Обаяние Джулиана Лефрея

Глава одиннадцатая

Джулиан

По правде говоря, я уже знал, что мои чувства к Джозефине были не на сто процентов платоническими — воспоминание о ней на вечеринке в том красном платье только подтверждало это. У нее были такие красивые изгибы и грация, и такое красивое, классическое лицо, что за последнюю неделю я поймал себя на том, что стараюсь запомнить каждую деталь. Несмотря на все это, она была приземленной и застенчивой, от этого противоречия я задавался вопросом, понимает ли она какой эффект оказывает на мужчин, или она каким-то образом проживает жизнь, не осознавая этого.

Я сказал себе, что заметил эти детали и считал ее красавицей не потому, что хотел переспать с ней, а потому, что мы с ней стали друзьями. Кроме Лорены и Дина, Джозефина была моим единственным другом в Нью-Йорке. К тому же, после недели работы с ней, я был полностью уверен, что из всех, ее обществом наслаждался больше всего.

Она была смекалистой и остроумной, в отличие от женщин, которые окружали меня в Бостоне. Моя жизнь была однообразной, скучной рутиной, которую я пытался выставить за нечто большее. Я не осознавал этого, но в моей жизни определенно была пустота. Да, я добился достаточно многого: у меня был портфель ценных бумаг, который гарантировал. что мне не нужно работать ни дня в моей жизни, три машины и дом в самой дорогой части города, но затем я думал об улыбке Джозефины, и все, чего я добился ранее, казалось просто... пустым.

Как?

Как она могла сделать это со мной так быстро?

— Боже! Такое чувство, что у этой барной стойки зомби апокалипсис, — сказала Джозефина позади меня, когда обошла наш коктейльный столик, удерживая четыре напитка в руках. Я вытянул руку, чтобы помочь ей, но она сохранила хрупкое равновесие.

— Рекомендую растягивать напиток как можно дольше. Шанс получить еще один сводится к нулю.

Когда мы прибыли в «Provisions», мы с Джозефиной решили разделиться и заняться каждый своим делом. Я нашел столик, который Дин оставил для нас, а она направилась в бар за напитками.

Я посмотрел на текилу, которую она поставила рядом с нашей сангрией.

— Шоты? — спросил я с ухмылкой.

Джозефина улыбнулась мне, и это было как удар в живот. Она была такой чертовски красивой. На ней было надето черное, короткое платье на лямках, и вырез приближал меня к опасной территории. Когда она вышла из машины, я боролся с желанием наброситься на нее. Слава богу там был водитель, который помог сохранить мое спокойствие.

— И сангрия! Полагаю, так как у тебя есть испанские корни, ты одобришь, — сказала она, подмигнув.

Я улыбнулся.

— Моя бабушка была из Испании.

Ее глаза засветились.

— Так вот откуда твоя внешность а-ля «латиноамериканский любовник». А я все задавалась вопросом, — сказала она, махнув рукой на мое тело сверху вниз. — Ты определенно мог бы сниматься в мыльных операх.

Я рассмеялся.

— Эм… спасибо?

— Это в хорошем смысле! Серьезно, каждой девушке нравится такая внешность.

Я задумался, включало ли «каждой девушке» и ее, но вместо того чтобы спросить, я лизнул участок кожи между большим и указательным пальцем и затем посыпал его солью. Джозефина сделала то же самое, но, прежде чем она дотянулась до своего шота, я вытянул руку и приблизил ее руку к своему рту.

Ее глаза расширились, когда она уставилась на меня.

— Вот значит, как вы, испанцы, делаете это? — спросила она, медленная улыбка расплылась на ее губах.

Я ощущал, как ее рука дрожала, но не стал отвечать, а просто наклонился вперед и слизал соль с ее кожи. Ее ноздри раздулись, пока она наблюдала за мной, и затем, мгновение спустя, она поняла, что должна сделать то же самое. Она наклонилась и лизнула вдоль моей руки. С таким же успехом она могла бы сделать мне минет. Ее губы были такие же мягкие, как я и представлял, и мне пришлось противостоять искушению притянуть ее рот к своему.

Я отпустил ее руку, мы потянулись к нашим шотам, и выпили их залпом. Затем последовали ломтики лайма, и я рассмеялся от того, как скорчилось лицо Джозефины от жжения алкоголя.

— Боже, это было мощно! — сказала она. потянувшись к сангрии. Я наблюдал как она обхватила губами ободок стекла, перед тем как услышал свое имя.

— Джулиан! — раздался голос позади меня. — Я везде ищу тебя, мужик.

