Шип и хаос. Факультет отверженных

15.

Тяжело ступая, словно неся на плечах груз, доктор Михель увёл нас в другую часть здания, где находился лазарет. Все молчали и двигались медленно, как во сне. Усталость и опустошение навалились и на меня.

— Потерпите немного. Я всех посмотрю, — с тихой мягкостью пообещал врач.

От его голоса сразу потеплело на сердце, а недавние события и опасности потускнели. Несколько раз лекарь с недоумением посмотрел на Урсу и Свана, качал головой: никак не мог поверить, что на факультете проводятся такие несправедливые испытания, а наставники позволяют мучить юных магов.

По лицу Михеля я прочла многое. Я не ошиблась — доктор был хорошим человеком и искренне не понимал правил Академии. Для нас обоих многое оказалось в новинку.

Мы расселись на двух койках, нескольких стульях, кто-то прямо на полу. Лиль остался стоять. От него пахло палёным, и куртка была прожжена в нескольких местах, но выглядел он всё таким же бодрым и притягательным, серебро волос сияло в затенённой комнате. Похоже, фейри только кажутся хрупкими феечками, а сами сильнее обычных людей.

Жюли привалились мне под бок, пряча бледное личико, и прерывисто дышала. Я не обратила внимания, какое заклинание досталось девчонке, но она здесь, а значит, поборола стихийного мага и вытащила росток кристалла с изнанки мира.

Я не забыла странного поведения Жюли и предсказания фейри, собиралась разобраться, что произошло ночью. Вот только немного отдохнём после турнира.

Турнир…

Я снова усмехнулась слову, которое не соответствовало действительности. В памяти ворочались образы, продолжая сбивать меня с толку. Поступок декана никак не укладывался в канву моей ненависти к предателю. Я хотела забыть об этом.

Я покрутила головой, разглядывая товарищей. Потрепало всем. Потраченные силы восстановятся не сразу. Пламя магии не угасло, но у многих едва тлело в груди. Дафна и Дея вели себя точно два истукана. Они никак не реагировали на разговоры и изменения во внешнем мире. Остальные приуныли и закрылись. Каждый был сам по себе.

Как же мне хотелось расшевелить сокурсников, разметать эту гнетущую тишину, заставить их вместе сражаться с несправедливостью. Моя душа отчаянно требовала пусть маленьких, но побед. Я сама была подавлена, а Дикий шип во мне боролся с перепуганной и уставшей девочкой.

— Ну-с, молодые люди, на что жалуемся? — Доктор Михель с улыбкой склонил голову и развёл руки в стороны, приглашая пациентов на осмотр.

Урса незамедлительно начала помогать доктору разобраться с порезами и ожогами. Они в четыре руки промывали, перевязывали, смазывали небольшие раны и проводили опрос о самочувствии. Магия стихийников могла подействовать самым неожиданным образом.

Студенты оживились, потихоньку задвигались, перебрасываясь короткими репликами.

Сван безразлично стоял, привалившись к дверному косяку и сунув руки в карманы. Спустя несколько минут он с презрением плюнул себе под ноги:

— Раскисли, слабаки, раскудахтались. Забыли, что молчание угодно хаосу. Вас ещё и не трепали как следует, а вы и растеклись. Противно смотреть.

Развернувшись, он показал всем спину и ушёл.

— Мы выдержали. Разве этого мало?! — Не обращаясь ни к кому конкретно, воскликнула я. — Никто и ничто нас не сломает. Хаосу не угодно молчание — ему угодно сопротивление и борьба.

Жюли, просидевшая в одной позе несколько минут возле меня, подняла голову, тонкие брови удивлённо приподнялись. Она часто моргала, будто только что проснулась и старалась понять смысл моих слов. Я видела, как с пониманием в светлых глазах Жюли появляется решимость. Она собиралась что-то сказать, но тут Урса погладила девчонку по растрепавшимся медным локонам.

— Вы молодцы! Очень хорошо держались.

