Как по книге

Глава 6

— НЕ МОГУ ПОВЕРИТЬ, ЧТО ТЫ ЗНАКОМА с Джеком Линдси. — Ларри возбужденно хлопнул в ладоши. Мы направлялись на собрание книжного клуба Лорен, и я старалась не пропустить выезд на Сансет с четыреста пятого шоссе.

— Я смотрел абсолютно все серии «Дней нашей жизни» только из-за него. Он такой горячий.

— Да, знакома, но сомневаюсь, что он меня помнит. — Опустила я себя с небес на землю. — Мы только пару раз посещали общие занятия, но предупреждаю — он не семи пядей во лбу.

— Кого волнует ум, если выглядишь как бог?

Я знала Джека Линдси еще со времен колледжа, когда он был очередным симпатичным мальчиком-бейсболистом со Среднего Запада. Все девушки были влюблены в него. Он был красив, спортивен, с густыми каштановыми волосами, загорелой кожей, ямочками на щеках и сильным подбородком. Тот факт, что он был глуп, как булыжник, казалось, не умалял его привлекательности. Он был похож на золотистого ретривера или лабрадора — добродушный, дружелюбный, такого невозможно ненавидеть.

— А какая у него жена? — спросил Ларри.

— Бекс? Ну, она очень красивая. И очень умная.

Джек и Бекс встречались на протяжении всего обучения в колледже. Бекс была высокой и гибкой, с белокурыми волосами, которые выглядели так, будто были сотканы из золота. Одно из зданий кампуса было названо в честь ее прадеда, который был попечителем во времена президентства Вудро Вильсона. На занятиях создавалось ощущение, что она прочитала все и побывала везде, а иногда казалось, что они с профессором беседуют наедине, в то время как остальные слушают. Я бы хотела ненавидеть ее, но это невозможно — я хотела быть ею.

— Как давно они женаты? — Продолжал допрос Ларри.

— Вечность. Я помню, как видела их свадебные фотографии в журнале выпускников. Кажется, они поженились в Нантакете. Это выглядело, как свадьба от Марты Стюарт.

Я вздохнула. Трудно было не завидовать Джеку и Бекс. Я знала, что после окончания колледжа Джек отправился в Голливуд, чтобы стать актером, хотя он никогда в жизни не брал уроков актерского мастерства, не участвовал в студенческих спектаклях и не занимался ничем, кроме игры в бейсбол. В течение двух недель после прибытия в Лос-Анджелес он получил роль второго плана в мыле и быстро перешел к ролям плейбоев и сердцеедов в различных телевизионных шоу. Время от времени я, переключая каналы, останавливалась, когда видела лицо Джека на экране, то играющего качка на шоу СиВи, то горячего резидента в «Анатомии Грея», то молодого Кеннеди в мини-сериале канала Хистори.

Я проехала мимо кампуса Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе, затем свернула налево через белые ворота Бел-Эйра. Далее мы поднялись на холмы, минуя особняки с огромными участками, скрытые стеной деревьев и живых изгородей.

— Ты прочитал книгу? — спросила я у Ларри.

— О, боже, нет, — возмутился он. — Ты же знаешь, что я не читаю ничего опубликованного после 1920 года. Я просто подожду экранизацию. Не могу дождаться, когда увижу Джека в роли Рочестера!

Высоко на холмах я свернула на подъездную дорожку с массивными воротами. Я нажала кнопку интеркома, представилась и подождала, пока ворота медленно распахнутся. Машина стояла на крутом склоне, который огибал холм, густо заросший бугенвиллеями и оливковыми деревьями. Я нажала на газ, и нас откинуло на спинки сидений, когда моя машина рванулась вверх по холму. Подъездная дорожка извивалась, как праздничная лента, а затем выровнялась, когда мы подъехали к круглой автомобильной площадке с каменным фонтаном, журчащим в центре.

— Это место похоже на отель, — прошептала я, когда мы подъехали к дому.

— Нет, похоже на особняк Плейбой, — тихо пробормотал в ответ Ларри.

