Красивый Путь Огненного Фазана

Глава 11

Двумя днями ранее.

Это случилось ночью. Огонь спустился на землю прямо с небес. Часовые не успели никого разбудить, огненные шары настигли их на постах. Это была мгновенная смерть. Три тысячи воинов подверглись внезапной атаке чудовищ. Никто их не видел. Дозорные не засекли их тучные тела на темном горизонте. Взмахи их крыльев были бесшумны. Невозможно было определить, с какой стороны они прилетели.

Воины спали на голой земле, тесно сгрудившись плечом к плечу. Опытные вояки с многочисленными шрамами на дряблых лицах. Старики, десять лет не бравшие в руки ничего опаснее мотыги. Молодые солдаты, жаждущие воинской славы. Было и несколько совсем юных мальчиков, явно попавших в ряды ополчения случайно. Высокие, широкоплечие, чей истинный возраст могли выдать лишь по-детски пухлые щечки или взгляд, что порой становился затравленным, выдавая опасения попасться на неумелой лжи. У каждого из этих мальчиков была своя причина, чтоб покинуть дом. Кто-то завидовал соседскому мальчишке, что уже достиг шестнадцати лет. Кого-то разозлила неосторожно оброненная фраза матери. Они все так молоды и неосмотрительны. «Вот уйду в армию, и вы у меня посмотрите», «Погибну в бою как герой, тогда, может, ты, матушка, не будешь больше величать меня нахлебником». Такими были их мысли. Но никто из этих мальчиков не хотел умирать, не по-настоящему, не так. Никто из них не хотел умирать во сне. Никто из них не хотел проснуться от криков товарища, сгорающего заживо, только чтобы самому умереть секундами позднее.

Нет, они хотели слышать клацанье мечей вокруг, выкрикивать врагам ругательства, за которые от мамки можно схлопотать подзатыльник, хотели сражаться бок о бок с теми, кто участвовал в сотнях битв. Но этим романтическим мечтам о героической гибели не суждено было сбыться. Их привели на огромное поле в паре сотен миль от границы с Синими и оставили там умирать. Их предали те же герои, которых им с детства ставили в пример. Те же воеводы, что храбро сражались за их страну. Их бросили на растерзание монстрам, не знающим пощады. Чудовищам, что убивают не за родину, не за идею и не чтобы выжить. У этих существ нет страха. Им незачем жить, и они не бояться умереть. Они убивают лишь, чтобы почувствовать, что еще на что-то способны.

Воевода Бражник, полководец Ворот, капитан Широ и тринадцатый принц наблюдали за душераздирающей сценой с лучших мест: на вершине невысокого холма. Со стороны зрелище было воистину ужасающим. Огонь полыхал всюду, охватывая сухую траву и тела. Чудовища извергали все новые всполохи пламени, что освещали всю картину, позволяя зрителям лицезреть все действо в деталях. Поле наполнилось криками.

— Где Его Величество? — сдавленно спросил Хару, стараясь, чтобы никто, кроме дяди не услышал его, несмотря на то что за криками и ревом драконов, в этом не было необходимости.

Широ безмолвно посмотрел куда-то в сторону. Проследив за его взглядом, принц увидел на краю побоища, лежащую на земле маленькую кучку. Это было тело брелона.

— Он мертв?

— Более чем, но ты можешь проверить, — с нескрываемым раздражением отозвался родственник.

Хару резко выдохнул.

— Чем ты сейчас недоволен? — чуть громче произнес Широ, выдержка начинала его подводить.

Тринадцатый принц посмотрел на мужчину как на умалишенного.

— Посмотри на это! Мы же хуже палачей! — голос молодого дракона дрогнул.

— Хуже палачей нет никого. Мы с тобой в отличие от них хотя бы понимаем, для чего мы лишаем всех этих людей жизни, — Широ агрессивно ткнул пальцем в кровавую картину внизу. — Не отворачивайся и гляди!

