Обаяние Джулиана Лефрея

Глава пятьдесят первая

Джозефина

Я постучала в дверь комнаты двести восемь и вдохнула аромат кофе и пончиков. По любым меркам это была выигрышная комбинация, но для того, чтобы заслужить прощение Джулиана, потребуется гораздо больше, чем завтрак из «Сладкой хижины Сьюзи». Как только я очнулась от дремоты, вызванной пивом, моя мать изложила мне версию ночных происшествий в кратком изложении. Я пыталась не обращать внимания на кувалду, бьющуюся о мой мозг, пока она говорила, но как только она сообщила новость о том, через что я заставила пройти Джулиана, я поняла, что должна загладить свою вину перед ним, пока не стало слишком поздно, даже если я не могла идти прямо.

Приняв две таблетки обезболивающего, две чашки кофе и два стакана воды, а затем, наконец, снова почувствовала себя получеловеком. После душа и макияжа я чувствовала себя почти как новенькая.

Снова постучав в дверь мотеля, я услышала, как кто-то зашевелился в комнате. Через несколько секунд дверь открылась, и я увидела Джулиана: без рубашки, взъерошенного и щурящегося, чтобы уберечься от резкого солнечного света.

Я улыбнулась, и взяла в каждую руку по припасу.

— Я пришла с подарками, — сказала я, опрокидывая пакет с пончиками влево и вправо, чтобы аромат донесся до него.

Кто может отказаться от пончиков? Серьезно.

Он провел рукой по волосам, пробормотал что-то вроде приветствия, а затем открыл передо мной дверь.

Я вошла в его номер в мотеле, и огляделась. Кровать была в беспорядке, покрывала отброшены в сторону, подушки разбросаны в случайных направлениях. Он, должно быть, принимал душ накануне вечером, потому что я чувствовала запах его тела поверх обычной вони мотеля.

— Беспокойный сон? — спросила я, приподняв бровь.

Он бросил на меня взгляд, а затем взял кофе из моих рук.

— Ладно, вот.

Я бросила пакет с пончиками на подставку для телевизора и достала шоколадный пончик и салфетку. Он сидел на краю своей кровати, наблюдая за мной, когда я повернулась, и протянула ему пончик.

— Ты просто сиди здесь, пей свой кофе и ешь свой пончик, пока я говорю. Хорошо?

Уголок его рта приподнялся в полуулыбке, когда он посмотрел вниз на кофе. Я определенно завоевывала его, но он не собирался облегчать мне задачу.

— Хорошо, во-первых, — сказала я, выпрямляя спину и готовясь к речи, которую репетировала в отцовском грузовике по дороге сюда. — Мне очень жаль, что меня вырвало на тебя прошлой ночью.

Я окинула взглядом его голую грудь. Она была загорелой, широкой, подтянутой и без остатков рвоты. Тем не менее, это воспоминание будет преследовать меня до конца жизни.

— Признаюсь, это был не самый лучший момент в моей жизни.

Он кивнул и замолчал, явно предоставляя мне сцену.

— Ладно, мне также очень жаль, что тебе пришлось отвезти меня обратно в родительский дом после того, как Лили бросила тебя. Это достаточно сложно — встретить чью-то семью в первый раз, даже при самых благоприятных обстоятельствах.

Его брови приподнялись, когда он откусил огромный кусок пончика.

Хорошо, пусть эта сладкая вкуснятина усвоится.

— С другой стороны, ты очень понравился моей маме. Она сказала, что у большинства мужчин не хватило бы яиц привезти меня домой в таком виде.

Он засмеялся.

— Твоя мама действительно сказала «яйца»?

Я улыбнулась.

— Нет. Не совсем.

Он кивнул и доел свой пончик.

— Ладно, я извинилась за рвоту и маму, — сказала я вслух, пытаясь вспомнить, чему еще я подвергла его накануне вечером. — О, и извини за то, что мистер Дженсен чуть не застрелил тебя.

— И это все? — спросил он, наклонив голову и наблюдая за мной.

— Все, за что я должна извиниться? — спросила я.

— Нет, — сказал он, покачав головой.

Он встал с кровати и подошел ближе ко мне. Я наблюдала за его приближением, любопытствуя, что он собирается делать. Он наклонился вперед, и поставил свой кофе и пончик на подставку для телевизора позади меня. Его грудь прикоснулась к моей, и я сжала губы, чтобы хранить молчание.

Он скользнул рукой по тыльной стороне моего предплечья, а затем медленно провел ею вверх по руке.

— Все, что ты хочешь сказать.

Я сглотнула, вспомнив заявление, которое сделала в грузовике накануне вечером. Я была пьяна и взволнована тем, что Джулиан прилетел в Техас ради меня. Можно ли винить меня за то, что я сказала ему правду о своих чувствах?

Мы с Джулианом могли бы снова стать друзьями, как и раньше. У нас может быть потрясающий секс без ярлыков и ответственности.

Все не должно было закончиться только потому, что я случайно призналась ему в любви.

Я могу вернуть все назад.

