Обреченная для красного дракона

— Ну, я пошла…

Маргот попыталась повторить «подвиг» супруга. Но я была категорически против.

И не только я.

— И куда это мы так спешим? — дорогу старой магичке преградил Бран. — Можешь, конечно, пройти сквозь меня. Но не советую. Неизвестно, какие будут последствия.

Маргот испуганно пискнула, ни капли не сомневаясь, что упомянутые последствия ей по душе не придутся.

— Давай на чистоту, — предложила я. — Не будет ничего страшного, если ты расскажешь мне правду. Тут два вариант. Либо я умру через десять дней и унесу всё услышанное в могилу. Либо… Слушай, Родерик явно считает меня важной, коли пытается спасти, а значит, я достойна всё узнать.

— Хотел бы, сам рассказал, — попыталась возразить Маргот, косясь на Брана.

— Ой, а то ты мужчин не знаешь, — я закатила глаза. — С ними вечно всё не как с нормальными людьми. То ведут себя, как дети. То героями жаждут казаться. Вот и Родерик не спешит говорить о позоре.

— Не было там ничего позорного! — рассердилась магичка. — Не выдумывай.

Я развела руками.

— А это всё, что мне остается. Додумывать и сочинять. Раз вы все молчите.

— Кхе-кхе… — Бран сделала пару шагов к Маргот, и та затараторила:

— Вот что привязалась, как колючка репейная? Господин коли выяснит, что я с тобой откровенничает, устроит мне веселую жизнь.

— Он узнает, если только ты сама признаешься, — заверила я. — У меня нет причин тебя сдавать. Я даже на задиру Мирну не жаловалась. Хотя стоило.

Бран шагнул к магичке еще ближе.

— Стой, где стоишь, мальчишка! — завопила она, отчаянно топая. — Ладно-ладно, колючка!. Скажу! Только пусть твой призрак… В смысле, твой мертвый близнец держится от меня подальше.

— Он будет держаться, — пообещала я. — После того, как всё расскажешь.

Маргот покачала головой, явно желая поведать, что обо мне думает. Но сдержалась. Принялась за историю, которую я от нее ждала.

— Трон должен был Родерику достаться, — поведала она хмуро. — И только ему. По праву рождения. Он был сыном Королевы. Великой магини, но очень жестокой. И не просто сыном. Первенцем! Мать дважды замужем побывала. За отцом Родерика сначала, а потом за другим драконом, от которого родила еще одного сына — Эдгара. Младшенький был ее любимцем. Потому что оказался не драконом, а в нее пошел. Магичить умел. А это у нас гораздо ценнее. Ну, в нашем бывшем доме. В том мире.

— По-почему? — не поняла я.

— Сразу всего не объяснишь, — Маргот на миг поджала губы. — Драконы — они… Они сильные, способны подчинять города. Но многие считают их еще и зверьми. Не совсем людьми. Правили всегда маги. Драконы им верно служили. Защищали. Но у нашей Королевы была слабость к чешуйчатым. Сама знаешь их особенность. Драконья магия способна творить чудеса в постели. Вот Королева и брала в мужья тех, кто мог ублажать ее по особенному. Думала, что на детях их кровь не отразится. Считала, что ее магия доминирующая. С Эдгаром так и вышло. А с Родериком не получилось. Победила отцова кровь.

— То есть Королева — человек? В смысле, не дракониха?

Маргот прыснула со смеху.

— Ну ты и скажешь, Принцесса Тереза. Дракониха! Слово какое выдумала! Драконами бывают только мужчины. Женщины рождаются либо просто людьми, либо магичками.

— Надо же… — протянула я.

А ведь мне пару раз приходило в голову, что муженек считает меня низшим существом, раз я не могу похвастаться наличием драконьей крови. А получается, у себя дома для собственной матери он был наполовину зверем. Неподходящим сыном и наследником. В отличие от брата-мага.

— Значит, Родерик осознал, что трон ему не отдадут, и решил взять сам? — уточнила я.

— Не нужен был ему этот трон, — бросила Маргот свирепо и сплюнула на пол. — Но господин Родерик знал, что брат его — Эдвард — мерзавец. Понимал, что в его правление прольется еще больше крови, чем при их общей матери. В общем, когда та оказалась на смертном одре, Родерик решил захватить власть, пока на троне не оказался Эдвард. Только тот был к этому готов. И всё пошло прахом.

— Догадался? — предположила я.

— Нет. Господина Родерика предали. Тот, от кого точно не ждал. Точнее, та. Невеста. Никогда мне не нравилась эта девка. Было в ее глазах что-то злое. И красоваться любила. Жуть.

У меня кольнуло сердце.

Невеста…

Не просто любовница, делившая время от времени постель. Невеста. Женщина, на которой дракон планировал жениться. По собственному выбору, а не по глупому предсказанию безумного Фарадея.

Я мысленно себя отругала. Нашла о чем думать! О бывшей дракона!

Мне-то какое дело? Во-первых, скоро умирать. Во-вторых, я замуж за этого чешуйчатого вообще не стремилась. Против воли выдали. Так почему мне неприятно знать, что у него была невеста? Невеста, которая для него что-то значила?

— Что она сделала? Та девушка? — спросила я хрипло.