Мужчина схватил принца за подбородок и развернул его голову, заставляя смотреть, как три тысячи человек сжигают заживо или разрывают на куски. Хару сжал запястье дяди до тех пор, пока мужчина не скривился от боли и не отпустил его, но отворачиваться не стал.

Бражник поджег тонкую сигару, поднес ее к губам и сделал длинную затяжку, но едкий табачный дух не мог перебить стойкого запаха горящей человеческой плоти. В это же время Ворот вытащил из кармана штанов сочное красное яблоко и смачно откусил от него.

Все закончилось перед рассветом. К этому времени самых больших драконов на поле уже не было, они улетели так же незаметно, как и появились. Уцелевшим солдатам удалось с помощью цепей изловить двух чудовищ. Это были наименее крупные драконы. Существ разодрали в клочья. Каждый выживший желал выместить на них свой гнев. Закончив с чудовищами, солдаты похоронили своих погибших соратников в тех же рвах, что были выкопаны для защиты войск. К полудню поле опустело. Лишь тут и там лежали на земле клочья одежды или чей-то потерянный ботинок.

Из-за холма на поле медленно вышел высокий мужчина. Он был гол по пояс, почти весь его торс и половину лица покрывала красноватая чешуя. За спиной виднелись два больших крыла. Мужчина обнаружил что-то на земле и склонился на одно колено, его длинные темные волосы закрывали лицо. На земле перед мужчиной лежала драконья голова. Иссиня-черная, размером с голову лошади. Голова лежала на боку, один большой желтый глаз был открыт. Мужчина погладил мертвое существо.

— Ну вот, братцы, окончен ваш первый бой, — чуть слышно произнес он. Первые лучи солнца показались из-за горизонта. Чешуйки на груди мужчины заиграли переливами оранжевого, малинового и золотого. Глаз мертвого дракона отливал янтарем. Мужчина прищурился, глядя на разгорающийся рассвет. Он мощно взмахнул крыльями, поднимая пыль на истоптанном поле, и взмыл высоко ввысь, направляясь в сторону восходящего солнца. Четыре драконьи фигуры летели вслед за ним.

***

Брелина и волк собирали крупные красные ягоды с кустов в саду обители. Учитель Ки объяснил им, что ягоды, по цвету схожие с небом на закате перед жарким днем, нужно собрать, а те плоды, что больше походили на самоцветный камень кровянник, стоило оставить на ветвях еще на недельку. Всех монахов называли по именам, добавляя «учитель», и только того, что демонстрировал гостям технику контроля дыхания, звали просто Учитель. Он был, без сомнений, загадочной персоной. Один из учеников успел рассказать Велисии, что никто не знал, сколько Учителю лет. По словам других монахов он когда-то был личным советником одного из императоров, и было это еще до того, как пять кланов объединились.

— Эта ягода похожа на цвет заката? — как ни в чем не бывало обратилась брелина за советом к волку. Иртан придирчиво осмотрел плод и пожал плечами.

— Ваша корзина почти полная, я принесу новую, — с этим парень оставил фазанку одну. Это был первый их разговор с инцидента в лесу. Брелина раздосадовано хлопнула себя ладонью по лбу, вспоминая события той ночи.

— Конечно, эта ягода не похожа на закат, — прокаркал кто-то прямо брелине в ухо.

Велисия ахнула. Рядом с ней, на верхушке куста сидел Рейдок, благо, в своей вороньей форме.

— Спасибо, что не перевоплотился, — с издевкой поблагодарила девушка и огляделась вокруг.

— Не меня ищешь? — лисьи глаза-бусинки смотрели прямо на Велисию с расстояния в пару дюймов.

— О, да, тебя за то же поблагодарить не могу. Ты, правда, смерти моей хочешь? — брелина закатила глаза.

— Просто он не умеет разговаривать в птичьем обличии, — самодовольно прокаркал Рейдок.

— Просто я в этом, — паренек ткнул себя пальцем в щеку, — обличии лучше выгляжу, — Умин лучезарно улыбнулся, — повезло, что кусты такие густые.

