Обаяние Джулиана Лефрея

Глава двадцать пятая

Джулиан

Как только я покинул благотворительный прием, я сдернул галстук-бабочку с шеи и запихнул его в карман. Проклятый галстук душил меня последние три часа, и я был рад избавиться от него и набрать полные легкие воздуха.

Служащий отеля поспешил в моем направлении:

— Вызвать Вам такси, сэр, или Вы приехали с водителем?

Я отмахнулся от него, и помотал головой. Мне нужно было пройтись. Я хотел прочистить мозги пока шел домой десять кварталов. Мне было не по себе от того, что я отчитал маму. Она не была злым человеком, просто скучающая женщина с огромным капиталом и еще большей неуверенностью.

По ее мнению, быть хорошей мамой — означало обеспечить ребенка известной фамилией, и тем самым помочь преуспеть в жизни. А что хорошего было в поцелуях и объятиях? Она полагала, что пожатие рук и воздушные поцелуи подходящее приветствие и для дам ее круга, и для собственных детей. Папа был более эмоционален и нежен с нами. Он был романтиком до мозга костей и каким-то образом смягчал характер мамы и сглаживал острые углы. Но после смерти папы прошло пятнадцать лет, и мама постепенно возвращалась к своей истинной натуре, а мое отношение к ней становилось хуже. И сейчас, видя, как она обходится с Лореной и ее проблемами, я не желал иметь с ней ничего общего.

За моей спиной прозвучал велосипедный звонок, и я посторонился, пропуская велосипед с детским сиденьем. Неоновые лампочки на колесах ярко мигали в ночи, освещая девочку. Она сидела на дополнительном сиденье, установленном над задним колесом велосипеда. Ее длинные темные волосы развевались на ветру, в то время как водитель увозил ее все дальше и дальше. Она напомнила мне Джозефину, и я сразу захотел оказаться рядом с ней. Захотелось рассказать ей о разговоре с матерью, и услышать от нее, что я поступил правильно.

Я все еще был на пути в отель, когда остановился на краю улицы, засунув руки в карманы смокинга. Мне оставалось всего несколько кварталов. Я мог бы уютно устроиться в свой кроватке, лаская в руках стакан скотча. Вместо этого, я повернул направо и пошел в сторону Гринвич Виллидж, прямиком к Джозефине. Я не знал ее точного адреса, но в тот момент это казалось незначительным. Просто хотелось быть рядом с ней, даже если это означало, что я бессмысленно буду бродить по соседству с ее домом.

Преследование женщины было для меня чем-то новым. Никогда не оказывался в такой ситуации. Все, что было до Джозефины, четко разграничивалось на черное и белое. Одно из двух: либо я состоял в отношениях, либо это было свидание на одну ночь. Границы этих отношений и ожидания обоих партнеров всегда были ясны обеим сторонам. Ныряя в этот омут, называемый Джозефиной, я напрашивался на проблемы. Но Джозефина другая. Она мой друг. Поправка. Она мой сексуальный друг. Она очень сексуальный, очень недосягаемый друг.

Я все шел по улицам Нью-Йорка без какой-либо цели в голове. К тому моменту как ноги привели меня к старой пиццерии в сердце Гринвич Виллидж, я все еще не мог набраться мужества, и позвонить Джозефине. Я остановился у обочины напротив пиццерии, и сжал в руках телефон, когда наткнулся взглядом на молодую парочку. Они стояли обнявшись, а девушка как раз встала на цыпочки на бордюре, собираясь поцеловать парня в щеку. Он обнял ее и прислонил к себе. Я смотрел на них как больной, они были такие счастливые и такие влюбленные.

Больше не тратя ни секунды на размышления, набрал номер Джозефины.

Прошло три мучительных секунды, затем послышался ее сладкий голос:

— Мистер Лефрей, Вы сбежали с приема, чтобы позвонить мне? — со смешком проговорила она.

Я улыбнулся, а напряжение в груди спало.

Она вила из меня веревки.

— Меня выпустили под залог, — ответил я, отступая вглубь тротуара, чтобы не загораживать дорогу прохожим.

