Гладиатор нового времени

Глава 15. Валькирия

Обхватив себя руками, Тиша снова глянула на воду. В последний месяц лета ночи становились прохладными. Она в очередной раз осмотрелась и прислушалась. Почему он задерживался? Прошел уже час. Тиша не хотела волноваться, но тревога все равно просачивалась в сердце. Динго всегда бы слишком легкомысленным.

Оружейники могли без разговоров пустить ему пулю в лоб, однако он наотрез отказался оставлять какие-либо знаки или записки, настаивая на личной встрече с теми, кто приедет в брошенное убежище.

Мотивов этого мужчины Тиша никогда не понимала и сомневалась, что когда-нибудь поймет. Он играл в свои игры, где сам придумывал правила и просчитывал ходы.

Весь день она была на взводе, поэтому, едва стемнело, на свой страх и риск ускользнула из-под носа у Ника — снова набравшегося чего покрепче, — запрыгнула на мотоцикл и помчалась к назначенному месту в надежде, что там ее уже ждал Динго.

Но его не было. До сих пор.

Помявшись с ноги на ногу, Тиша снова прислушалась.

У нее дрогнули уголки губ. Издалека доносилось тихое тарахтенье мотора. Вскоре звук стих, и за ее спиной раздались шаги.

Тиша обернулась.

В лунном свете от зарослей отделился большой силуэт, который она узнала бы где угодно.

Он распахнул объятия. Сорвавшись с места, Тиша бросилась к Динго и, запрыгнув ему на руки, впилась в его губы поцелуем. Как всегда, он тут же ответил, обняв ее и позволив ей обвить ногами его талию. Он проник в рот Тиши языком, делясь с ней вкусом табака и яблок. Она упивалась теплом, близостью и мимолетной защищенностью. Нужностью. Привязанностью.

Они оторвались друг от друга, и Динго поставил ее на ноги.

— Привет, — едва слышно сказала Тиша.

— Привет, валькирия, — улыбнулся он и, взяв ее за руку, повел к реке. Усевшись у кромки воды, Динго устроил Тишу у себя на коленях, чтобы она могла прижаться к нему и расслабиться.

У нее до сих пор ломило ребра. Препарат, безусловно, облегчал мучения, струясь по венам и нормализуя мутогены. Но, к несчастью, травмы бывают настолько тяжелыми, что и за неделю не вылечишь — даже с ускоренной регенерацией.

Время. На все требовалось время. Тиша, как никто другой, знала ему цену.

— Как все прошло? — с надеждой спросила она.

— Хорошо, — бодро доложил Динго.

— То есть теперь им все известно?

— Почти.

Тиша спиной почувствовала, как Динго пожал плечами.

— В смысле? — она попыталась развернуться, но скривилась от боли в боку и откинулась обратно на широкую твердую грудь.

— Я положил ампулы в пакет и накидал туда всякого мусора. Благо на станции его было предостаточно…

— Динго, — укоризненно перебила Тиша, — вот спасибо тебе огромное! Зачем? Ну зачем? Теперь все зря, — она попыталась встать, но он обхватил ее огромной рукой и не позволил отстраниться.

— Затем, что я эгоист. Я думаю о последствиях и о своих любимых, — Динго примирительно поцеловал ее в висок.

— Последствия таковы, что теперь шанс донести информацию ничтожен. Такую головоломку разгадать не смог бы даже ты, — Тиша барахталась, но ее жалкие потуги были равны попыткам выбраться из-под танка.

Вспомнив о силе Динго, она лихо выругалась.

— Какой грязный ротик! А последствия таковы, моя валькирия, что, если бы мы сказали прямо, ты бы пострадала. Я просто просчитываю на шаг вперед, — спокойно пояснил Динго. — Сама подумай. Сейчас среди оружейников разгуливает предатель. Они еще не знают даже о его присутствии, не говоря уже об имени. И представь, что этот чудесный человек узнает историю из первых рук. Какими будут его дальнейшие действия?

Тиша замерла.

— Правильно. Он доложит Карлу. И кого в первую очередь заподозрят? — Динго посмотрел на нее. — Если хоть один факт будет против тебя… — он многозначительно замолчал.