Велисия озадаченно посмотрела на юнца с пару секунд, пока до нее не дошел смысл сказанного. Из-за мелкой листвы проглядывался голый торс Умина.

— Фу! — воскликнула брелина, прикрывая глаза ладонью. Паренек расстроенно насупился.

— Мы думали, ты обрадуешься.

— Мы знали, что ты разозлишься, — перебил его Рейдок.

— Ты нас бросила.

— Мы думали, что тебя похитили.

— Мы объединились, чтобы быстрее тебя найти.

— Я не хотел брать его с собой!

Брелина рассмеялась:

— Вы действительно друг другу подходите!

Рейдок фыркнул и повернулся к ним обоим хвостом. Улыбка на лице Умина стала еще ярче.

— Что ты здесь делаешь? — спросил юнец, с любопытством заглядывая брелине через плечо.

— Нужно было поговорить с другом, — уклончиво ответила Велисия.

— Я могу остаться? — золотоволосый сложил обе ладони под подбородком в жесте мольбы.

Брелина еще раз боязливо огляделась и покачала головой.

— Здесь есть человек, которому я не доверяю. Вам надо спрятаться, а еще лучше вернуться в Драконью Пасть или…в какое-нибудь другое место. Туда, где тихо и спокойно, и не будет меня!

Лицо Умина поникло.

— П-р-ряч-сь! — каркнул Рейдок и вспорхнул. Умин тут же скрылся за кустом, едва успевая спрятаться от зорких глаз самого младшего и любопытного ученика, что заинтересованно смотрел на Велисию из-за угла.

В поисках новой корзины для сбора ягод, Иртан забрел в маленькую кладовую. Комнатка была сплошь заставлена лопатами, ведрами, косами и другими инструментами. Среди всего этого добра было и несколько мечей, замотанных в грязные лохмотья. Оружие стояло среди прочей утвари, как нечто бесхозное.

Вдруг кто-то крепко схватил волка за правое запястье. Волк оглянулся в полнейшем изумлении, что кому-то удалось застать его врасплох — он не слышал ничьих шагов. Учитель держал тонкими длинными пальцами его руку и, приподняв рукав его рубашки, рассматривал знак волка.

— Давно я не видел столь совершенной отметины волка, — задумчиво протянул мужчина, отпуская запястье Иртана. — Такие бывают лишь у чистокровных волков, тех, что рождаются в семьях, которые чтят традиции несмешения потомков разных Прародителей. Сейчас это такая редкость.

— Мне казалось, последователи Новой Веры отвергают сказания о Прародителях, — произнес Иртан, хмуро глядя на монаха исподлобья. Проповедники новых религий всегда вызывали у волка недоверие. Учитель улыбнулся.

— Я верю в то, во что хочу верить. Путь Стихий не отвергает других религий. Только глупец не станет верить в то, что у него прямо под носом.

— Я был рожден от лягушки, мой дед был рыбой, я совсем не потомственный волк, — сказал Иртан чуть менее враждебно.

Монах потер свой гладкий, без единого волоска, будто у подростка, подбородок.

— Если бы я не мог рассмотреть твой знак столь близко, я бы посчитал, что он подделка, рисунок, который кто-то искусно нанес на твою ладонь. Но энергия этой отметины слишком сильна. Она окружает тебя с ног до головы.

— Что это значит?

— Возможно, тебе стоит обратиться к истории. События давно минувших времен забываются, теряются и искажаются. Однако те, кто помнит их, всегда на шаг впереди. Истории имеют свойство повторяться. Только глупец не учится на ошибках других, — произнес Учитель и развернулся, чтобы уйти.

Лишь тогда волк заметил на гладко выбритом затылке монаха бледную, едва виднеющуюся отметину, которую можно было разглядеть только с очень близкого расстояния. Это был знак волка.

* * *

— Тринадцатый принц, — громко объявила служанка голосом, подскочившим на две октавы, распахивая двери покоев. Госпожа Фэй, несмотря на позднее время, неспешно завтракала и не отреагировала на появление в ее покоях отпрыска.