— Рассказала о планах Родерика брату. Во всех деталях. И когда тот начал действовать, угодил прямиком в ловушку. Таммин — так звали дрянь — решила, что с Эдгаром будет надежнее. Она во дворце королевском выросла. Дочка одного из советников Королевы. Сначала старшего брата выбрала, хотя знала, что оба к ней неровно дышат. А потом сделала ставку на младшего. Так жизнь господина Родерика и оказалась в руках мерзавца Эдгара. Мы, признаться, думали, что его казнят. Эдгар предпочел бы смерть брата, но послушался советников. Те твердили, что казнь господина Родерика не прибавит новому правителю популярности. Старшего-то брата любили в народе куда больше. Вот Эдгар и приказал его изгнать в иной мир. Вместе со слугами и нами с Фарадеем. Точнее, слугам предложил выбор: служить ему иль с господином Родериком в неизвестность отправляться. Нас-то никто не спрашивать. Да и ясно было, что не бросим мы хозяина. Многие выбрали первый вариант. Боялись жизни в другом мире. Никто ж не знал, что нас ждет. А остальные — все, кого вы тут видите — последовали за господином Родериком.

— А Эдгар не боялся, что Родерик вернется? И снова попытается отобрать трон?

— А чего ему боятся-то? Это ж билет в один конец. Двери нашего мира закрылись навсегда. Пути назад нет. Да и не нужно нам обратно. Фарадей уверен, что судьба хозяина здесь. Не в прослойке то бишь. А в вашем королевстве. И он прав, судя по всему. Раз господин Родерик женился на дочке настоящего Короля.

— А с Таммин гадкой что стало? — осведомился Бран, кривясь от отвращения. Он терпеть не мог предателей. И даже людей, которые говорили гадости за спиной.

— Когда мы покидали мир, она в невестах Эдгара ходила, — ответила Маргот и усмехнулась. Ее ухмылка не предвещала ничего хорошего. — Не думайте, что она устроилась с удобством. Это не навсегда. Фарадей видел ее будущее. Счастье ее не ждет. Бесплодной она окажется. Не сможет родить Эдгару наследника. В конце концов, он избавится от дрянной девки и возьмет новую жены. Помоложе. И плодовитую.

— А Фарадей ваш не сказал, Эдгар-то сам не заплатит? — поморщилась я.

— Увы. Он проживет долгую жизнь. И будет править в нашем старом доме до последнего дня. Но ничего не поделать. Нельзя же получить всё и сразу, верно? А теперь хватит разговоров. И только попробуйте рассказать господину о моем откровении. Прокляну.

— Вот, напугала! — Бран сложил руки на груди.

А я рассмеялась. Она серьезно?

— Я умру через десять дней. Испугало меня ваше проклятие. Как же! Оно и не прицепится.

— Ох и остры вы на язык, Принцесса Тереза.

Маргот покачала головой, но было очевидно, что ей это по нраву.

Она ушла, а я принялась мерить шагами холл, говоря не то с Браном, не то сама с собой.

— Ладно, Родерик один раз обжегся, пытаясь захватить трон. Это я могу понять. Но сейчас особо стараться не придется. В смысле, он в одиночку может подчинить всю столицу. Тут и армия никакая не нужна. Но он отказывается из чистого упрямства. Жить он, видите ли, предпочитает тут — в прослойке. Это не жизнь!

— Он тебе нравится, да? — спросил Бран. Он сначала пытался ходить за мной, но быстро передумал и просто сел на пол.

— Кто?

— Фарадей! — выпалил мальчишка, округлив глаза. — Ясное дело, я о Родерике говорю.

— С чего такие безумные мысли? — рассердилась я.

— Я видел, как ты расстроилась, когда магичка про невесту его бывшую заговорила.

— Ничего я не расстроилась. Я трон хочу. Наш трон!

Бран на мгновение закрыл ладонями уши, давая понять, что устал от моих криков.

— Я понимаю твоё желание наказать Клавдия, Тереза. Как никто. Меня он убил вообще-то, если ты не забыла. Но сейчас мы тут. Раз не сбежали и позволили дракону вернуть нас в прослойку, придется играть по его правилам. Нравится нам это или нет. Глядишь, его горе-маги придумают способ нас спасти. Очень надеюсь, что этот способ позволит мне остаться. Не хочу уходить ни в какое «дальше». Но если выбора не останется… — он посмотрел на меня несчастно, но в то же время решительно, — я соглашусь уйти. Ну, если Маргот и Фарадей найдут способ нас… хм… разделить.

— Такой способ меня не устроит, — отрезала я.

— А если другого не будет? — спросил Бран прямо.

Я не ответила. Ибо не знала, что ответить.

А он перевел тему.

— Я могу понять Родерика. В прослойке не так уж плохо. Зря ты говоришь, что это не жизнь. Вполне себе жизнь. Спокойная.

Я усмехнулась и опустилась напротив Брана на колени. Посмотрела на вновь обретенного братца испытывающе.

— Ты забыл, да? Как проваливался неизвестно куда? С этим место не всё в порядке. И оставаться тут жить по меньшей мере глупо.

Бран хлопнул себя по лбу, а глаза заискрились. И я знала этот взгляд. Он появлялся, когда мальчишка был готов к приключениям. Причем, безумным.

— За нами больше никто не следит, — он весело подмигнул. — Никаких сторожевых псов.

— И?

— Теперь ты превратилась в тугодума? Идем, Тереза. В прошлый раз нам не дали исследовать запрещенную часть замка. Тот коридор, в который мы прыгнули вместе. Сейчас нам никто не помешает.