Извращённая ложь

Удовлетворение наполнило меня, когда я услышал его низкое рычание.

Когда я вошел на кухню, я обнаружил, что Стелла выпила, должно быть, пятый стакан воды за ночь.

— Ты уверен, что не хочешь вина? Она не очень любила пить, но обычно выпивала стакан или два. «Это отличный винтаж».

"Да, я уверен." Она поставила стакан и посмотрела на меня со странным нервным выражением. «Сейчас мне нельзя пить алкоголь».

Она сказала это со значением, как будто я должен был знать, что это значит.

Какое значение имеет то, что она не пила алкоголь? Конечно, было немного странно, что она…

Я не могу пить алкоголь прямо сейчас.

Я переиграл ее слова.

Не мочь. Не не хочу.

Она не могла пить алкоголь, что, вероятно, означало…

Мой пульс замедлился до одного длинного недоверчивого удара.

«Я не хотел говорить тебе при других, но я также не мог больше ждать». Голос Стеллы понизился. — Кристиан, я беременна.

— Ты беременна, — повторил я.

Слова эхом отозвались в моей голове, слишком позолоченные от потрясения, чтобы полностью погрузиться в них.

Стелла кивнула, ее лицо сияло от возбуждения и нервозности в равной степени.

Беременная. Младенцы. Наш малыш.

Дыхание вылетело из моих легких одним махом.

Я сократил расстояние между нами двумя длинными шагами и яростно поцеловал ее, мое сердце забилось так сильно, что образовался синяк.

Забудь все немилосердные мысли, которые у меня были о детях.

Мы собирались стать родителями. Я собирался стать отцом и хотел увидеть, как Стелла расцветает вместе с нашим ребенком. Возможно, маленький мальчик с кудрями и коричневой кожей. Или маленькая девочка с зелеными глазами матери и милой улыбкой.

Яростная защита сжала мою грудь.

Ребенок еще даже не родился, а я уже хотела охранять их ценой своей жизни.

Мальчик или девочка, не важно. Все, что имело значение, это то, что они были нашими.

— Значит ли это, что ты счастлив? — с надеждой спросила Стелла, когда мы разошлись.

Мой смех был грубым от эмоций. — Конечно, я счастлив, милый. Как я мог не быть?»

Мне нужно было как можно скорее найти лучшего акушера в стране, а также переделать пентхаус (который в настоящее время был максимально защищен от детей), отвести Стеллу в магазин за одеждой для беременных, заказать бэбимун…

— Ну, ты только что назвал детей наших друзей маленькими ужасами, так что… — в ее голосе звучала дразнящая нотка.

— Да, но это будет не наш ребенок.

Наш ребенок никогда бы не сделал с моими волосами то, что Алекс сделал с его.

Стелла искоса посмотрела на меня. «Как бы мне ни хотелось верить, что наш ребенок будет первым ребенком в мире, который не кричит и не плачет, есть шанс, что этого не произойдет. Я хочу, чтобы вы были готовы».

"Мне все равно. Они могли бы кричать и плакать сколько угодно, и все равно были бы такими же, как их мать». Я коснулся ее губ своими. "Идеальный."

Легкая дрожь удовольствия пробежала по ее телу.

— Я была права много лет назад, — пробормотала она. — Ты, Кристиан Харпер, в душе мягкотелый.

Я тихо рассмеялся. — Только для тебя, Баттерфляй.

Я снова поцеловал жену и позволил ее теплу окутать меня, пока смех наших друзей доносился из гостиной.

Сцена была такой дрянной и уютной, что прежний я, до-Стеллы, в принципе возненавидел бы ее. Но в этом была разница между тогда и сейчас.

Когда-то я не верил в любовь.

Теперь я понимаю, что любовь была последним недостающим кусочком пазла моей жизни.

С ним я, наконец, был цел.