Дневник на итальянском

Больше всего меня злило то, что она была права. Каждое слово въедалось в мозг, клинком врезалось в легкие и не выходило из мыслей. Всю жизнь я пытался не думать об этом, обвинять всех вокруг и считать окружающих ублюдками, но Эрика, со своими розовыми очками, заставляла верить, что в этом чертовом мире ещё осталось что-то хорошее, и меня.

— Чем тебе нравится эта сказочная фигня? — нарушил я первым молчание. — Эти мультики придуманы для пятилетних девочек.

— В них есть то, чего не встретишь в жизни. — улыбка, нежная и трогательная, коснулась ее губ. И мне самому чертовски захотелось коснуться их. — Добро. Что-то настоящее и светлое. Любовь, которая не требует чего-то взамен. Которая дарит свободу, силы и счастье. А ещё…пока на экране не появятся титры, ты находишься в другой реальности, где все хорошо и не нужно притворяться. Иногда, для меня книги и фильмы единственное, куда можно сбежать от проблем и реальности.

Сознание не поддавалось логическим размышлением. Я не понимал, что такого в этой девчонке, но и четко осознавал, что в ней есть всё.

— Ты странная. — от меня это звучало, как комплимент. Но, опасаясь, что сводная не так поймет, и отведи от греха, обидется, добавил. — В хорошем смысле. Серьезно. Ты не обычная. Не такая, как все.

Ее порывистый смешок заставил улыбнуться. Эрика сонно потерла глаза и, не переставая улыбаться, игриво подняла брови, глядя на меня.

— Ты тоже ничего. Но иногда, ведёшь себя, как идиот. — немного подумав, она ухмыльнулась. И это получалось у нее чертовски привлекательно. — Хотя нет, иногда, ты ведёшь себя нормально. А так, я все ещё считаю, что ты идиот.

Вздёрнутый носик и гордо поднятый подбородок выказывали протест. Меня это, как психа, только заводило. Она казалась такой маленькой и хрупкой, но такой отверженной и непобедимой.

— Как тебе "Эмертон Холл"?

— Ничего себе, братик! Ты, оказывается, умеешь разговаривать, а не только вести себя как самодовольная сволочь.

Улыбка своевольно появилась на моем лице. Я впервые улыбнулся девчонке. По-настоящему. Искреннее. Без доли самодовольства и напыщенности. Как ни одной другой прежде.

— Мне немного сложно перестроиться. — призналась она. — Здесь все в новинку для меня. Я не стремилась обзавестись друзьями, но…это оказалось куда сложнее, чем я думала.

— Я заметил. Ты нашла себе подругу. — упомянул я ту ночь в клубе, когда она была вместе с кузиной Рэна.

Эрика снова задумчиво улыбнулась. Словно, воспоминания пронзили её реальность.

— Эбигейл хорошая. Она не такая, как твое остальное окружение. Она не такая, как все. Необычная и исключительная.

— Раньше, она и была частью нашего окружения.

— Я знаю.

Мои брови от удивления поползли вверх. Эбби была не из тех девчонок, кто любил почесать язык. Она практически никому не доверяла, и никогда, сколько я помню её, — а знаю я эту девчонку с момента, как познакомился с Рэном, — не говорила о своем прошлом. После нашей компании, Мартинес больше так и не сдружилась ни с кем. Избегала новеньких и смело посылала на все четыре стороны стареньких. Этой девчонке пальцы в рот не клади. Она была той еще оторвой. Но самой смелой из всех нас. Всегда говорила, что думала, как Эрика, не прогибалась под командный нрав Аси, делала, что хотела, а не что было правильным и отстаивала свои границы. Она была честной и настоящей, отдаленно напоминая мне сводную.

— Пока рядом с тобой Эбигейл, тебе не о чем переживать. Она та ещё…но не предаст.

Вдруг Эрика тепло улыбнулась, уходя в свои мысли, и добавила:

— Это я тоже знаю.