Я не думала, что наставница умеет улыбаться так открыто и широко. Урса действительно была рада за нас.

— Можно осторожнее! — Илма нервно дёрнулась, когда Михель добрался до её ожогов. — Как же надоело!

— Вырасти кристалл, и всё закончится, — сказал один из парней. — У нас трое на выпуск. Станешь четвёртой.

— Одно закончится. Начнётся другое. Лучше турнирный зал, чем нижний ярус, — меланхолично заметила Зоуи.

Она примостилась на подоконнике рядом с симпатичным мальчиком. Тот взял подружку за руку и никак не желал отпускать, нежно перебирая тонкие пальцы. Я мысленно отметила этот факт и улыбнулась.

— У тебя синяки, милая. — Урса рассматривала шею Жюли. — И на руках. Не знала, что заклятия воздуха могут оставить такие следы.

— Я падала, — пискнула Жюли. — Со мной всё хорошо. Помогите другим.

Я отделалась несколькими синяками и содранной кожей на бедре: чуть зацепило через одежду, поэтому не стала занимать время доктора и Урсы.

Многие из парней отказались от помощи, хотя и кривились, потирая ушибленные рёбра. Мне показалось, они гордились своими боевыми ранениями, с вызовом поглядывали на девчонок и пересказывали друг другу, как героически противостояли враждебной магии.

Такой настрой нравился мне гораздо больше!

Постепенно все поговорили с лекарем, но расходиться из лазарета никто не спешил. Студенты болтали, разбившись на небольшие группки.

Зато Илма потребовала от Михеля тщательно осмотреть и промыть каждую царапину и ожог. Она и Лиля призвала в свидетели своих невероятных страданий. Я едва сдерживала хохот, наблюдая, как дочка банкира извивается перед фейри, заглядывает в его прекрасные глаза и воркует.

— Лиль, посмотри, на шее ожог? А вот здесь, на руке? Он очень жуткий?

Фу, и кто её учил так соблазнять мужчин?!

В «Весёлом кролике» я видела немало навязчивых девиц, использующих женские чары на состоятельных клиентах, но и они не вызывали во мне такого отвращения.

Фейри мужественно терпел и успокаивал Илму, поглаживая по плечам. Я не понимала, почему он с ней возится и не оттолкнёт. Я уже не смеялась, отвернулась, чтобы не видеть эту парочку.

Я не заметила, как ко мне подкралась Зоуи, сумела-таки вырваться от своего ухажёра. Она шепнула:

— Лиль дал слово быть с ней рядом. До самого конца. Пока смерть не заберёт одного из них.

Меня точно обдало холодом, жгучим, пробирающим до костей, а следом жаром вспыхнуло лицо.

Лиль и Илма?

Картинка никак не складывалась, хотя за два дня я много раз видела, как белобрысая злючка увивалась вокруг Роуза, как ревновала его ко мне.

«Он мой», — шипела Илма во время потасовки.

— Что? — я не сразу осознала, сказанное. — Всю жизнь? Они обручились?

Не ожидала, что откровение Зоуи буквально собьёт меня с ног. Лиль не отходил от дочки банкира так же, как недавно крутился возле меня, стараясь поддержать в минуту отчаянья.

Вот Илма нежно провела ладонью по щеке фейри, прижалась к груди, выпрашивая ещё немного успокаивающих слов и ласки. Я сделала вид, что увлечена разговором с подругой, а сама следила за ними. В груди сделалось тяжело.

Надо признать, что Эриенфеллиль Дайси Эспен Роуз неплохо смотрелся рядом с заносчивой блондинкой. Они были «блохи с одной собаки», как любил говаривать один из завсегдатаев трактира в бедном квартале. Раса фейри почти исчезла после войны между магами хаоса и стихийниками, остались лишь осколки знатных родов. В Лиле легко угадывался юноша с хорошим воспитанием и породой. Чем не пара девушке из богатого дома?

На время я позабыла, где мы все обитаем и в каком положении находимся.

