговор. Сегодня ей об этом говорит уже второй человек. Когда она пришла навестить свою Нату, очнувшуюся от наркоза, подруга ей бросила в лицо такие же обвинения. По словам ее друга Лексо, теранцы направили луч из Гнева Богов на леарский корабль, но их космолет, совершив прыжок, ускользнул от погони, а облучение попало на земную атмосферу и через пару месяцев землян не стало.

«А может они правы?! А вдруг я совершаю ошибку?… Ничего страшного не произойдет, если я задержусь еще на полчаса, – неожиданно для себя решила она. – Справлялись же без меня раньше, и сейчас обойдутся. Да и вообще, теранцы очень быстро регенерируют… А я сейчас должна сесть где-нибудь в тихом местечке и разобраться в себе…».

С трудом передвигая ватные ноги, Наташа свернула в глубину тенистого леса. Деревья были так густо оплетены лианами, что между стволами образовались шатры из стеблей и листвы плюща. Но здесь было как-то мрачновато. Таша вспомнила, что время прогулки с Танааром они наткнулись на четырехметровую статую Будды. Его даже искать не пришлось. Как вышла на каменистую полянку, всю залитую солнцем, так и встретилась с ним. Присела на поваленный древесный ствол и долго смотрела на каменное изваяние индийского божества, оседлавшего льва («Вот же, даже свирепый и кровожадный зверь отзывается на ласку…»). Лицо у медитирующего Будды было нежное, мечтательное и глубоко погруженное в себя. Как странно, что в древнейшей религии нет призыва склониться перед силой, а напротив, воспевается любовь, милосердие и неустанная работа над собой.

В груди все пекло, но уже не так, как будто углями обложили. Искры вспыхивали, но уже на выжженном пепелище. Я ведь много думала об этом раньше. Даже сейчас, когда друзья отказываются меня понимать, никакой жажды мести я не испытываю: все перегорело, отболело и успокоилось. Я давно уже все поняла, кто косвенно виноват в гибели людей Земли. Но разжигать войну и ненависть в своей душе я не хочу. Что пользы от моей незатухающей злобы? Кого она может исправить? А добро, свет любви и роскошь взаимопонимания могут все. Вон Яра еще недавно лютой ненавистью пылала к теранцам, а сейчас из глаз струится только теплота и радость.

Да, и я их ненавидела, когда была подопытной самкой. Я хотела выжить. Мне и в голову тогда не приходило, что можно ничего не делать, надо только ждать, когда придут другие инопланетяне и чудесным образом освободят нас с Антоном. Я училась не дрожать от страха. Я напрягала мозги и преодолевала отвращение, чтобы втереться в доверие к врагу, а потом сбежать из плена… Но случилось все иначе: я попыталась их понять и простила… Доброта и любовь оказались сильнее вражды. Именно это и сблизило нас с Риннан, Шаурой, Яараной и Танааром.

В моей жизни были два человека, которых я не простила – это мой отец, который испортил мне детство, и моя мать, которая закрывала глаза на то, что делает отец со мной, лишь бы он ее не бил в припадках ярости. Но вряд ли они способны осознать свои ошибки, а Танаар это смог. Я не хочу больше ненависти. Не хочу жить прошлыми обидами. Не хочу лелеять свои травмы. Хочу, чтобы все плохое, наконец-то закончилось. Хочу встать на путь прощения.

Ната и Антон хотят, чтобы я потребовала на Военсоветепрогнать Танаара и его народ с нашей Земли. Вот если бы смертельного облучения не было, а теранцы попросили убежища, я бы вышла пикетировать с транспарантом «Земля – землянам» или «Пришельцы – убирайтесь». Но ведь землян больше нет, а на планете пустуют города. Почему бы Земле не стать домом для новых разумных рас? И кому будет лучше, если мы прогоним теранцев? Людей это не вернет. И если мы в силах спасти пришельцев с погибшей планеты, то почему бы это не сделать?

Есть и еще одно важное обстоятельство, которое не позволило мне отвернуться от Танаара, но об этом я пока никому не решаюсь сообщить».

***

Когда Таша вернулась в каюту к Танаару, уже стемнело. И, хотя он предупредил ее, что предельно загружен делами, ждать пришлось недолго.

– Что теперь будет? – измученная тревожными ожиданиями, спросила Таша, едва он появился в императорской каюте.

– Теперь, мне нужно привести себя в порядок, смыть пот и кровь…– устало улыбнулся Третий Луч.

– Ну ты же понимаешь, о чем я. Что будет с нами теперь? Ты уже говорил с леарами? Они что-то решили?

– Пока не знаю. Мы еще это не обсуждали… Завтра с утра военсовет, – Танаар стянул с себя окровавленную рубашку. – Я должен понести наказание… за свои ошибки. Как решат леары, так и будет. А после обеда надо будет собрать народ и расставить все точки над и… «Скорее всего, они убьют меня…» – подумал он, но вслух сказал иное. – Наверное, только после этого мы сможем успокоиться и отдохнуть.

Таша попыталась поймать его ускользающий взгляд. Глаза какие-то потухшие… и интонация безотрадная…

– Тебя что-то беспокоит, да? Тебя пугает, что леары не захотят заключить с вами мир?

– Да все нормально, – снова уклонился он.

– Поговори со мной!

– К чему тратить слова… Кто знает, сколько еще мы сможем побыть рядом, – он притянул Ташу к себе и осторожно чмокнул ее в губы. – О-о! Лучше бы я этого не делал… – Не удержавшись, – он сгреб землянку в охапку. Кажется, вечность прошла с тех пор, как мы были вместе. Я даже не знаю, чего мне хочется больше – быть нежным или быть грубым, – прорычал он ей в шею между поцелуями.

– Ты потный и липкий! – засмеялась она. – Пойдем я тебя помою!

Таша стояла под струями воды и прижималась к горячему телу Танаара, пока его руки путешествовали по ее телу. Он целовал ее порывисто, с какой-то примесью отчаяния, словно это было в последний раз.

Когда страсть улеглась, Танаар тоскливо откинулся на подушки.

– Здесь хорошо, на вашей планете… Солнце светит. Тепло. Земля щедрая. В реке много рыбы. В лесах водится дичь… Здесь я впервые испытал безумие и дурман любви. Трепетал от восторга и мучился от безнадежности. Здесь я был счастлив, когда прекрасная землянка вдруг снизошла до меня… Но никогда и нигде я не чувствовал себя таким ничтожным! Таким униженным… Все мои пороки: гордыня, жестокость, заблуждения, которые одолевали меня – все вылезло наружу и с позором осталось лежать на всеобщее обозрение… Если бы все лишнее можно было выбросить, сжечь, как мусор, и забыть. Начать новую жизнь… Но то, что я сотворил никогда не сотрется из моей памяти. Я тебя не заслуживаю, – император покачал головой. – Если ты осудишь меня и захочешь уйти, я пойму и не буду тебя удерживать.