Тени Архонта

— Данан!

Вместо ответа женщина рывком вытащила один из кинжалов у эльфа на поясе и с размаху воткнула ему в предплечье. Тот молниеносно подобрался — было видно даже из той позиции, в которой эльф лежал. Узоры на его руках вспыхнули ярким светом, и клинок, вонзенный до упора в землю, не причинил мужчине вреда, пронзив руку, ставшую бесплотной, насквозь.

— Что за?! — Борво не нашел слов. Стенн покрепче перехватил секиру.

Данан не выпускала рукоять кинжала и не сводила глаз с лица эльфа.

— Если он может пронзить тело насквозь — значит, его рука может быть бесплотной. Если он мог схватить пальцами мое сердце и вытащить его из грудины, продирая легкие и ломая ребра, значит, его рука может быть осязаемой и твердой, словно отлитая из железа. В мире магии есть всего два элемента, которые пригодны к такой перемене.

Данан вытащила кинжал из руки эльфа, отложила, сосредоточилась на ощущениях внутри себя, отвела руку в сторону, и в ней, на ходу отливаясь из света, залегла рукоять духовного меча.

— Первый вы уже знаете. Это магия в чистом виде, и даже среди колдунов рыцари-чародеи — большая редкость. Второй вам тоже знаком. — Данан разжала пальцы. Клинок в руке её исчез, но прежде, чем она успела продемонстрировать то, о чем говорила, Дей сообразил:

— Амнирит.

— Да, — отозвалась чародейка одновременно с тем, как жилы её перчатки засветились голубым почти также, как рука наемника.

— Амнирит — это магия в порошке, истый концентрат, если на то пошло, — сообщил Дей. — Его используют все — маги, когда их собственные силы источаются, и не маги, когда им это нужно.

— Когда это, например? — поинтересовался гном.

— Когда развешивают амниритовые амулеты по углам входных дверей, чтобы отогнать злых духов, — отозвался Борво. — Но они редко помогают, — добавил он с вопросом в глазах, обращаясь к Данан.

— Потому что чаще…

Борво и сам уже понял, вспомнив призраков, которые следили за ними по дороге из Керума и всегда находили, используя меч Данан как маяк.

— Чаще амнирит притягивает духов.

— Именно, как всякая магия и всякая сила всегда притягивает ослабших.

— Если мы закончили с лекцией о минералах для нашего нового друга, — заметил Дей, — может, подумаем, что с ним делать?

— Сотрудничать, я думаю, — размеренно отозвался эльф, пялясь в ночное небо. Если его что-то и удивило в том, что Данан быстро сообразила насчет потенциальной безвредности для него обычного оружия, виду он не подал.

— А какие версии? — спросил Борво, игнорируя пленника. — Либо использовать его для чего-нибудь, либо убить.

— Что из увиденного навело вас на мысль, что его легко разрезать? — спросила Данан.

— Ну ведь хоть где-то у него этих татуировок из амнирита! Там наверняка можно! — сказал Борво.

Эльф внезапно усмехнулся — одновременно с Хольфстенном.

— Мы, кажется, думаем, как его убить, а не кастрировать.

— Я имел в виду глаз, — отфыркнулся Борво.

Данан немного отстранилась от эльфа. То, что он, имея подобную силу не двигался и не предпринимал никаких действий к побегу, всерьез настораживало.

— При таком таланте я была единственным опасным звеном в твоем плане. Поэтому первый удар прошелся по мне.

— И вскользь. — Эльф тоже смотрел на Данан в упор. По его голосу было невозможно разобрать, раздосадован он или удивлен случившейся осечкой.

— Что тебя ждет в гильдии за промах?

— Смерть. Я готов. Так что, если я вам не пригожусь, давай лучше здесь и сейчас.

Хольфстенн, смесь, потер бороду.

— Что, братья по ордену просто смертью не ограничатся, да? — усмехнулся он пониманием.

— Ты верен Девирну? — просила Данан, игнорируя остальных.

— Нет, — ответил эльф. — Не верен и не служу. Меня наняли.

— Цена, которую тебе заплатили, стоит твоей жизни?

— ТЫ ЧТО, В САМОМ ДЕЛЕ РЕШИЛА, ЧТО ОН ГОВОРИЛ ПРО СОТРУДНИЧЕСТВО?! — Дей вскипел, когда понял, к чему Данан клонит.

— Да. — Данан видела только эльфа.