— С девушкой?

Я мысленно чертыхнулся.

— Нет, я один.

— Что ж, Хан Соло (прим. перев. один из главных героев кино-саги «Звездные войны»), ты объявлен победителем в номинации «Самое короткое свидание».

— Вообще-то оно длилось час или даже два, — улыбнулся я.

— Ты придал новое значение слову «быстро», — пошутила она.

— Уверен, без меня ей будет веселее, — рассмеялся я.

Джозефина никак это не прокомментировала, и я уставился на противоположную сторону улицы, от долгого взгляда такси проезжающие мимо меня превратились в желтые пятна с неясными очертаниями.

— Итак, почему ты звонишь? — спросила она.

Я задержал дыхание, и теперь впился глазами в красно-белые полоски навеса над моей головой.

Нужно взять себя в руки.

— Я стою у входа в «Пиццерии Рэя»,

— Где?

— «Пиццерии Рэя».

— О, это в квартале от меня. Что ты там делаешь?

— Я был тут по соседству, — соврал я.

— Хм, попытайся еще раз.

Я постучал костяшками пальцев по кирпичной стене, пытаясь придумать еще какое-нибудь оправдание.

— Мне правда очень нравится их пицца. Рэй мой крестный.

Она рассмеялась.

— Конечно, конечно. Почему бы тебе не быть крестником итальянца, который по счастливой случайности живет в Гринвич Виллидж.

Я прикинулся изумленным.

— Знаю, мир так тесен. Кто-то назвал бы это судьбой.

Джо рассмеялась, доставляя мне наслаждение этим звуком. Светлым, легким, беззаботным. Я хотел иметь возможность смешить ее только для себя. По-моему, я становился ненасытной задницей, когда дело касалось Джо.

Тишина повисла между нами, пока я ждал ее приглашения, а она, в свою очередь ждала, когда я разорву условную линию между нами. Джозефина предупреждала, что она не хочет свиданий с боссом. Я знал, что мне нужно оставить ее в покое. Но не мог оставить.

— Ты неумолим, наверно, мне следует заказать тот шоковый ошейник.

Я не стал спорить.

— Купи мне кусок пиццы, и встречай у входа в мою квартиру на Грув-стрит. Я разрешу тебе подняться, если в пицце будет достаточно пеперони.

— Что еще ты хочешь? — я повернул к лестнице в пиццерию, молясь, чтобы они приготовили все побыстрее.

— Все, что угодно, хорошо выглядящее. А теперь повесь трубку, мне нужно успеть прибраться, и спрятать свой хлам и вещи, которые не должны видеть посторонние. Мне удается поддерживать порядок на работе, но вообще-то я неряха.

Джо не обманула. Она жила в квартале от пиццерии. И когда я с пиццей в руках подошел к зданию, она уже сидела на последней ступеньке крыльца в пижамных шортах в горошек и футболке Техасского университета. Ее волосы были скручены в высокий пучок на макушке, а на носу сидели очки в черной оправе.

— Нам нужно прекратить такие встречи, — пошутила она, когда я подошел к ней.

— Чувствую себя чересчур разодетым в этом смокинге. Тебе следовало предупредить, что тема сегодняшней вечеринки «эксцентричная женщина-кошка», — улыбнулся я, и вручил ей коробку с теплой пиццей.

 — Ты шутишь? — она мельком взглянула вниз, на свою грудь, потом обратно на меня. — Это моя самая модная футболка. Я надеваю ее для встреч с королевскими особами и прочими снобами.

Я расхохотался, сраженный свежестью ее мыслей. Мне уже была знакома эта ее черта, но оказавшись напротив нее, прямо после благотворительной вечерники, я увидел абсолютную чистоту. Контраст между женщиной похожей на Присциллу и Джо был как день и ночь.

— Хватит пялиться на меня, зайдем внутрь, — бросила она с таинственной улыбкой.

Я пялился?

— Итак, это и есть твое жилье? — спросил я, следуя за ней.

