Сирота с Манхэттена. Огни Бродвея

В глазах Джудит мелькнул злой огонек, однако она улыбнулась, демонстрируя готовность услужить.

— Конечно, мадам, все будет сделано наилучшим образом!

— Это в ваших интересах, Джудит! Иначе завтра же я вас уволю!

Элизабет не пролежала в ванне и пяти минут: контакт с водой был ей неприятен. Однако волосы она вымыла, ополоснулась под душем и крепко растерла тело полотенцем.

«Я прыгнула в Сену, чтобы умереть, и это жуткое ощущение — когда тебя утаскивает течением, а потом ты тонешь… — думала она, роясь в чемодане, доставленном в апартаменты лифтером. — Ричард, скорее всего, паниковал так же. Лишь бы ему не было слишком плохо, лишь бы это произошло быстро!»

Молодая женщина надела атласные панталоны и лифчик, затем — легкое платье. Загадочная фраза, услышанная только что в ванной, не давала ей покоя.

— Я все выдумала! — убеждала себя Элизабет шепотом. — Конечно, я уже не одна. Па и ма так меня любят! Гм… Ма? Почему она кричит в коридоре?

В этот момент Мейбл как раз изливала свое раздражение на Джудит в двух шагах от двери дочкиной комнаты. Элизабет беззвучно повернула ключ в замке и приоткрыла левую створку двери. И сразу же наткнулась на взгляд зеленых глаз служанки, стоявшей к ней лицом. Элизабет изумилась, поймав себя на том, что испытывает к незнакомке инстинктивную антипатию. Отступила назад, в комнату, и притворила дверь.

«Это, конечно, и есть та самая новая домоправительница с рекомендациями от миссис Тернер! Ма говорила о ней в лифте, но до сих пор я ее не видела. Что со мной сегодня такое? Наверное, девушка просто растерялась, поэтому так на меня уставилась…»

Элизабет врала себе и осознавала это. В стенах Дакота-билдинг зарождался конфликт, но Элизабет еще не знала ни его подоплеки, ни с кем ей предстоит враждовать. В апартаментах Вулвортов, по прошествии часа

Джудит впустила Бонни и Жана в квартиру, а потом и провела в гостиную. Эдвард поспешно встал с кресла и шагнул им навстречу. Бонни обнял, дядю своей Лисбет поприветствовал радушным рукопожатием.

— Мсье Дюкен, располагайтесь, будьте как дома! — сказал он по-французски.

— Спасибо, мсье, вы очень любезны.

Негоциант повернулся к Бонни, чьи щечки раскраснелись от смущения, и тихонько попросил побыть для него переводчиком.

— Я очень рад принимать в своем доме близкого родственника моей приемной дочки, которую я люблю всем сердцем, нашей дорогой Лисбет!

Бонни перевела, а следом — и ответ своего жениха, уже для мистера Вулворта:

— От имени моего отца Антуана и старшего брата Пьера позвольте вас поблагодарить за то, что приютили Элизабет и прекрасно ее воспитали.

Мужчины улыбнулись друг другу. Мейбл, в свою очередь, подошла и крепко обняла бывшую домоправительницу.

— Вы — настоящий бриллиант, Бонни, и после вашего отъезда я не раз в этом убеждалась, — сказала она. — Лисбет рассказала, что вы с Жаном намерены заняться коммерцией. Так вот, я кое-что хочу вам предложить! Поговорим об этом после ужина.

— Как Лисбет, мадам? — Бонни понизила голос до шепота, украдкой поглядывая на молодую женщину, сидевшую на софе.

— Наша крошка страдает, — прошептала в ответ Мейбл. — Но мы окружим ее любовью и постараемся отвлечь!

Элизабет видела, что они шепчутся, но осталась совершенно безучастной. Разумеется, речь о ней, о ее трауре. Такого рода разговоры и жалостливые взгляды ей теперь придется терпеть ежедневно, ведь все члены семейства Вулвортов захотят ее навестить и выразить свои соболезнования.

Уже назавтра Элизабет наметила поход по магазинам — нужно переодеться в черное. И размышляла об этом, когда вдруг ощутила на себе чей-то взгляд. Джудит наблюдала за ней, стоя в дверном проеме витражной двери, отделявшей гостиную от столовой.

