Две Наташки и пришельцы

ГЛАВА 30

Лексо куда-то пропал. Его не было на завтраке. На обед он тоже не пришел. В таких случаях меня обычно выручал Мэфи, который всегда был в курсе его дел. Но вот незадача: Мэфос тоже пропал. Может, это как-то связано с военной обстановкой? А вдруг их враги-теранцы собираются напасть на нас?

Об этом я решила осторожно разузнать у Келлы-Марии. Вполне возможно, что отец ее знает о проблемах и заботах своего брата.

– Да нет, пока тихо, – полурусская-полулеарка надкусила кукурузное печенье и запила его кофе. – Чигарт говорит, что теранцы давно уже засекли наше расположение и продолжают следить за нами. Но никаких военных маневров пока не замечено. Они выбрали себе место для поселения и застраиваются на полуострове в Азии.

– В Азии?… Значит, они уже не в России? – разволновалась Ната. – А где конкретно? В Китае, Индии или Пакистане? Он тебе не говорил? А ты не ошибаешься, что в Азии?

– Что за недоверие? – Келла с улыбкой приподняла брови. – Я родилась на этой планете, так же, как и ты. И за семьдесят лет хорошо изучила географию земного шара. В Индии они. В штате Гоа.

– В таком случае мне срочно надо увидеться с Лексо! Может, они про Наташу и Антона что-нибудь узнали? Ты случайно не знаешь, где они?

– Знаю. Лексо с Мэфосом где-то нашли новых дикарей. Да ты ешь-ешь. Смотри, уже все остыло. А ты чего с ними не поехала? – Келла вытерла губы салфеткой и отодвинула от себя пустые тарелки.

– Ой, и в самом деле все остывает, – я зачерпнула ложкой густой фасолевый суп с индейкой и стала торопливо есть. Притворилась, что так увлеклась едой, что забыла ответить на ее вопрос. Отправив в рот последний кусочек мяса и, подобрав тортильей (это мексиканская лепешка) вкусный овощной соус, я тоже сложила тарелки друг на друга. – Девочки, а вы не хотите слетать на то место и посмотреть на дикарей?

– Прямо сейчас? – удивилась Келла- Мария. – Путь-то не близкий. Туда и обратно – часов пять в дороге. Это вам, молодежи, – все нипочем. А я устаю.

– Да ладно, ты же моложе меня, – я попыталась утешить ее.

– У тебя леарские гены, и клетки обновляются непрерывно. А я наполовину человек, клетки стареют быстрее. Но дело даже не в этом. Просто сельскохозяйственный сезон открылся, Ната. Посадки, саженцы, поливки… – дел невпроворот. В график не укладываемся. Так что отпроситесь у Чигарта и летите, девочки, вдвоем.

– Ой, мама, ты отпускаешь меня? Спасибо! – Элаин вскочила и чмокнула ее в щеку.

– Да ладно, прогуляйтесь, пока войны нет. Не могу же я отправить Нату одну.

***

Вместе с Элаин и с Эбони мы обратились к одному из полулеаров на вышке слежения. И он показал нам две светящиеся точки на карте, дескать, вот ваши пропащие молодцы. Мы сели на аэромобиль и, обозначив то место на навигаторе, отправились на поиски.

Я удивилась: «то место» оказалось Багамскими островами, на которых мы с Ташей встретили дикарей. Мы низко пролетали над заболоченными заводями острова Инагуа, где в невероятных количествах развелись розовые фламинго. Пролетая над побережьем Багам с белоснежными песчаными пляжами, я с грустью вспоминала, как мы с Ташей рыбачили здесь, пополняли запасы фруктов, лазая по зарослям манго и агавы.

Я рассказала Элаин о том, как мы с пропавшей подругой чуть было не попали в плен к туземцам.

– Будь осторожнее. Тут опасно, – предупредила я попутчицу, засовывая ей в карман перцовый баллончик.

– Я взяла с собой бластер! Пуф! Пуф! Пуф! – Элаин прищурила глаз и, шутя, нескольку раз «пальнула» пальцем, изображая стрельбу.

