Шип и хаос. Факультет отверженных

34

Я должна была чувствовать себя победительницей, но почему-то промучилась всю ночь. Утром Михель отпустил меня из лазарета, а я не испытала должной радости от свободы. Думала и думала о Гастоне и собственной грубости. На душе было гадко. Хотела уколоть Эссара — попала в собственное сердце.

Корзину с фруктами и сладостями мы справедливо разделили. Давно у студентов факультета отверженных небывало такого завтрака. Вкусная еда не смогла заглушить печаль из-за гибели маленькой колдуньи, но немного подкрепила силы. Через несколько дней ожидался очередной турнир с магами стихий.

Лиль внимательно наблюдал за мной в столовой, задумчиво хмурил тонкие брови. Он совсем не слушал воркование Илмы, которая теперь вела себя более осторожно. Сван коршуном продолжал следить за парочками, изыскивая новую жертву. Я гадала, зачем наставнику чужая магия и как нам раскрыть его перед Эссаром.

И вновь образ декана с укором навис надо мной, придавив муками совести. Несколько раз я пыталась убедить себя, что была права, упомянув Элизи, но так и не сумела договориться сама с собой.

После завтрака Лиль остановил меня в галерее.

— Что-нибудь случилось, прекрасная Кирстен? Призрак хаоса не потревожил твой сон?

Любит же фейри выражаться будто рыцарь из старинных легенд! И речь у Лиля такая плавная, певучая, что невольно проникает в разум и окутывает чарами. Фейри смотрел только на меня, не замечая, как Илма замерла в сторонке и поджидает его.

— Михель охранял мой сон, — брякнула я первое, что пришло в голову.

Я не поддалась магическому обаянию фейри и не хотела ничего объяснять. Со вчерашнего визита Лиля в лазарет во мне сохранилось чувство неловкости и настороженности. Наверное, я немного злилась на себя и на Лиля, вспоминая про почти свершившийся поцелуй. Догадалась, что из-за него разговор с Эссаром пошёл вкривь да вкось. Я злилась и мучилась от невесть откуда взявшейся вины.

— Наставников и парней сегодня вызывают к декану, — сообщил Лиль. — По одному.

Я рассеянно кивнула, думая о своём.

Не первый раз Гастон прогонял фейри, застав его рядом со мной. По мнению Зоуи, это подтверждало особое отношение декана. Что Эссар, что фейри совсем меня запутали. Хотя бы с одним из них следовало разобраться и немедленно.

— Иди к Илме, — невпопад сказала я. — Она все глаза проглядит или дырку на тебе протрёт.

Лиль быстро обернулся на приклеившуюся подружку, снова посмотрел на меня.

— Я обещал, что распутаю ситуацию с Илмой, — Лиль нахмурился. — Она и я… Это лишь дружба. Поддержка… Илма боится нападения призрака.

Обычная безмятежность и легковесность фейри мигом улетучилась. Он никогда не говорил прямо об отношениях с Илмой. Только и мне они были безразличны. Я так ясно это поняла, что тут же оборвала его фразу:

— Вы вольны поступать как угодно. Я не Илма, чтобы запрещать общаться в другими. Мы просто друзья, и меня это устраивает.

Лиль склонился ко мне, взял за руку, словно решившись.

— Друг? Вчера мне показалось, что появилось нечто большее…

— Тебе показалось. — Я высвободила ладонь и отстранилась. — Пора определиться, Лиль, а не вихлять, как пьянчужка между двумя столиками. У меня голова кругом от тебя и Эссара.

— Эссар? Не понимаю. — Лиль удивился. — Кирсти, ты обижена из-за Илмы?

— Из-за собственной глупости… Давай не станем портить дружбу ненужными чувствами. Это всё усложнит. Никаких поцелуев и признаний. Любовные истории, которые я знаю, плохо заканчивались. Прости, у меня другие планы, — добавила я.

— Северный город и свобода? Всё ещё думаешь о побеге?

— Не знаю, Лиль. Отсюда не так просто вырваться. Я всегда надеюсь на удачу, но пока хочу разобраться, что происходит в Академии. Жюли…

— Я бы хотел справедливого наказания для убийцы, — согласился Лиль, скрыв печаль за улыбкой.

Мой отказ расстроил фейри, трудно не заметить, но я привыкла рубить сразу. Да и быть третьим углом не для Дикого шипа.

Я оставила Лиля вместе с Илмой, внезапно осознав, что должна сделать. Главное — не растерять храбрость по дороге. Преодолев лестницу, я остановилась перед дверью в кабинет декана и постучала. Строгий голос велел войти.

Как и в первый день я стояла перед Гастоном Эссаром. Увидев меня, он сделал вид, что занят бумагами. Как бы холодно ни смотрел, но мне показалось: Эссар встревожен моим появлением.

— Вы вспомнили что-нибудь важное, студентка Шип? — официальным тоном спросил декан.

— Нет.

— Тогда, что вам угодно? — тяжёлый взгляд задержался на мне немного дольше.

Я набрала воздуха в грудь.

— Я пришла извиниться. За грубые слова. Вчера в лазарете…

Он заинтересовано склонил голову набок, между бровей пролегла морщинка. Я выдержала внимание Эссара. Всё пыталась представить, как меняется его лицо в момент радости. Как давно он улыбался?

Совершенно нелепые мысли, которые всё-таки отвлекли меня. Настолько захватили разум, что я не сразу поняла: Гастон вышел из-за стола и возвышается напротив.