— Я в Академии всего год, не знаю подробностей, — призналась Зоуи. — Здесь не принято громко говорить об отношениях и союзах. Никто не хочет попасть к Свану в немилость — замучает нотациями и воплями про стыд. — Она рассмеялась. — Придумывает всякие наказания, если застукает парочку на территории факультета. Решил сделать из наших мальчиков монахов.

Зоуи стрельнула глазами в сторону окна, где остался сидеть её симпатичный кавалер.

— Я заметила, — отозвалась я, больше думая о Лиле и Илме, а не о неприятном наставнике Сване.

По негласным законам трущоб, где я жила в детстве, Илма имела полное право расцарапать мне физиономию. Слово не вернёшь назад. Они связаны, что бы там на самом деле между ними ни происходило. Лиль подставил меня под удар.

Я сжала кулаки и обругала себя, а заодно и милейшего Роуза.

Знала же, что не стоит доверять коварному фейри! Оракул хренов!

— Спасибо, что предупредила, Зоуи, — я нарочито громко хихикнула. — Поберегу здоровье и не стану больше злить госпожу банкиршу.

— Прости, что разочаровала. Вижу, что Лиль тебе понравился. На него многие заглядывались, но Илма держит фейри подле себя. Только уверена, что у этой парочки ещё ничего не было. Этого… — Она смущённо улыбнулась.

— Интересно, чем она его привязала, а сладкие красавчики-аристократы не в моём вкусе! От таких одни неприятности. Роуз, Гастон Эссар…

И с чего я вспомнила о декане?! На подвижном лице Зоуи незамедлительно отразилось удивление.

— Такие, как Эссар, — быстро добавила я. — Я девушка простая и непритязательная.

— Ты красивая, Кирстен. Жаль, что наша судьба предопределена Советом магов: подземный лабиринт и неволя. — Зоуи покачала головой. — Приходится украдкой вырывать у жизни хотя бы кусочек счастья.

Я рассеянно слушала Зоуи, мечтая сбежать. Парочка стояла у меня за спиной, а я раздумывала, как быстрее уйти из лазарета. Впереди маячило наказание за утреннюю драку. Моя победа над Илмой разом померкла на фоне неожиданного откровения Зоуи. Куда там меня послал господин Эссар? На кладбище?! Самое время и место!

Я злилась на себя за слишком сильную обиду на фейри и за доверчивость. Лиль стал первым в Академии, кто поддержал и понял меня. Я знала его всего два дня, но всё равно…

Ненавижу враньё и недомолвки!

— Это несправедливо страдать из-за магов Северного города, — капризно прощебетала Илма где-то позади меня.

Не знаю, о чём шёл разговор, но упоминание убежища хаотиков, заставило меня прислушаться — однажды я выберусь из Академии и за пределы Союзных земель, чтобы добраться до города свободных людей.

Илма со значением и упоением рассуждала:

— В Совете сидят образованные и достойные люди. Их предки основали одну из лучших магических Академий. Ректор Америус известен своей благотворительностью и научными трудами. Разве стал бы он мучить нас из прихоти? Подлости северян, постоянная угроза на границе — вынуждают Совет контролировать магов хаоса внутри государства.

— Они настолько хороши, что ставят на нас опыты, — возразил один из парней. — Забыла про медицинский корпус?

— Стихийные маги защищают свои земли, своё наследие, культуру, — упорствовала Илма. — Преступники травят хлеб в пекарнях, заражают колодцы в поселениях, совершают набеги на охранные башни, а расплачиваемся мы. Маги хаоса из Северного города умеют только разрушать. Они варвары! Они не умеют договариваться.

— Попробуй договорись, — хмыкнул парнишка с перевязанными ладонями. — Обсуди мир, когда на тебя надевают ошейник и бьют молниями.

Илму его замечание лишь подстегнуло к продолжению пламенной речи. Сокурсники неодобрительно зашумели. Белобрысую было прекрасно слышно и сквозь тревожный гул.