– Я не знаю, для чего они преследовали нас. Но злобы и жестокости я не заметила в них. Они наивные, как дети. Их так легко обмануть или обхитрить. А оружие, я надеюсь, нам не пригодится. На Земле и так осталось мало людей… Не хватало еще, чтобы мы истребили оставшихся, даже если они и одичали, – невесело объяснила я подруге.

***

Пролетая над полянкой, окруженной кокосовыми пальмами, мы увидели грузовой аэромобиль.

– Это наш! – обрадовалась полулеарка. – Значит Лексо и Мэфос где-то рядом. Снижаемся!

– Интересно, что им тут понадобилось? – с недоумением пробормотала я.

Мы продирались через заросли папоротников и кустарников. Впереди виднелось усыпанное пестрыми цветами перелесье.

– Шшш! – я положила руку на плечо Элаин, чтобы она замерла. Эбони, порхающая рядом, испуганно пискнула.

Мы были недалеко от той цветущей полянки, когда услышали мужские голоса впереди. В густых зарослях легко было укрыться. Но нужно ли? Голоса были знакомые, а слова – не совсем. Мне даже показалось, что говорили на русском – ломаном русском, перемежающемся с искореженными словами каких-то других языков. Сложно было разобрать. Но это был не леарский.

Выйдя на лужайку, мы увидели странную картину. Полтора десятка дикарей мужчин и женщин, увлеченно рылись в каких-то коробках. Найдя что-то полезное для себя, они издавали радостные вопли. В одном из ящиков была леарская еда. Дикари рассматривали, нюхали и передавали друг другу кукурузный хлеб, овощи в прозрачных упаковках, мясные колбаски и плитки шоколада.

Мужчины рассматривали инструменты – стальные ножи и топоры, тяпки, лопаты для возделывания земли… Вещи из их потерянной цивилизации.

Женщины столпились вокруг большого короба с одеждой и обувью. Одна многодетная мать, за юбку которой цеплялись чумазые ребятишки от двух до пяти лет, с увлечением выбирала детские футболки, кепки и игрушки. Но когда довольно молодая русоволосая дикарка вытащила яркий желтый сарафан с красными маками, она потеряла интерес к детским штанишкам и вцепилась в наряд, который русоволосая прикладывала к своей груди. Дикарки начали ругаться, вырывая друг у друга приглянувшееся платье. Чтобы отвлечь многодетную, Мэфос показал ей большую куклу. Ната вспоминила, как они с Элаин в супермаркете тоже любовались подобной, выставленной на витрине. Но, увы, маленьких деток у леаров не было, и подарить было некому. Оказывается, вот где они пригодились! Дикарка-мать, увидев куклу, аж засмеялась от радости, покачала ее на руках и отдала своей дочке.

Мальчик лет десяти печально стоял поодаль. В глаза сразу бросалась его рука – опухшая, багрово-синюшного оттенка, небрежно перевязанная грязной тряпкой. Его внимание пытался привлечь к себе Лексо.

– Ну же, иди сюда, не бойся. Я тебе повязку переделаю, ты поправишься, – ласково увещевал леар, как ни странно на том же смешанном вавилонском языке, на котором говорили местные.

Мальчик, как и взрослые члены племени, был по пояс голый. На бедрах повязано какое-то тряпье. Лексо держал в руке что-то яркое и красочное. Это был леденец на палочке.

– Подойди, возьми! – подзывал он мальчишку, протягивая «чупа-чупс».

Я открыла было, рот, но Мэфос, подходя ко мне, приложил палец к губам.

– У паренька гангрена скоро начнется. Я пытался его поймать и посмотреть, что с рукой. Но он убегает. Ему явно требуется медицинская помощь. Нам удалось завлечь его старших соплеменников, но вот сам он очень пугливый, – прошептал пришелец.

Я огляделась в поисках Эбони. Та зависла у какого-то кустика с ягодками позади нас. Я вернулась к ней и взяла грызуна на руки. Завидев много народу, она прижалась к моей груди. Пришлось немного разочаровать ее. Я села на корточки и протянула Эбони мальчику на вытянутых руках.

– Хочешь поиграть с ней? Иди сюда, малыш, – ласково позвала я.

