7 причин сожалеть

По средствам разговора

Света

Если бы я умела так переворачивать ситуацию... Да цены бы мне не было.

Почему-то некстати, только сейчас, вспомнилось, что Нели как-то ещё в самом начале работы сказала, что начальник у нее — "жуть".

И сейчас вместе с Ниной, сидя на диване в зале, мы обе чувствуем себя школьницами.

И если у моей новоявленной однокашницы это состояние души не так уж и забыто, то...

Давно меня так не отчитывали.

Сначала даже пыталась сопротивляться, серьезно не понимая, в чём я виновата, но в конце концов просто закрыла рот после фразы:

— Это по-вашему МХАТ? Вы обе в "Униженных и оскорбленных" пробуетесь? Или что, нынче актуальна "Джейн Эйр", и обе собрались с котомками на дилижанс?

Выдохнул, пока Нина гуглила незнакомый "дилижанс", ну, хоть остальное знает. А я всё смотрю на Никиту и поджимаю израненные ступни. Его сын скрывает волнение, копаясь в телефоне на краю кресла.

Ну, чего там? Можно слово молвить?

— Первая.

Обалдела, честно... Но обращение не ко мне.

— Мы с тобой уже всё обсудили ранее, верно?

Нина, не поднимая головы, вымолвила согласие.

— Я что-то не так сказал тогда? Или твоя пощёчина была недостаточно громкой? Мало стало?

Сочувствие выпархнуло.

— Зачем ты так...

— Я не с тобой сейчас, Света.

Индюк какой.

— Дальше, Нина, либо ты живёшь в моем доме на моих правилах, не влезая больше в мою личную жизнь, либо я могу позвонить отцу и сказать, что девочка наконец наигралась.

Нет, ну, бесчувственный же...

— Или третий вариант — иди туда, откуда пришла. Что выбираешь?

Нинка молча бесится, но шепчет первое, отводя взгляд даже от меня.

— Отлично.

И тут он глянул, одарив с головы до ног, что аж пальцы в испуге поджались. Резко оторвался от стены и кинул, нахмурившись ещё больше.

— Иди за мной, фея-крестная.

Лучше бы песенки играли, как-то неловко вышло.

Снова кухня, снова картофель, мясо и морковь. Ладно хоть овощи почистил.

Напрягся, упираясь ладонями в столешницу. Резко обернулся и произнёс:

— И что ты об этом надумала?

— Почему сразу надумала?

— А ты умеешь иначе? Что с Никитой, что сейчас. Умеешь не верить собственным домыслам?

И что на такое отвечать?

— По-моему все вполне очевидно, Тём. Повторил ситуацию десятилетней давности, мне по-моему не привыкать...

Его взгляд вдруг замер и не сразу ускользнул от моих мыслей. Мне бы хотелось залезть к нему в голову, понять, что он за человек.

— Хорошо, если это домыслы, тогда что? Случайность?

Хмыкнул, вдруг наклонившись к шкафам, достал какую-то коробку, поставил передо мной. Подошёл вплотную, открыв крышку. Ой, аптечка.

— Что ещё?

— Что?

— Ну, что я ещё сделал? Тебя использовал, дальше? Продолжай список.

Быстро достал вату, перекись, мазь какую-то.

— На стул сядь.

— Давай я сама...

Вздохнул.

— Ты так за десять лет и не научилась себя ценить?

— Не твое дело.

Посмотрел в глаза на миг, поджав губы.

— Так и думал, Свет. Так что... Запомни, пожалуйста, на будущее — я вспыльчив, импульсивен, делаю, что хочу и когда хочу, но это не значит, что я буду использовать тебя. Ты, вот, скажи...

Резко приблизился, на миг задержавшись. Вдруг подсадил на столешницу позади и, как ни в чем не бывало, присел возле ног.

Нет, это уж слишком...

Схватил за ногу, что почти решилась коснуться земли.

— Сиди спокойно, мы разговариваем.

Нет, ну... Носки мне во взрослой жизни никто, наверное, не снимал. Только момент я не оценила, сжимая зубы покрепче от боли.

Взглянул на ступни, вздохнул.

— Ты вот скажи, ты побежала зачем? Героиней себя возомнила? Куда бы она делась в чистом поле, ну!? Без телефона, денег и средства от комаров Нина и часа не выдержит.

— Очень смешно.

Кивнул, слишком лично касаясь большими пальцами кожи, словно прощупывая порезы.

— В следующий раз думай уже головой.

— Никаких "следующих"...

— Да-да, бла-бла, ты замужем.

Нет, он ненормальный... Неисправимый. Странный.

Решаюсь, пока не поднимает глаз от ног. И почему я радуюсь, что не так давно сделала педикюр, и он ещё даже не слез? Совершенно не о том мысли.

— Вот, зачем я тебе? Какая у меня нынче должность?

— Не знаю, пока не решил. У тебя испытательный, ты своим важным носом раздражаешь, но мне это пока интересно.

Здравствуйте, теперь зверушка я? Вдруг обдал перекисью, от чего все мышцы на лице перекосило.

Ничего. Совершенно. Ничего. Романтичного. Ясно, сердце?

— Еще сама же заметила, мне нравится твоя реакция на мои действия.

Точно, зверушка.

— И как далеко я зайду, пока не решил. Если не хочешь со мной, дверь знаешь где, выбор за тобой.

— А Никита...

Усмехнулся.

— Я рад, что ты согласна.

— Я вообще не соглашалась.

Кивнул, снова смочив ранки перекисью.

— Ладно хоть просто царапины, Свет. Ну, — Потянул, обрабатывая мазью, забирая из моих рук лейкопластырь со свежей ваткой. — мы до сих пор голодные, либо командуй, либо феярь сама.

— Феярить?

— Ага. Ты завтра занята?

— Ну, да, там у выпускников..

— Во вторник?

— Только после трёх освобожусь.

— Хорошо.

Это мы так договорились о Никите, да? Отлично.

— Тем, правда, ты не думаешь, что стоит больше сил в него...

Заметила, как сжал губы, вставая и помогая спуститься.

— Ну, даже сегодня, ты ни разу с ним не обмолвился, мне кажется, ему...

— Светик, а ты заявление уже подала?

— Какое заявление?

— Да на развод, естественно. Так что, да? Или тянешь? Ты же так мало проводишь с ним времени, солнышко. Даже сегодня так мало уделяешь своему Котову сил...

Фыркнула.

— Смешно.

— Ну, что, картошка?

И тут до меня дошло, что процесс почернения не собирался никуда уходить, пока мы разыгрывали Санту Барбару.

— Мать моя, где вода, Артём!? А мясо... А...

Пора спасать ситуацию.