— …меня убьют. В лучшем случае, — закончила за него она.

— Ты рискуешь даже сейчас, сбежав на пару часов ко мне, — он не казался довольным. — А если кто-нибудь заметит? Не за себя боюсь, за тебя.

— Брось, мы оба знаем, что я все равно не жилец, — чтобы протянуть еще немного, Тише нужно было ощутить вкус жизни. Забыться хотя бы на пару часов. Потому-то она и согласилась на эту встречу. — Это лишь вопрос времени. Знаешь, я уже начала смиряться, — заверила, чтобы успокоить Динго, вполне способного натворить глупостей в очередном порыве ненужного героизма. Увы, даже понимая, что проще принять свою судьбу, Тиша не могла подавить инстинкт выживания, порой сменявшийся блаженной апатией, но лишь затем, чтобы вспыхнуть вновь.

— Тогда поехали со мной, — Динго сжал ее еще крепче.

Она покачала головой:

— Не могу, ты же знаешь. Если я смирилась, это не означает, что не буду бороться за каждый прожитый день. Без очередной инъекции я не протяну и года. Мы уже пробовали, помнишь?

— Помню, — печально вздохнул он. — Но я по-прежнему думаю, что можно рискнуть и пойти прямиком к оружейникам.

— Ладно, — горько рассмеялась Тиша. — Предположим, по нам не откроют огонь на поражение. Допустим, в обмен на информацию не казнят и дадут свободу. Но кто захочет вкладывать море сил и времени в изобретение лекарства? Никто. Ладно, скажем, случится чудо. Кто-нибудь возьмется за дело. Часики тикают. Состав препарата неизвестен, и разработка займет месяцы, даже годы. Если лекарство все-таки произведут, я к тому времени буду уже мертва, — фыркнула Тиша, ставя точку в своей горячей речи. — Поэтому меня и злит твой поступок. Я хочу успеть как можно больше.

— Тиша, — тон Динго стал убийственно серьезным. Обвив Тишу обеими руками, он поднял ее, как пушинку, и перевернул, усадив на себя верхом.

— Да? — затаила она дыхание. Взгляд глаза в глаза всегда придавал интимности, а серьезное выражение лица Динго — обычно веселого и саркастичного — вызывало трепет.

— Не теряй надежду. Не теряй силу. Я сейчас кое над чем работаю, и, если все сложится, твои мечты осуществятся. Я не дам тебе зачахнуть и уж тем более умереть. Если кто-то сможет, так это я.

«О! — Тиша едва не заскрипела зубами от раздражения. — Эта самонадеянность рано или поздно тебя погубит. К тому же, откуда тебе знать, о чем я мечтаю?»

Это же самое раздражение заставило ее произнести:

— Но спасти Риту и своего сына ты не смог.

Тиша пожалела о своих словах сразу же, как произнесла их. Вздрогнув, она прикрыла рот ладонью.

— Прости, — прошептала.

— Да ничего, — Динго опустил руки, чтобы не прикасаться к ней, и его лицо потеряло всякое выражение, превратившись в маску безучастности. — Ты права. Именно поэтому я хочу помочь тебе. Так уж вышло.

— Прости, пожалуйста, прости, — повторила Тиша и, обхватив ладонями его щеки, поцеловала в уголок губ. — Прости меня, я не должна была так говорить, — опять извинилась она и соприкоснулась с Динго лбами.

— Все в порядке, — вздохнул он, снова обняв ее. — Ты имеешь право злиться. Именно ты спасла мне жизнь, поэтому я знаю, что на самом деле не хотела меня задеть.

— Не хотела. Но ты спас себя сам, — Тиша прильнула к его груди и шумно выдохнула.

— Как ни крути, если бы не ты, я был бы мертв. Помнишь, как ты вдохнула в меня силы? — Динго провел кончиками пальцев по ее спине. — Показала, что жизнь не кончена, — спустившись ниже, он ухватился пальцами за край футболки, потянул вверх, и Тиша подняла руки, помогая ему.

Динго осторожно стянул с нее футболку и, отложив в сторону, откинулся на песок. Он осматривал Тишу так пристально, что она чуть не поежилась под его взглядом.