Мы держали наш путь в дом по длинному прохладному коридору, выложенному глиняными изразцами с ручной росписью и выходящему в красивый ландшафтный сад, густо заросший фиолетовым Агапантусом. В гостиной высокие потолки венчал огромный витражный купол из цветного стекла, который светился оранжевым и желтым. На полу лежали мягкие ковры, стояли удобные кресла и современная мебель, которая перемежалась антиквариатом. Это место было гармоничным и не выглядело, как музей. Ларри вгляделся в портрет женщины в полный рост в опаловом шелковом платье с огромными пышными рукавами и ниткой жемчуга, пересекающей лиф.

— Господи, неужели это подлинный Джон Сингер Сарджент? — Восхитился Ларри.

— Идите на кухню! — окликнули нас издалека.

Мы последовали за голосом через торжественную столовую, еще одну гостиную и оказались в большой, светлой кухне, которая выходила на вымощенный камнем внутренний дворик. Бекс сидела за кухонным столом, нарезая помидоры и оживленно беседуя с Лорен и ее друзьями. Все они пили белое вино и выглядели невероятно расслабленными.

— Энн! Ларри! — приветствовала Лорен. Ее голос был выше обычного, когда она быстро представила нас группе. Я узнала ее подруг — Марни и Селесту, знакомых по пляжному клубу и родительскому комитету, которые впервые пригласили ее присоединиться к ним. Двух других женщин я не знала. Одна из них была очень высокая брюнетка с волосами, зачесанными назад в низкий хвостик, которую Лорен представила как Куинси, пиарщика одной из студий. Другую женщину, бледно-рыжую, с множеством браслетов и колец, звали Шайлер, она занималась дизайном ювелирных изделий и была замужем за кинопродюсером.

А потом появилась Бекс. Хотела бы я сказать, что та подурнела с возрастом, но она выглядела так же естественно красивой, как и в колледже. Во всяком случае, она немного расслабилась, стала менее чопорной и опрятной. Она была одета в белую майку, которая демонстрировала ее загорелые руки, и шелковые брюки, которые делали ее ноги еще длиннее, чем я помнила. Ее волосы были распущены и струились волнами с золотыми всполохами, а лицо — свежее и молодое, без единого грамма косметики.

— Я так рада, что вы смогли прийти, — сказала Бекс, вытирая руки кухонным полотенцем и целуя нас обоих в щеку. Я почувствовала запах ее духов или шампуня: смесь белых цветов и грейпфрута.

— Как продвигается работа? — поинтересовалась Марни. — Я слышала, ты пишешь книгу! Когда мы сможем ее прочесть?

— Это не художественная книга, — объяснила я. — Она научная.

— О! Значит, это не роман?

— Нет, речь идет о романах, но это не роман. — Я почувствовала, что у меня заплетается язык. — Это научное исследование нескольких романистов девятнадцатого века, таких как Остин, Бронте и Элиот.

— Элиот? Я люблю его! Что это за стихотворение? Где женщины говорят о Микеланджело?

— Это Т. С. Элиот, я работаю над Джордж Элиот.

Марни выглядела разочарованной. Я не писала роман, который она могла бы купить в книжном магазине, и даже не писала об авторе, который ей нравился. Она все еще приветливо улыбалась мне, но ей явно нечего было сказать.

Внезапно Джек выглянул из-за угла.

— Привет, дамы! — сказал он, показывая ямочки на щеках. — Просто хотел быстро поздороваться.

— Джек! — окликнула его Бекс. — Я хотела познакомить тебя с гостями.

Джек вошел на кухню босиком, в обтягивающей футболке, подчеркивающей его спортивное телосложение, и дизайнерских джинсах. Время, проведенное в Голливуде, сгладило все те братанские деревенские замашки, которые у него когда-то были. Лицо лощеное, волосы уложены гелем, на запястье — огромные часы. Он прошелся по комнате, получая воздушные поцелуи от всех друзей Бекс, а затем нежно поцеловал ее в щеку. Я взглянула на Ларри — он был совершенно ошарашен.