Диармайд схватил её за плечо и, дернув, развернул к себе лицом.

— Данан, я понимаю, что в каждом более или менее магически одаренном ублюдке ты видишь родственную душу, НО ЭТО ЖЕ ЧУШЬ, ТВОЮ МАТЬ! — он от души встряхнул чародейку. — Все, что ему надо — чтобы мы освободили его…

— Разве ты не понял, что он черт-те когда мог освободиться сам?

— Его удерживает твоя печать! Он ждет, пока мы утратим бдительность…

Данан выдернула руку из мужской хватки и снова обратилась к эльфу.

— Как твое им… Как тебя звать? — быстро поправилась женщина, понимая, что этот вопрос не заставит пленника лгать в ответ.

— Жал.

— Поклянись мне в верности, Жал.

Это не лезло ни в какие рамки!

— ДАНАН! НУ В САМОМ ДЕЛЕ! — почти завыл Диармайд. — ТЫ НЕ МОЖЕШЬ БЫТЬ СЕРЬЕЗНОЙ! ОН, НАЕМНИК, В ВЕРНОСТИ?!

— Редгар Тысячи Битв тоже был наемником, — сухо ответила женщина.

У Диармайда глаза заволокло кровью.

— КАК ТЫ СМЕЕШЬ СРАВНИВАТЬ ЕГО С РЕДГАРОМ?! РЕДГАР, ОН… — Дей не нашел убедительных слов и просто заорал: — КА-А-А-АК?!

— Редгар не сам по себе стал смотрителем Пустоты, — отозвалась чародейка. — Но стал бы он таким, каким ты его знал, Дей, если бы Ред не дал присягу ордену?

— ЭТО. СОВСЕМ. ДРУГОЕ!!!

Спорить не было смысла или желания.

— Жал, — обратилась Данан снова. Неожиданно влез Борво.

— Я понимаю, что ты Таламрин, член королевского Секвента, но если на то пошло, присягать здесь можно только Диармайду. Он все-таки королевский кузен.

— Если Драммонд услышит хоть краем уха, что Дей принимал присягу вместо него… — начала Данан.

— Да в конце концов, это не имеет никакого значения сейчас! — не дослушав, перебил Борво.

— … он нам всем снесет головы, — закончила женщина.

— Драммонд? — уточнил Жал. — Это вряд ли, — он многозначительно хмыкнул, оглядывая остальных. По раздраженным физиономиям мужчин и по уставшему лицу женщины он предположил: — Вы не знаете?

Никто не ответил. Что ж, не знают, понял Жал.

— Король Драммонд погиб.

В установившейся тишине было слышно, как легко засвистел ветер меж кронами.

— Что значит, погиб? — спросил Дей настолько нейтрально, что было невозможно сказать, какие чувства он испытывал на самом деле.

— А есть несколько значений? — почти философски осведомился эльф.

— Как? Когда? — спросила Данан.

— Если ты про Драммонда — недель пять назад. Говорят, в бою. Но судя по тому, что в его смерти обвиняют вас, смотрителей, не думаю, что за его смертью кто-нибудь не стоял.

Дей подлетел к эльфу, грубо отпихнул Данан, поймал наемника за грудки:

— Ты лжешь!

— А смысл?

Невозмутимость эльфа Диармайда доконала: он замахнулся и врезал эльфу в челюсть. Знаки засветились неярко, но кулак Дея все одно пролетел насквозь. Разъяренный этим еще сильнее, Диармайд влез на эльфа и принялся колотить его раз за разом.

— ДЕЙ, ПРЕКРАТИ!

— ЗАТКНИСЬ, ДАНАН! — Седьмой удар настиг цель. Опьяненный достигнутым, наконец, успехом, Дей замахнулся снова, но вдруг схватился за голову, зашатался и свалился эльфу на грудь. Без сознания.

Печать Сна, которую Данан поддерживала долгое время, по велению чародейки нашла себе цель.

— Помоги мне, Борво, — попросила Данан. Подошла к Дею, кое-как стащила его с эльфа.

— Не то, чтобы наш малыш не свихнулся в последние дни, — заговорил, наблюдая, Хольфстенн, — но, по-моему, Данан, ты сейчас тоже делаешь глупость.