Лед тронулся. Женщине мальчик явно доверял больше. Да и Эбони заинтересовала его больше, чем яркая конфетка на палочке. Он приблизился и робко погладил зверушку здоровой рукой. А потом взглянул на меня смущенно, ища одобрения. Я улыбнулась и погладила его по голове. Он дернулся, но не сбежал.

– Болит? – спросила я, указывая на его руку. Мальчишка насуплено отвернулся, пряча больную руку за спину. – Я могу помочь! Рука не будет болеть!

Мальчик несмело протянул больную руку. Тут подскочил Лексо и шустро что-то вколол пацаненку.

– Обезболивающее, – пояснил он. – Развязывай! Сейчас промоем, зашьем, дадим антибиотики и перевяжем заново.

– А родственники нас копьями не проткнут? – с опаской спросила Элаин.

– Мы не в первый раз приносим им одежду. Они нас знают. Ну как, ты ,Ваня, лучше?

Мальчик застенчиво кивнул.

– Завтра ты почувствуешь себя еще лучше. Скоро все заживет. Ты позволишь: мы еще приедем к тебе, чтобы лечить твою руку?

Ваня снова кивнул.

– И давно ты летаешь на эти встречи с дикарями? – спросила я Лексо, когда мы летели обратно.

– Не так давно. Если ты заметила, мы с Мэфосом еще не совсем свои парни здесь. Но они уже не пытаются наставлять на нас копья. Я успел научить их разводить костер при помощи зажигалки. Целую упаковку зажигалок подарил. Мы виноваты в гибели землян. Нужно отдавать долги. Нельзя бросать оставшихся людей на произвол судьбы. Поможем им снова найти путь к цивилизации.

– Как это здорово! – восхитилась я, благодарно глядя на него. – Не ожидала от тебя такого жеста. Да и сама, признаться, была слишком занята собственными проблемами, чтобы думать о других. А ведь мой вид почти вымер. И именно я, как представитель человечества, ответственна за его сохранение.

– Одна бы ты не справилась. Не вини себя. Подходящий момент настал лишь теперь. Если выживем, мы займемся развитием землян более плотно…Откроем школы, будем обучать их… – Лексо сжал мою руку и чуть склонился ко мне. – Неужели даже поцелуя не заслужил?

– Не сейчас, – смущенно покосилась я на заднее сиденье, где оживленно болтали Элаин с Мэфи.

– А знаешь, на другом острове, когда дикари преследовали нас с Ташей, мы видели на них ожерелья и всякие побрякушки из аморфиса. Я даже не интересовалась, как тот остров называется. Просто яхта ткнулась к большому причалу, и мы сошли на берег. А на этих островитянах я не заметила камня, спасшего им жизнь. И еще меня очень удивило, что язык на котором они общаются, очень напоминает русский. Как ты это можешь объяснить?

Лексо задумался.

– Я тоже обратил на это внимание. Аморфис упал в Якутии и сразу прославился из-за причастности к внеземной цивилизации. Предприимчивым людям пришло в голову сорвать на этом куш. Огромную глыбу раздробили на множество мелких кусочков, каждый из которых стоил целое состояние. Русские и иноземные олигархи охотно приобретали инопланетный камень. Так он распространился по всему миру. А русские с семьями, вероятно, отдыхали на Багамах в тот момент, когда лучи Тейрон-Ахарэ долетели до Земли. Выжили только те, кто находился в радиусе двух метров от аморфиса. В местах плотного скопления людей – на пляже или на рынке – вполне вероятно, что спаслись и те, у кого не было неорита. Возможно, где-то в России тоже есть уцелевшие, мы ведь не пытались искать их.

Человеческая жизнь коротка. я думаю, первое поколение умерло от старости, а их потомки постепенно одичали. Поскольку россиян среди сбившихся в племя людей было большинство, новый язык сформировался на основе русского. Но примкнувшие к ним иностранцы разбавили его примесью новых слов.

***

Утром за завтраком я сказала всем, что у меня есть новости, и попросила всех собраться в Трокло, в зале заседаний. Народу пришло гораздо больше, чем я ожидала. Я даже слегка растерялась, не зная, с чего начать. А потом решила – быть просто искренней.