— Я принимаю ваши извинения, Кирстен, — с непривычной мягкостью произнёс он. — Прошу и вас простить меня за несдержанность вчера.

Улыбка сама собой появилась на моём лице. Мы молчали, глядя друг на друга, но почему-то я совсем не испытывала неловкости от тишины кабинета, уединения и близости Гастона. На сердце стало легко и спокойно.

Эссар, похоже, не собирался немедленно меня прогонять. Кипа бумаг, которыми он занимался перед моим приходом, говорила о срочных делах. Ожидаемые допросы студентов…

Однако, он тратил время на разговор со мной. Наш диалог словно продолжался без слов. Мне хотелось знать, о чём Гастон думает, что скрывает под маской сдержанности и скуки. Хотелось помочь выстоять против стихийников и вместе бороться за спасение магов хаоса. Это было непривычно и пугающе.

Выходит, я обманула Лиля и мне не безразличны чувства. Или после яростной ненависти к предателю меня повело в противоположную сторону, и я опять придумала образ: на этот раз вожака восставших.

Я не сразу вспомнила, о чём ещё хотела сказать.

— Я умею бороться, хочу быть полезна в расследовании и… не только. Мне хватит смелости, господин Эссар, — с жаром, быстро проговорила я, пока декан не отправил меня на занятия.

Как ещё дать понять Гастону, что я готова помогать ему в поисках убийцы Жюли и том тайном деле, о котором Эссар говорил с Михелем. Стоило попытаться.

Пальцы Гастона коснулись моего предплечья, совсем чуть-чуть, но меня будто прошибло горячей молнией. Внимательный взгляд Эссара пересёкся с моим убеждающим взглядом.

— Я не сомневаюсь в твоей храбрости, Дикий шип, — ответил Гастон.

Он словно одумался и опустил руку, а я ощутила сожаление, что наша связь разорвалась.

— Тогда испытайте её! Маг-призрак наблюдает за мной и Илмой. Я свидетель его преступления. Можно пустить слух, что я догадалась, кто скрывается за иллюзией.

Лицо Эссара отразило тревогу и недовольство.

— Нет, Кирстен. Я не стану прикрывать безопасность факультета жизнью студентки.

— Есть те, в ком вы и я уверены. Они будут рядом, когда призрак нападёт на меня. Илма может быть следующая. У неё срезали волосы. Сейчас Роуз охраняет Илму. Нужно перетянуть внимание на меня.

Эссар потёр пальцами лоб, как бы размышляя.

— Я не верю, что это кто-то из состава факультета. У всех стоят метки. Ограничение мешает наносить смертельный вред.

— Есть маги со зрелым даром, которых сразу отправили на нижний ярус, — предположила я.

Гастон нервно дёрнул плечом и заложил руки за спину, прошёлся по кабинету. Тема подземелья была ему неприятна.

— Внизу есть стража. Работники все заклеймены. Оттуда не выходят просто так, Кирстен.

— Все входы на территорию Академии зачарованы и охраняются. Думаете, маг хаоса пробрался из города, чтобы убивать своих?

— Не менее глупо, — согласился Эссар.

Мы оказались в тупике.

— Кто-то с факультета снял метку, — подумав, сказала я.

Эссар, смотревший в окно, с интересом обернулся, но покачал головой:

— Это невозможно. Ошейник да, но не магический оттиск на коже. При попытке физически уничтожить рисунок человек сходит с ума. Нельзя срезать или стереть, а безруких мы поблизости не наблюдаем.

— Может, в этом и причина нападений? Он безумец. Неужели нет никаких способов? С помощью нашей магии?

Гастон надолго задумался. Мне показалось, что он знает ответ, но не хочет доверять тайну студентке. Я выжидающе сверлила его взглядом. Спустя какое-то время, он всё же ответил:

— Когда-то изобрели один способ, но он утерян. Чуть больше двадцати лет назад один из отверженных — Констант Люик — нашёл формулу. С её помощью создают артефакт, способный снять чары стихийников.

— Где этот учёный? Его записи? — во мне вспыхнула надежда.

С таким артефактом возможно освободить студентов и рабов, добывающих хаотит под землёй.

— Он погиб, — коротко бросил Эссар и снова погрузился в раздумья.

— Почему так не везёт?! — невольно воскликнула я.

— Спасибо, что не равнодушна и пытаешься спасти не только себя. — Мрачный и тяжёлый взгляд Гастона на мгновенье прояснился, будто коснувшись меня теплом.

Дар в груди мага вспыхнул ярче, а меня окутало его силой. Я чувствовала его, тянулась навстречу. Сердцу стало тесно, а в глазах защипало.

— Это значит «да»? Вы согласны на мою помощь? Я готова стать дохлой кошкой для злобной крысы!

Эссар не сдержался и фыркнул:

— Твой способ выражаться, Кирстен, довольно забавен. Не надо становиться дохлой кошкой. Оставайся собой. Борись, Дикий шип, но в следующий раз не стоит самой решать проблемы, которые должен решать декан.

У него оказалась чудесная улыбка.

— Я виновата, что Жюли умерла. Мне стоило рассказать о чудовище раньше или заставить Жюли раскрыть свою тайну. Столько возможностей! Хочу всё исправить.

Эссар опять не согласился со мной.

— Здесь во всём виноват только я, Кирстен. Я должен о многом подумать.