«Зачем так на меня смотреть? Странно…» — удивилась она про себя, однако ощущения у нее были не самые приятные.

— Лисбет, пожалуйста, покажи гостям их комнаты, — ласковым тоном попросила Мейбл. — Мистер Дюкен хочет привести себя в порядок и переодеться к ужину.

— Но ма Бонни не хуже меня знает, где что. Ведь так, Бонни? Ты вполне можешь показать дяде Жану квартиру. Конечно, если ты, ма, не против.

— Пусть будет по-твоему, дорогая!

Жан старался не показывать, насколько все, что его окружало, было для него в новинку. И собирался сегодня же вечером написать родным в Монтиньяк, рассказать и про исключительную архитектуру Дакота-билдинг, и сногсшибательную роскошь квартиры Вулвортов.

— Я не представлял, что бывают такие дома! — сказал он Бонни, едва они вышли в коридор с навощенным паркетным полом и стенами, отделанными дубовыми панелями насыщенного медового оттенка. — И всюду — хрустальные люстры, и великолепная мебель, и статуэтки, и разные красивые безделушки!

— Но тебе нравится?

— Не очень. Я впечатлен, но жить бы тут не хотел. У меня другие вкусы. Хватит симпатичной квартирки, лишь бы ты была со мной, моя Бонни, днем и ночью!

В это время Эдвард предложил жене бокал шампанского. И, после короткого колебания, подал еще один Элизабет.

— Я купил это шампанское, чтобы отпраздновать твое возвращение, — сказал он молодой женщине. — Прошу, Лисбет, не сочти бестактностью то, что я все-таки его откупорил, несмотря на твое горе и траур. Хорошее вино придает нам сил!

— Бестактность? С твоей стороны? Па, что ты такое говоришь? Ни ты, ни ма просто на это неспособны. Вы знаете, почему я сбежала из Гервиля. Тот, кто уверял меня, что нежно любит, хочет заботиться, оказался человеком аморальным, настоящим чудовищем. Преступником. Он разрушил жизнь моих родителей и мою. И после этого, милый мой па, упрекнуть тебя в желании выпить шампанского? Я с радостью составлю тебе компанию, только возьму тост с семгой. Я проголодалась.

К Мейбл понемногу возвращалось хорошее настроение и беззаботность. Она обняла Элизабет за плечи.

— Можно мы с Эдвардом будем называть тебя дочкой, не добавляя «приемная», и вообще без уточнений? — попросила она. — Удочерить тебя официально мы не можем, но ты навсегда наше обожаемое дитя!

— Ну конечно можно, ма! Я желаю этого всем сердцем. Вы заменили мне родителей, и я не представляю без вас жизни. И в своей любви ко мне вы были так постоянны, так щедры. Вы — моя семья!

Элизабет прижалась к Мейбл. Эдвард, растрогавшись, отвернулся, чтобы смахнуть слезы. Он направился было к столу, чтобы принести своим любимым жене и дочке блюдо с тостами, и столкнулся с Джудит. Служанка возникла перед ним так внезапно, что Эдвард вспылил.

— Зачем вы в гостиной? — спросил он сердито. — Высматриваете, подслушиваете? Если бы вы были нужны, вам бы позвонили, Джудит. Ваше место — в кухне.

— Простите, мистер Вулворт, но я хотела спросить у мадам, подавать ли уже закуски. А еще случилось что-то, что меня напугало.

— И что это было? Ваша неуклюжесть?

— Нет, я слышала кошачье мяуканье. Бедное создание кричало, будто его убивают. Так страшно! Вы, наверное, тоже слышали?

Мейбл вздрогнула. Элизабет почувствовала, как она вся сжалась. Внимательно всмотрелась в лицо Джудит, а потом и встала с софы. Ее голубые глаза сверкали гневом.

— Па, она врет! И пугает ма этими дурацкими небылицами про кота. Джудит, зачем вы это делаете?

— Я сказала правду! — не уступала та. — Я и раньше слышала, просто боялась жаловаться. Миссис Тернер меня предупреждала! В этом огромном доме полно злых духов! Это они кричат по-кошачьи!