Он наклонился вперед, и обхватил обеими руками мои руки, притянув меня к своей груди. Его рот нашел мое ухо, и он прошептал:

— Скажи то, что сказала мне в грузовике прошлой ночью.

Я закрыла глаза и представила себе два сценария: один, где мы с Джулианом вместе и счастливы, и другой, где я говорю ему о своих истинных чувствах, а он отступает, сначала медленно, а затем быстро. И уходит.

— Джо, скажи мне, — сказал он, целуя меня в щеку.

Я хотела сказать ему правду. Хотела броситься на произвол судьбы, и жить с последствиями, если он решит, что я ему больше не нужна.

Мой голос дрожал, когда я говорила.

— Думаю, что мы с тобой должны быть больше, чем друзьями.

Мое сердце запрыгало в груди.

Вот. Я сказала это.

— Мхм, — хмыкнул он.

Я улыбнулась.

— И, думаю, что ты должен пригласить меня на свидание в ресторан, и мы закажем закуску и десерт. Нет, два десерта.

Он засмеялся.

— Я согласен, но почему мы должны это сделать?

Я держала глаза закрытыми, сосредоточившись на ощущении его губ на моей щеке, на хватке его рук на моих руках. Я знала, в какую игру он играет. Знала, что он ведется на мой блеф, пока я не буду готова сдаться.

— Потому что ты очень смешной, — прошептала я.

— И? — спросил он, снимая слои моей решимости.

— И ты очень милый, ведь ты позаботился обо мне, пока я была пьяна.

— И?

— У тебя симпатичная попка.

Я чувствовала его улыбку на своей щеке.

— Джо...

— И я люблю тебя.

Он откинулся назад, и посмотрел мне в глаза. Триумфальная улыбка заиграла на его губах, и я поборола желание поцеловать ее.

— Я тоже тебя люблю, — сказал он.

По мне разлилось тепло.

— Поэтому ты приехал в Техас? — спросила я.

Он посмотрел в сторону, собираясь с мыслями, прежде чем снова поймать мой взгляд.

— Сейчас это кажется глупым, но Дин напугал меня до смерти после твоего отъезда. Я думал, что ты отдаляешься, а потом мне позвонила Элизабет по поводу вакансии в «Vogue». Я решил, что ты не сказала мне об этом, потому что хотела меня просто отпустить.

Я вздрогнула в ответ.

«Vogue»? Он знал о «Vogue»?

— Элизабет обратилась ко мне за рекомендацией, — объяснил он.

— Обратилась? — спросила я.

— Да, — сказал он, откинувшись назад, чтобы лучше меня рассмотреть. — Я сказал ей, что она должна обсудить твою рекомендацию с Лореной, поскольку я, очевидно, могу быть предвзятым, но я также сказал ей, что ты была замечательной сотрудницей. Надежной, организованной и трудолюбивой. Я сказал ей, что она сумасшедшая, если не возьмет тебя на работу.

Мои глаза расширились от шока.

— Ты не сделал этого. Правда?

Он улыбнулся, и его взгляд упал на мои губы.

— Конечно, сделал. Это правда.

— Что она сказала? — спросила я, в моей голове звенели тревожные колокольчики.

— Она сказала, что сообщит тебе о должности первым делом после твоего возвращения в Нью-Йорк, но если я поговорю с тобой раньше, то мне разрешается поздравить тебя первым.

Я шокировано прикрыла рот рукой.

— Джулиан! ТЫ ШУТИШЬ?!

Он рассмеялся, и покачал головой.

— Похоже, я больше не буду твоим боссом.

Я уставилась на его грудь, обдумывая его слова.

Я получила работу в «Vogue». Я буду работать в «Vogue». «Vogue» будет моим работодателем.

Как бы я ни крутила это в своей голове, это звучало неправильно.

Как такое возможно?

И почему мне было немного грустно от этого?

Мне нравилась моя работа в «Лорена Лефрей Дизайнс». Мне нравилось быть с Джулианом весь день, каждый день.

— Джо?

— Да? — спросила я, не отрывая взгляда от его груди.

— Это хорошо.

Я прикусила нижнюю губу, и собралась с мыслями.

— Я знаю это. Знаю. Я хочу эту работу, просто... причина, по которой я не сказала тебе о должности раньше, в том, что не была уверена, что хочу ее. Мне очень нравится работать с тобой, и если я уйду...

— Мы все равно будем видеться каждый день, — сказал он.

Я перевела взгляд на него, и улыбнулась.

— Потому что мы с тобой встречаемся, — сказал он. — Мы вместе. Влюблены.

Я улыбнулась, и позволила его словам впитаться.

— Ты знаешь, что это значит? — спросила я. — Мы будем ходить на свидания, и я буду оставлять зубную щетку у тебя дома, и мы будем препираться о таких глупых вещах, как место, где мы хотим поесть, а потом мы бросим примирительное полотенце, закажем пиццу, и займемся сексом на диване.

Он ухмыльнулся.

— Должен сказать, что это звучит довольно заманчиво.

— Знаешь, что еще это значит? — сказала я.

— Что?

— Теперь ты точно должен разделить со мной половину этого пончика.