— Если хочешь, я больше не буду ничего говорить, — предложил Динго и поднял руки, обхватил ладонями ее груди. — Если тебя это расстраивает…

Тиша чувствовала тепло его кожи, твердость тела и то, как отступает мучительное одиночество. На смену ему приходили тепло и истома. Колючий холодный ком в горле подтаял, позволив вновь начать дышать. Соски напряглись, и жар спустился по животу, скапливаясь между ног. Пустота требовала наполнения. Пустота в теле и душе. Соединение с другим человеком, которому не все равно.

Умелые пальцы Динго замерли.

Опустив глаза, Тиша сразу поняла, что он увидел. Лунный свет отбеливал ее кожу и подчеркивал огромный фиолетовый синяк у нее на боку.

Динго посмотрел ей в лицо с невысказанным вопросом. Чуть вздрогнув, Тиша дернула губами. У него желваки заходили ходуном. Он знал ее много лет, и порой они могли общаться без слов. Вопрос и ответ.

— Я убью его, — процедил Динго сквозь стиснутые зубы.

Тиша лишь пожала плечами и отвела взгляд.

— Я хочу убить обоих близнецов, — когда она дернулась, он сжал ее груди почти до боли, привлекая к себе внимание. — Один искалечил твою душу, второй — тело. О, Дог, мой непогрешимый братец. Я не понимаю. Правда, Тиша, не понимаю тебя. А знаешь, за что я его ненавижу?

— Нет, — она склонила голову набок, и несколько светлых прядей упали на лицо.

— Ведь если бы не он, все могло сложиться иначе. Ни твое сердце не пострадало бы, ни мое. И Рита была бы жива.

— Ты не можешь знать наверняка.

— Зато могу предположить. Просчитать вероятности. Таков мой дар. Из-за Дога ни у тебя, ни у меня изначально не было шанса на нормальную жизнь. Я бы сберег тебя, а ты бы не позволила мне совершить столько ошибок.

— Я б не зарекалась, — Тиша попыталась обратить все в шутку. — С совершением ошибок ты и сейчас прекрасно справляешься, с моей помощью или без нее.

— Когда тебя привели, ты могла выбрать любого из нас. Почему именно его?

— Я была еще ребенком и не знаю…

— Знаешь. Почему?

— Динго, — устало начала Тиша, — я уже сто раз отвечала на твой вопрос. Грин сказал…

— Чушь собачья, — отрезал Динго. Верный своему слову, он не пытался проникнуть в ее мысли, как и обещал много лет назад. — Только не говори, что веришь сумасшедшему старику. Да он натурально слетел с катушек, причем, думается мне, задолго до того, как начал работать с нами.

— Возможно.

На самом деле Тиша прекрасно знала ответ. Она помнила Динго еще мальчишкой, и в те времена он был совсем другим. Только годы и потери сделали его человеком, которого несколько лет назад ей захотелось спасти. Но даже сейчас они не могли быть вместе. Дружба? Близость? Как ни удивительно, порой готовность умереть друг за друга не имеет ничего общего с любовью между мужчиной и женщиной.

До смерти его жены, Риты, они едва замечали друг друга, не говоря уже о притяжении или симпатии. Да и сейчас Тиша и подумать не могла о том, чтобы связать с ним жизнь. Динго был привлекательным, умным, веселым, саркастичным, превосходным бойцом, но ведь этого мало. Его свободолюбие губило женщин. Самым стойким — как минимум разбивало сердца.

Уловив перемены в настроении Тиши, Динго приподнялся и притянул ее к себе. Ему тоже было одиноко. Оба хотели выкроить свой клочок счастья, и Тиша ответила на поцелуй, погружаясь в него с головой.

Она сняла с Динго сначала куртку, потом футболку, упиваясь его обнажавшимся телом. Лунный свет обрисовывал рельефы мышц и шрамы, лишь подчеркивавшие мужественность и животное начало. Превратиться на несколько часов в животных было блестящей идеей. Из года в год каждая их близость становилась маленькой радостью и способом получить столь редкое удовольствие.