Право на эшафот

Он столь резко меня потащил за собой, что я от неожиданности чуть не навернулась. А говорят, у аристократов врождённая грация. Врут, однако: стоит на минуту задуматься — и ей на смену приходит врождённая неуклюжесть.

— Я правильно понял, что вы согласны?

— Отчасти. Вы даёте клятву — я говорю с хранителем о возможности. Клятву не даёте — ни о чём не говорю, потому что я не исключаю вероятности, что провести вас невозможно и что после этого вы на мне не отыграетесь.

— Катарина, я не столь мстителен, — оскорблённо ответил он. — Разве я похож на сеньора, сводящего счёты с прекрасными дамами? Признаю, вы прекрасны и без Сиятельности.

Комплимент ничуть не смягчил моё сердце.

— На шантажиста вы тоже не похожи, — намекнула я. — Тем не менее… — Я выразительно на него посмотрела. Очень выразительно. — Когда в дело вступают государственные интересы, обещания, не подкреплённые клятвой, становятся всего лишь пустым сотрясением воздуха.

— Хорошо, тогда клятва должна быть взаимной, — предложил Рауль. — Потому что у меня тоже нет оснований вам доверять. В конце концов, именно вы всё время врёте.

— Я не вру! — возмутилась я. — Я просто не договариваю всей правды.

Судя по кислому виду встреченной нами Эрнандес, теперь мы походили на парочку ещё больше, и именно потому что ругались. Даже Рауль потерял свою ленивую невозмутимость и выглядел чуть более взведённым, чем обычно. Впрочем, надолго мы внимание не привлекли: и Эрнандес, и остальные встреченные нами студенты и студентки, словно магнитом, тянулись туда, где был Диего. Так что существовала надежда, что наши шпионистые Ракель с Альваресом в толпе затеряются или решат, что не стоит следить за тем, на кого постоянно обращено столько глаз. Никто не будет заниматься ничем подозрительным, стоя под толпой софитов — а именно таким было сейчас положение у Диего.

Когда мы зашли за Сиятельный корпус, то и вовсе оказались в полном одиночестве. Место было словно создано для влюблённых пар: романтично утопавшая в зелени скамейка, сидящих на которой было можно различить с большим трудом, зато с неё Сиятельный корпус был виден как на ладони. На ней мы и устроились.

— Итак, взаимная клятва. — Рауль взял меня за руку, но увы, вовсе не для романтических нужд: взаимная клятва предполагала физический контакт «кожа к коже». — Я обещаю, что никому не скажу о своих догадках, вы — что сделаете всё от вас зависящее, чтобы я попал в Сиятельный корпус. Клятва действительна год.

Слово «библиотека» не прозвучало, и это меня несколько успокоила. В конце концов, пару томов можно перепрятать. По-хорошему, следовало бы сначала переговорить с горгульей и предупредить, но теофренийский принц меня точно не отпустит от себя без клятвы. Только в камеру с крысами. К крысам не хотелось.

— Должна предупредить: я понятия не имею, как это можно сделать и можно ли вообще.

— Если это единственное возражение, то формулировку считаем утверждённой.

Формулировка мне активно не нравилась, особенно сроки. С моей стороны он был слишком большим, со стороны Рауля — слишком маленьким.

— Почему бы вам не пообещать никогда меня не выдавать.

— Неразумное требование, — заметил он. — Если вы натворите что-то противоправное, клятва меня будет связывать, а вас нет. Нет, год — вполне разумный срок.

Смотрел он при этом влюблёнными глазами, но не на меня, а на Сиятельный корпус. Нет, я, конечно, уже решила, что между нами ничего не может быть, но этот тип мог хотя бы помечтать, а не так нагло в моём присутствии интересоваться чем-то другим.

— Хорошо, — сухо сказала я. — Клятва так клятва. Поверим теофренийскому принцу.

Слова прозвучали, наши ладони словно молния прошила, заставим меня прошипеть сквозь зубы от боли. Рауль не издал ни звука: то ли уже натренирован на клятвах, то ли вся боль досталась исключительно мне.

— Вы же не через дверь проходили? — спросил Рауль, не отрывая взгляда от своей мечты и не отрывая своей руки от моей.

Я только подумала, что стоит освободиться от столь невоспитанного принца, а он уже прямиком поволок меня к Сиятельному корпусу, затормозив только в кустах, да и то ненадолго, потому что одного его кусты не пропускали, а со мной запросто. Он-то затормозил, а вот я по инерции пролетела и сквозь кусты, и сквозь стену, да ещё и его за собой втащила.

— Решили воспользоваться нашей спальней? — услужливо проскрежетала встретившая нас горгулья. — Рекомендую оранжевую, она самая уютная, а ванна при ней самая большая.

Если Рауль и был удивлён столь быстрым исполнением клятвы с моей стороны, то он это успешно сдержал внутри, наружу вырвалось лишь:

— Нам не нужна спальня, нам нужна библиотека.

Но оглядывался он вокруг с живым интересом. Наверняка не прочь был бы пройтись и по остальным помещениям.

— Донья, не слишком ли большую волю вы дали своей игрушке? Использование библиотеки в таких целях запрещено, — возмущённо проскрежетала горгулья. — Библиотека — не место для развлечений. Вы можете использовать свою игрушку только в спальне. Её запрещено проводить куда-то ещё, в любое помещение общего пользования. Она туда просто не пройдёт. Это общее правило, касающееся всех Сиятельных. Кстати, у меня вопрос про недавно рвавшегося сюда ещё одного Сиятельного. Давать ли ему доступ?

— Не давать. Перетопчется, — радостно решила я.

Радость была вызвана тем, что Раулю в библиотеку попасть не удастся, а значит, совесть моя перед Сиятельным сообществом была чиста. Хотя и создавать проблему Диего тоже оказалось приятно: как-никак он мне ещё за жемчуг задолжал.

— То есть дать, когда он достаточно потопчется на пороге? — педантично уточнила горгулья. — Достаточно — это сколько?

— То есть ему вообще не давать. Он скоро уедет, — пояснила я. — А игрушки он планирует таскать часто и разных. Это я — сеньорита скромная, взяла одну и скоро уберу, а у него тормозов нет. Он игрушки сюда коробками таскать будет.

— Тогда вы правы, этот дон не должен сюда попасть. Провести вас в оранжевую спальню?

— Спасибо, но нет. Мы планировали провести время в библиотеке. Придётся искать другую.

— О времена, о нравы, — неодобрительно процедила горгулья. — Сколько лет прошло, а у Сиятельных так и не изменились развлечения. Вы уже уходите, донья?

— Да, — сказала я и даже сделала шаг назад.

— Нет, — сказал Рауль и, напротив, шагнул вперёд. — В спальню так в спальню. Вернёмся к традициям.