Я посмотрел направо и увидел, что Дин приближается к нашему столику, с любопытством разглядывая Джозефину. С ним был еще один парень, его друг, которого я не узнал.

— Как дела, Дин? Ты пропустил шоты с текилой, — сказал я, поднимая пустую рюмку.

Он улыбнулся.

— Уверен, их еще будет множество, — ответил он, посмотрев на Джозефину, а потом перевел свой вопросительный взгляд на меня.

— Должно быть ты новая подчиненная Джулиана, — сказал он, делая шаг вперед и протягивая руку. — Я Дин, а это мой друг Лукас.

Я кивнул незнакомцу, и затем посмотрел на Джозефину. Ее светло-зеленые глаза засветились, и незнакомый укол ревности ранил меня, когда их руки соприкоснулись.

— Дин, в смысле Дин Харпер? — спросила она. — Это твой ресторан?

Дин улыбнулся, очевидно польщенный, что красивая женщина знает его. Я подавил желание разрушить его иллюзии.

Я не очень давно объяснил ей кто ты такой.

— Как тебе место? — спросил он, делая шаг ближе. Мои кулаки сжались под столом.

— Изумительное, — сказала она, махнув рукой над головой. — Внутренний двор очень красивый.

Дин поймал мой взгляд и изогнул бровь. Я пожал плечами. Мы за считанные секунды обменялись мнениями.

— Позволь мне показать тебе все. Есть еще один внутренний дворик спереди, который, я уверен, тебе понравится, — сказал Дин, предлагая ей свой локоть. — Хотя… ты же сейчас не на работе?

Мой рот открылся, но я ничего не сказал.

Что мне делать? Запретить ей идти с ним?

Она посмотрела на меня сквозь свои ресницы, молчаливая просьба повисла между нами. Мои брови приподнялись, когда я сделал глоток своего напитка.

Ну конечно же, позволь Дину увлечь тебя.

Они ушли вместе, и я подавил желание украдкой взглянуть на ее удаляющуюся спину в этом черном платье. В любом случае это изображение уже было выжжено в моей памяти. Ее талия была тонкой, а изгибы было невозможно забыть.

Черт.

— Итак, это твоя подруга? — спросил Лукас, занимая место Джозефины. Я не очень хотел объяснять что-то незнакомцу, но это было лучше, чем сидеть одному.

Я кивнул и сделал еще один глоток. Джозефина советовала растягивать напиток, но сейчас это было невозможно.

— Она великолепна, — сказал он, ожидая, что я буду возражать.

Я сощурил глаза, и уставился на Лукаса.

— Она моя помощница.

Он рассмеялся, и кивнул.

— Конечно-конечно.

Я проигнорировал его и допил остатки своего напитка.

— Думаешь, ты можешь замолвить за меня словечко? — сказал он с дерзкой улыбкой. — Ну знаешь, если Дин не приударит за ней?

Я отодвинул свой стул от стола и проигнорировал его. Лучше подожду Джозефину у бара, чем продолжу этот разговор.

Я обнаружил Дина и Джозефину во дворе. Они разговаривали под навесом деревьев. Он указывал на разные детали ресторана, махал рукой в сторону деревьев и фонтанов. На ее губах была улыбка, пока она слушала его рассказ, и некоторое время я сохранял дистанцию, наблюдая за ними. Она собрала волосы у основания своей шеи, показывая верх ее спины в черном платье. Я не мог видеть их, но узнал на этой неделе, что ее плечи покрывают веснушки. Они были еле заметными, их было трудно увидеть, не присмотревшись. Их было почти невозможно рассмотреть в тусклом освещении внутреннего двора, но я знал, что смогу разглядеть их, подойдя ближе.

Не уверен, как относиться к такому желанию. Не то чтобы я не работал с красивой женщиной прежде. У меня был большой опыт общения с соблазнительными женщинами на протяжении колледжа и моих ранних годах работы в инвестиционной фирме.

Тогда почему я прислонился к арке внутреннего двора, наблюдая за Джозефиной на расстоянии, вместо того чтобы пойти на вечеринку и найти красивую девушку, с которой можно провести ночь?

Джозефина посмотрела через плечо, оглядывая толпу, пока ее взгляд не упал на меня. Мой желудок сжался, когда ее улыбка стала еще шире.

Она помахала мне подойти ближе, но я отказался. Мое тело предупреждало меня сохранить дистанцию от нее.

Страстное желание в моей груди? То, как скручивался мой желудок, когда она смотрела на меня?

Эти симптомы приведут к моему краху, если я не буду осторожен.