— Я Джек Линдси, — представился он, протягивая мне руку. — Очень приятно с вами познакомиться.

— Энн училась с нами в Принстоне, дорогой, — сказала Бекс.

— Правда? В каком году? — спросил Джек.

— В 2003, — ответила я.

— И я тоже! — воскликнул Джек, словно не мог поверить в такое совпадение.

— Это мой коллега, Ларри, — представила я друга. — Он преподает со мной в Фэрфаксе.

— Вы профессор? — Джек пожал Ларри руку.

— Да, — пробормотал Ларри. — В основном специализируюсь на Генри Джеймсе.

— Вы учите какому-нибудь Твену? Он свой парень. Я читал все его произведения.

— Я люблю Твена, — согласился Ларри.

Я недоверчиво посмотрела на него, но он не обратил на меня внимания.

— Вы знали, что его настоящее имя Сэмюэл Клеменс? — спросил Джек.

— Не может быть, — выдохнул Ларри.

— И он был лоцманом речного парохода на Миссисипи?

— Нет… Правда?

— И он родился и умер с приходом кометы Галлея?

— Я этого не знал!

— Ага! У меня есть книга, которую я хочу тебе показать. — Джек повернулся к Бекс. — Ничего, если я украду Ларри на минутку? Пока вы, дамы, располагаетесь?

— Ну, конечно! — Просияла Бекс. — Мы будем во внутреннем дворике.

Ларри практически выбежал из комнаты вместе с Джеком. Бекс провела нас через французские двери в свой затененный внутренний дворик. Он выглядел, как продолжение ее дома: с плюшевой садовой мебелью, большим обеденным столом с маленькими букетами полевых цветов и большим количеством ковров, покрывающих каменную дорожку. Из внутреннего дворика открывался потрясающий вид на раскинувшийся во все стороны город с ощетинившимися выступами, отмечавшими Сенчури-Сити и центр Лос-Анджелеса вдалеке. С того места, где я стояла, можно было различить туманную голубую дымку океана. Я подошла к краю патио и увидела встроенный в лужайку бассейн в форме восьмерки, символизирующей бесконечность, бортик украшала современная скульптура из матовой стали. Справа виднелся ярко-зеленый прямоугольник теннисного корта.

Срань господня. Моя квартира могла бы поместиться в патио Бекс. Все было тщательно продумано и ухожено, от светильников до бархатистого мха, который рос в расщелинах мощеной дорожки. В моей же квартире была старая сантехника и так много слоев толстой, липкой белой краски Навахо на стенах, что, когда шел дождь, можно было снять слои, как кору с дерева.

— Ты получала от папы электронные письма? — прошептала я Лорен, когда мы уселись на диван.

Мы перевезли моего отца в небольшой дом престарелых «Фэрфакс», рядом с моей квартирой. Это было единственное место, где его могли принять так быстро. Лорен проинструктировала меня, что, поскольку она занимается счетами, я буду следить за отцом и регулярно навещать его.

— Да. Они полны солнечного света, не так ли? — Скорчила она гримасу.

— Может быть, ты приедешь в следующие выходные? Это могло бы поднять ему настроение. В кампусе будет осенний фестиваль, и мы могли бы сходить туда вместе. Детям это очень понравится — будут аттракционы, игры и живые выступления.

— Ух, ты хоть представляешь, насколько огромны пробки на выезде из Лос-Анджелеса? — Лорен вздохнула. Она считала, что все, что находится к востоку от Ла Бреа, не стоит поездки с Запада. — Сначала я должна посоветоваться с Бреттом.

Она услышала, как Бекс звякнула вилкой по бокалу, призывая Книжный клуб к порядку. Наклонившись ко мне, она прошептала:

— Постарайся не затягивать слишком долго. Это книжный клуб, а не Лит 101. И, пожалуйста, не ставь меня в неловкое положение.

Шайлер начала первой.