Данан не отозвалась. Справившись с телом лейтенанта, она так уставилась на Жала, что тот закашлялся. Потом встал, свободными руками, с которых пали путы отряхнулся, прочистил горло. Посмотрел на женщину:

— Сим клянусь защищать Данан, рыцаря-чародея из Дома Кошмара, и жертвовать своей жизнью вместо её, всякий раз, когда это потребуется, пока меня не настигнет смерть или не прогонит моя хозяйка. — Он вдруг встал на одно колено, наклонил голову, а потом быстро вскинул вверх и спросил: — Так?

Данан повела плечом: ей бы кто рассказал.

— Балаган какой-то, — резюмировал Борво. — Ты не можешь быть серьезной, Данан! Одумайся уже! Он — НА-ЕМ-НИК! Наемник, слышишь! Он прирежет нас, как только мы заснем.

— Мы будем стеречь его, пока не доберемся до Калагорна.

— КАЛАГОРН?! — Борво попросту обомлел. — Ты что, не слышала, что он сказал? Драммонд убит, и в этом винят смотрителей!

— В Калагорне мы заберем все, что осталось от крови прошлого архонта, чтобы вербовать новых смотрителей, и Жал станет первым. После этого его в Эйтиане точно никто назад не примет.

— И как мы попадем туда?! — проорал Борво. — А КАК ВЫЙДЕМ ОБРАТНО?!?!

Данан обернулась к эльфу:

— Он, — качнула подбородком в сторону головореза, — нас выведет.

Эльф сообразил быстро, усмехнулся.

— Заказчик не сообщал, что у мага есть мозги.

— Данан, мало тебе проблем, которые уже есть?! Он же убийца! — Борво почти заскулил. Ну что за неугомонная баба?!

Данан тем временем сплела здоровенную огненную печать и швырнула в эльфа. Вокруг него вдруг вспыхнул тяжелый огненный купол.

— Так вы не сможете навредить ему, а он — сбежать. Поскольку Дей уже спит, я тоже лягу, все равно потом мы снова будем ссориться. Посторожите первыми.

Это стало последней каплей.

— ДА ДЕЛАЙ ТЫ, ЧТО ХОЧЕШЬ! НОГИ МОЕЙ НЕ БУДЕТ В КАЛАГОРНЕ! БУДЬ ПРОКЛЯТ ДЕНЬ, КОГДА Я СТАЛ СМОТР…

— Как знаешь, — отозвалась Данан, продвигаясь к плащу, на котором спала прежде. — Мы, — качнула головой в сторону запертого в магическом огниве эльфа, — идем в Калагорн, — заявила женщина и припечатала напоследок. — Потому что. Так. Надо.

Борво еще долго расходился самой отборной площадной бранью, но нападать на Данан не решался, несмотря на всю ярость. Наблюдая за ним и Данан, Хольфстенн приходил к мысли, что вот именно сейчас ситуация в самом деле превратилась из плачевной во хрен знает, что.

Это было самое мрачное утро за весь их путь. Дей косился на Данан зверем. Новость о том, что «Эйтианский змееныш» присоединится к ним Диармайд воспринял с бешенством, и теперь всерьез сожалел, что Жал не убил чародейку. Уж лучше бы он оплакал и её тоже, один раз, а потом, поняв, что потерял вообще все, что имел, бросился бы с какой-нибудь скалы! Но нет же! Теперь ему придется трястись за себя, за эту клятую девчонку и вообще за всех каждую минуту!

Борво был смурнее тучи и всем видом показывал, что в одни кусты он с Жалом не пойдет, за один стол не сядет, и даже одним с ним воздухом дышит исключительно по самой острой необходимости, но и без этого бы здорово обошелся. Хольфстенн что-то насвистывал. Кажется, это был мотив песни об украденной репе, широко распространенной на западе Даэрдина, и откуда её знал гном никто не спрашивал.

Жал за ночь взмок — от огненного купола, в котором заперла его чародейка и дилеммы: убивать смотрителей или нет. Пока никто среди Эйтианских Гадюк не знал, что он облажался, и все еще можно было поправить. Но… кто знает, по какой именно из причин магия Данан сумела остановить его? Что, если история нападения повторится с той только разницей, что теперь у него не будет в помощниках даже дилетантов-недотеп? Если он опять смертельно ранит Данан, просто инициирует нападение, и при этом чародейка сможет опять дать отпор, остальные даже не оглянутся в её сторону — одномоментно всадят в него кто меч, кто топор. И делу край. А если это произойдет, когда его рука будет прямо у Данан у груди, то любое железо настигнет его.