Кровь и туман

А затем снова прикладывается к стеклянному краю.

Люди странные. Они легко мирятся с плохим, но до последнего не верят в хорошее. Они ненавидят себя, но когда кто-то со стороны начинает причинять им дискомфорт, они вступают в борьбу. Они становятся палачами, но ещё они соглашаются быть мучениками, если это станет чьим-то спасением. Они не стыдятся просить помощи в невозможном деле, но потом оказываются готовыми платить за оказанную услугу до конца своих дней.

Люди странные, но не больше, чем оборотни. Я тоже спасала и убивала, ненавидела и любила, дорожила и уходила, не оставляя после себя ничего, кроме чувства сожаления.

«Мы не такие уж и разные, — говорит голос папы в моей голове. — Когда-нибудь вы с Таем сами дойдёте до этого, и тогда каждое моё слово и каждое моё решение как альфы больше не будет вызывать у вас вопросов».

Люди странные. Но есть в них и то, что помогает мне чуть меньше скучать по старому дому и всё чаще думать о том, что самое время начать строить новый.

Теперь я всё понимаю, пап. Теперь я всё понимаю.