Право на эшафот

Эсперанса засуетилась, предлагая мне срочно заменить платье, на что я ответила, что если это платье выдержало встречу с королём, то на него точно можно положиться, а значит, менять не стоит, и вообще, времени на переодевание нет, его осталось ровно, чтобы дойти.

— Мы же не хотим привлечь внимание графини Хаго? — спросила я Эсперансу.

— Нет, Ваша Светлость.

— Тогда спокойно выходим и тихо гуляем по аллее до беседки.

Так мы и сделали. Для вящей маскировки я ещё временами останавливалась и с наслаждением нюхала розы. Что-что, а они были прекрасны и видом, и запахом. Есть что-то магическое в южных розах, что-то такое, что невозможно облечь в слова, но стоит просто постоять рядом с ними, наслаждаясь ароматом, как сразу начинает казаться, что жизнь прекрасна, а трудности — мелкие и преодолимые.

Правда, никак нельзя было назвать мелкой трудностью Эмилио, который меня уже ждал в беседке, упруго прохаживаясь, как хищный зверь. С первого взгляда стало понятно, что он тоже относится к Сиятельным: пронзительно-синие глаза наверняка свели с ума не один десяток девушек. Смуглая гладкая кожа, лёгкая небритость, серьга в ухе — он же создан для того, чтобы красть чужие сердца, либо беря на абордаж понравившихся особ, либо просто проплывая мимо и случайно задевая бортом. Короче говоря, любое вызываемое им кораблекрушение шло в его пользу. Сейчас он был поглощён разработкой абордажных планов и не очень-то интересовался тем, что происходит вне беседки.

Эсперанса тихо мечтательно вздохнула, я отвлеклась от разглядывания барона, который в моём сердце не пробудил ровным счётом никаких эмоций, и сделала пару шагов к беседке, после чего меня наконец заметили.

— Эстефания, любовь моя, — хрипловатым голосом завзятого ловеласа приветствовал меня Эмилио. — Я уже не чаял больше тебя увидеть. Твоё спасение было настоящим чудом.

— Согласна, — скромно улыбнулась я. — Но я дорого заплатила за это чудо.

— Что с тебя стребовал Теодоро? — обеспокоенно спросил он.

Беспокойство было не наигранным, только направлено было не на мою персону, а на свою. Ох, кажется, у нашего героя-любовника его симпатичное рыльце в пушку.

— Не уверена, что он. Дело в том, дон де Монтейо, что я утратила часть памяти. Например, вас я совершенно не помню.

Подобный вариант развития событий явно не обсуждался двумя голубками раньше, потому что мой собеседник растерялся.

— Не помнишь меня? Но это невозможно!

— Увы, дон. К сожалению, это так. — Я улыбнулась, попытавшись показать, как расстроена этим фактом. — Я не обсуждала с вами такой возможности? Есть некоторая вероятность, что я доверила вам кодовую фразу, которая вернёт мне память.

— Мне очень жаль, Эстефания, но нет, — он почти искренне вздохнул. — Неужели ты совсем меня не помнишь?

— Совсем.

— У нас есть замечательный шанс начать всё сначала, — воодушевился он. — Прекрасная донья, взгляд ваших колдовских глаз поразил меня в самое сердце, и с тех пор я не могу ни есть, ни пить. Думаю только о вас. Предлагаю сбежать от жестокосердных родственников, выступающих против нашего союза.

Конечно, он был красив, но поскольку всё равно уступал Теодоро, а в моих планах не было романов с кем попало, я решила, что на этом свидание можно закончить.

— Быть может, дон, вы тогда вернёте мои письма? — предложила я, собираясь извлечь из них хоть какую-то информацию. — Если уж начинать всё сначала.

И оказалась совершенно не готовой к тому, что случилось далее. Барон ухватил меня так, что я прочувствовала каждый его палец на своих предплечьях. Железные пальцы впивались так, что через пару часов на нежной коже расплывутся огромнейшие синяки.

— Не думай, Эстефания, что тебе удастся так легко меня отбросить, — прошипел он мне прямо в лицо. — Обязательство было дано, и я от него не откажусь, как бы ты сейчас ни вертелась.

От дамского угодника ничего не осталось, глаза, глядевшие в мои, оставались столь же прекрасными, но теперь это были холодные глаза финансиста, который сделал вложения и собирался вытрясти не только вложенное, но и проценты. Наверное, у этого дона была книжечка, куда он тщательно вписывал всё, что потратил на ухаживание, и рисовал графики возможной прибыли. Красивые графики, с пиками, как у горы Эверест.

— Вы забываетесь, дон, — холодно сказала я. — Я действительно вас не помню. Но если я минуту назад испытывала огорчение из-за этого, то сейчас я этому рада. Я не знаю, что у меня за обязательства перед вами, но мне на них наплевать.

Он изумился настолько, что мне удалось вывернуться и даже дойти до Эсперансы, которая стояла, вытаращив на нас глаза.

— Детка, не наглей. Для тебя это плохо закончится, — донеслось мне вслед.

Но я не обернулась, всем своим видом показывая презрение к наглому хаму. Герцогиня я или где? Надо соответствовать.