Дневник на итальянском

Господи, что я творю?!

— У этих качков сейчас глаза из орбит вывалятся, — взяла меня под руку Эбби, указывая взглядом на компанию парней у бара. Мне было некомфортно чувствовать их взгляды на себе, которые, казалось, раздевали нас глазами. Их ухмылки был полной противоположностью Джеймса. Скорее мерзкие, чем чертовски привлекательными и сексуальными.

— Думаю, нам стоит помочь им избежать этого. Исчезнем с поля их зрения?

— С удовольствием, а то чувствую, что заставлю их наблюдать за неприятным зрелищем, когда меня выворачивает наизнанку! — скривилась девушка, изобразив рвотный рефлекс, и мы обе рассмеялись.

В груди что-то странно защемило. Я стала чувствовать себя скованно, будто вязана с кем-то невидимым канатом. Помещение стало теснее, свет будто тусклее, а музыка замедлилась, притихая. Я чувствовала на себе пристальный взгляд, чувствовала тревожность и непонятное предчувствие…

Чувствовала до того момента, пока не встретилась с парой медовых глаз, пронзивших, казалось, все мое тело насквозь. Воздуха стало мало, а в груди тесно щемили легкие. Ноги вросли в пол и стали такими тяжелыми, что я с трудом пошевелилась, когда проходящие мимо люди задели меня плечом.

Я все таки встретила его. Мы стояли в паре метрах друг от друга, а казалось, что сделай каждый из нас шаг навстречу, окажемся в бездне, из которой уже не выбраться. Мы были не только на разных концах клуба, мы были слишком далеки друг от друга. Я почувствовала желание коснуться его легкой щетины, вновь ощутить тот утренний поцелуй, который вскружил мне голову, прижаться к широкой груди и закрыть глаза, сходя с ума от его парфюма. Мне казалось, я стала одержимой. Что-то слишком быстро влияло на мое сознание и отношение к сводному. Я слишком быстро позволила ему проникнуть через мой выстроенный барьер.

Вся жизнь во мне остановилась, стоило ему так пронзительно посмотреть на меня. Я не ожидала встречи с Джеймсом этим вечером, в ночном клубе…в компании его девушки. Внимание парня полностью было приковано ко мне, и я не могла разобрать, что написано на его лице. Смесь презрения и ненависти, отвращения и неприятной встречи или…другого варианта быть не могло. Он четко дал понять, что до меня ему дела нет, а утренние происшествие — его игра. Джеймс Тёрнер привык играть людьми и их жизнями, привык диктовать свои правила и наказывать тех, кто им не подчинялся, он слишком многое позволял себе по отношению к другим, и позволил это со мной. Воспользовался, доказал, что получает всё, чего захочет, поселил чертову надежду, а потом вновь напомнил о своей сущности.

Во мне всё замерло, стоило ему сильнее прижать к себе брюнетку, и оборвалось, когда их губы жадно слились в поцелуе. Я стояла, как вкопанная, посреди чертового клуба, где было куча парней, прожигающих меня взглядом и применявших попытки познакомиться, но, как дура, жадно и безотрывно наблюдала, как он целовал другую. Точно так же, как недавно меня. Овладел, использовал, а на утро скажет, что ничего между ними не было. Ничего, кроме того, что у него происходит с каждой, которая попадет в поле его зрения.

Мне хотелось расплакаться от разочарования в собственных пустых надеждах, развернуться и убежать, закрыться в своей комнате от всех, и просто лёжа позволять слезам омывать лицо. Но другая моя часть демонически требовала расплаты. Твердила, что не на помойки себя нашла, и может добиться кого угодно, стоит только ей захотеть.

В голове пронеслись отголоски утреннего поцелуя, сцены на кухне, его улыбка и ямочки на щеках…Взгляды в клубе, его напряженные челюсти и девушка рядом, позволяющая себе касаться его. Мстительный поцелуй, которым он ещё раз доказал, как легко играет людьми и их чувствами. Во мне горела злость, ненависть, вспыхнувшая с новой силой, и чувство обиды и разочарования, которого раньше я не испытывала. Я разочаровалась в собственных надеждах и зарождающих чувствах. Но была благодарна Джеймсу лишь за одно — он вовремя напомнил мне о своей сущности, и я больше не совершу одной ошибки дважды.