— Господи, у меня сил нет это терпеть! — вскричала перепуганная Мейбл. — Утром я тоже слышала, как кричала кошка. В квартире у Скарлетт!

Элизабет положилась на интуицию, которая ее еще никогда не подводила. Пора вывести эту девицу на чистую воду… Глядя Джудит в глаза, она спросила:

— И все-таки ответьте, Джудит, зачем? Только что вы намеренно злили маму возле моей комнаты, притворяясь дурочкой. А теперь старательно ее запугиваете. И не отрицайте, я вижу вас насквозь!

Джудит продолжала стоять с невинным видом и даже не особенно нервничала. Эдвард направил на нее указующий перст:

— Я не стану ждать до завтра! Вы уволены! Если Лисбет говорит, что вы издеваетесь над вашей хозяйкой, значит, так и есть! Немедленно покиньте наш дом и передайте миссис Тернер, что в дальнейшем я буду сам выбирать себе прислугу!

Не проронив ни слова, странная девушка развязала завязки на фартучке, сняла головной убор. Бережно, напоказ, положила это все на сервировочный столик с мраморной столешницей.

— Слушаюсь, мистер Вулворт! — пробормотала она, не поднимая глаз. — Только заберу вещи.

— Поторопитесь! — буркнул Эдвард вслед девушке, которая удалялась все тем же неспешным манером.

— Милый па, успокойся, — тихо обратилась к приемному отцу Элизабет. — Честно говоря, я рада, что она уходит. Посмотри, ма едва сдерживает слезы! Она очень напугана.

— Снова происки Скарлетт Тернер! — отозвался негоциант, с тревогой поглядывая на жену. — Я бы предпочел, чтобы вы с ней не общались. И если теперь, когда ты дома, Мейбл будет с ней реже видеться, я буду счастлив!

— Я тебя понимаю, па, — сказала Элизабет задумчиво. — Вдвоем мы не дадим ма в обиду!

Она сказала первое, что пришло в голову. Удивляясь этому предчувствию беды, молодая женщина коснулась крестильного медальона, доставшегося ей от матери, красавицы Катрин.

«Мамочка, милая, если ты мой ангел-хранитель, прошу, не покинь меня! — взмолилась она всем сердцем. — И если это ты сказала мне, что я больше не одинока, я преодолею все трудности!» Дакота-билдинг, в квартире Скарлетт Тернер, спустя четверть часа

Джудит, с красными отметинами на пылающих щеках, бросала ненавидящие взгляды на Лоретту, а та поглядывала на нее с издевкой и улыбалась: госпожа только что надавала Джудит пощечин.

Скарлетт Тернер не обращала на них внимания. Она стояла у окна и смотрела на мириады городских огней. Потом развернулась, очень эффектная в своем атласном алом пеньюаре, облегавшем крупную грудь и все еще тонкую талию.

— Я рассчитывала на тебя, Джудит! Ты меня разочаровала. Не стоило вытаскивать тебя из той клоаки, где ты прозябала. Лоретта, я освобождаю тебя от всех обязанностей по дому. Эта неумеха — под твоим началом, начиная с сегодняшнего вечера.

— Но, мадам, я сделала все, что вы велели! — возмутилась Джудит. — Эта их Элизабет… Ей невозможно соврать!

— Умолкни! Из-за тебя я могу лишиться всего! Но на сегодня хватит, я иду спать. Придешь ко мне, Лоретта, когда объяснишь Джудит ее новые обязанности!

— Да, мадам!

— И не забудь принести мне сигареты и порцию бренди. Джудит, а ты унеси сама-знаешь-что с глаз моих, и поскорее!

Не удостоив прислугу взглядом, Скарлетт Тернер направилась в соседнюю комнату, мрачный декор которой так устрашил Мейбл. Это было ее любимое обиталище, где можно свободно предаваться экстравагантным причудам и утолять свои постыдные желания. В квартире Мейбл и Эдварда Вудвортов, через два часа

Ужин подходил к концу. Бонни пришлось взять на себя кулинарную часть (некоторые блюда еще нужно было приготовить), Элизабет — сервировку и подачу. Теперь она убирала со стола грязную посуду, и Жан ей активно помогал.