Она жила в добротном доме из красного кирпича с железными решетками на окнах первого этажа. Дом был одним из самых старых зданий на этой улице, но на арендной плате это никак не отражалось. В этом районе города не было ничего дешевого. Джозефина толкнула переднюю дверь, за которой обнаружилось фойе, ведущее на узкую лестницу посередине.

— Вот, мое временное пристанище, — ответила она, пожимая плечами.

В фойе проверял свою почту низенький старичок. Я увидел коричневую кипу у него на макушке (прим. перев. Ермо́лка, ки́па или кипа́ — традиционный еврейский мужской головной убор), когда он прошел по площадке со своими письмами.

— Привет, Исаак! — позвала Джо, когда мы достигли подножия лестницы.

— О! Джозефина, здравствуй! — воскликнул он, поворачиваясь к нам. — Кто этот богатый парень с пиццей? — громко прошептал он ей на ухо.

— Просто друг, Исаак. Доброй ночи!

— Друг? — спросил я, когда мы достигли площадки второго этажа и сворачивали на следующий.

— Он раввин. Иногда я кормлю его золотую рыбку, когда он задерживается. Ты знал, что у них есть кошерный корм для рыб? — Джо посмотрела на меня из-за плеча, и улыбнулась.

Я снял смокинг на третьем пролете лестницы и последовал за Джо в конец коридора. Она вставила ключ в замок, провернула его, и обернулась, чтобы посмотреть на меня.

Я едва мог различить ее зеленые глаза сквозь стекла очков. Она внезапно показалась мне такой неуверенной.

— Как только я впущу тебя, ты поменяешь свое мнение обо мне.

— Что? Почему? — нахмурился я.

— Потому что мои соседи по комнате — крысы, но я не хочу, чтобы ты обижал их дом.

— А ты думаешь, почему я заказал двойную порцию сыра? — вскинул я руки с притворной серьезностью.

Она рассмеялась, толкнув дверь, и наконец, я смог взглянуть на ее жилище изнутри. Это была скромная по всем меркам квартира-студия. С площадью чуть больше сорока пяти квадратов с крошечным внутренним пространством, присоединенным к гостиной.

— Отлично, хорошо, потому что с крысами у нас взаимопонимание. Они арендуют помещение бесплатно, пока мы смотрим «Рататуй» каждую одинокую ночь. Им нравится сцена погони.

— Джо, правда, тут не так уж и плохо.

Плохо.

Даже хуже тех условий, в которых я жил во время учебы в колледже. Но она постаралась придать очарование этому месту. Одна из стен была покрыта ярким гобеленом. Джо расставила комнатные растения по подоконникам и застелила большую часть деревянных полов разноцветными полосатыми ковриками.

— Мне нравится. Ты умеешь выжать лучшее из любой ситуации, — сказал я, поворачиваясь вокруг своей оси, чтобы лучше все рассмотреть.

— Давай устрою тебе экскурсию, — сказала Джо, беря меня за руку.

Я постарался сделать вид, что не заметил, как сплелись наши пальцы, но уверен, она заметила шок на моем лице.

— Здесь кухня, — сказала она, делая шаг влево.

Я тоже шагнул за ней, поворачивая корпус в направлении кухоньки.

— Еще здесь есть ванная, спальня, гостиная и коридор, — перечислила Джо, делая шаг вправо и показывая остальную часть комнаты.

Меня пробрал смех:

— Черт, после такой прогулки нам точно нужно подкрепиться пиццей, — ответил я.

— Точно, — подтвердила она кивком головы.

Я потянул ее к матрасу. Мы откинулись на подушки, приземлившись бедро к бедру и поставили коробку на наши сдвинутые колени.

Я открыл коробку и Джо взяла первый кусок. Пеперони были размером с мою голову и, судя по запаху, там определенно есть чеснок и базилик в соусе. Я смог бы съесть всю коробку. Мы взяли по кусочку и сложили их пополам, чтобы сыр не стек по краям.

— Мне тут нравится, — сказал я.

— Да, не так уж плохо. У меня хорошие соседи.