Тайная беременность. Девочка Громова

Глава 43

Ярослава

Я назвала его животным по одной причине. От обиды. Этот кобель трахает всё, что видит. У него встал на очередную стриптизёршу, от которой мне противно. Нет, танцы – классно, но… Мне не нравится смотреть на весь этот разврат. Не любительница такого.

Не осуждаю, но смотреть избегаю. А те факты моего возбуждения, что озвучил Громов – смешны до безумия.

Танец и правда был красивым. И в тот момент, когда у меня загорелись уши, я совсем не смотрела на девушку на пилоне. Нет. Голову забили другие мысли.

Я думала о нём.

О дурацком Громове, что сидел рядом, пошлил, дразнил. Атмосфера и музыка подливали масла в огонь.

И, конечно, не обошлось без красочных картин в голове. Вот я и возбудилась!

А у него ещё и встал… на бабу какую-то…

Разозлилась.

А теперь упираюсь ладонями в спинку дивана, не успеваю и пикнуть, как ощущаю пальцы Эмина у себя между ног. Юбка уже где-то задрана до талии.

Отодвигает линию трусов и застывает, ничего не делая.

И в этот момент мне нужно одуматься. Сказать твёрдое «нет».

Но я закусываю губу и понимаю, что впервые осознанно этого хочу.

Громов меня испортил.

Испортил!

Раз я распахиваю рот и чуть закатываю глаза, когда он входит в меня одним толчком. Жёстко, быстро, неожиданно, без предупреждения.

Видимо, он расстёгивал ширинку, пока я думала, что он сомневается.

Но ни черта он не сомневается.

Только не этот человек.

Обхватывает пальцами ягодицы и вбивается как отбойный молоток. Скользит как по маслу в предательской и стыдной влаге.

Мне именно стыдно. Перед собой, перед родителями, перед всеми. Что меня возбуждает собственный опекун. И хоть мы никак не связаны, и я знаю его все две недели…

– Ай, – от одного удара резко подкашиваются ноги, а из головы вылетают все мысли. Он задевает что-то там, внутри, отчего становится ещё горячее. Ещё невыносимее.

Нажимает на красную распаляющую кнопку.

Между ног магма растекается. Сильнее и сильнее с каждым его вздохом, с каждым моим стоном.

Если в первый раз я сдерживалась, не позволяла себе этого, то сейчас просто не могу.

Он входит на всю длину. Даёт почувствовать каждую толстую вену, контур головки…

Прикрываю глаза и закусываю губу.

Как же я его ненавижу.

Но ничего не делаю, когда он дотягивается до моего топика, задирает его, высвобождая грудь из плена одежды. Обхватывает полушарие пальцами, больно сжимая и не контролируя свою силу.

– И правда… Животное… – шепчу, тяжело дыша.

Чувствительные возбуждённые соски покалывает от недостатка ласки, а всё тело буквально лихорадит.

Мужчина с рыком вбивается снова.

Пряжка ремня задевает нежную кожу ягодицы, бьётся о неё, звеня. Но нравится мне совсем другое. Мокрые шлепки от наших тел…

Это грязно, неправильно, но как мне нравится…

Особенно когда он перестаёт терзать мою грудь, наматывает волосы на кулак и тянет их на себя…

– Но тебе же нравится это животное, Яра, – хрипло звучит позади. Бьёт меня ладонью по попе, вызывая очередные вздохи восхищения от накрывших ощущений.

Распахиваю губы и вытягиваюсь, прогибаясь в пояснице, чувствуя этот накал внизу живота и приток крови к маленькому нерву, доводящего до помутнения рассудка.

Становится невыносимо.

Я вот-вот!..

Пытаюсь вырваться, но руки подводят, и я падаю голой грудью на холодную спинку дивана.

– Отпу-у-усти, пожалу-у-уйста, – уже хнычу, всё ещё не избавившись от этого нарастающего, невзорвавшегося чувства, пытающего всё тело.

А он сильнее прижимает меня к себе. Делает несколько рывков, и из горла вырывается протяжный и неконтролируемый стон. Впервые в жизни у меня случается ТАКОЕ…

Красочные взрывы пляшут перед глазами, как и между ног. Сжимаю Громова мышцами и готова расплакаться от самой себя.

Дура я…

Но, мать его, это волшебно.

Меня трясёт как в лихорадке.

И это не проходит. Усиливается опять.

Мужчина продолжает вбиваться в меня, рычать, как настоящий зверь, и наматывать волосы на кулак. И остановить его не могу. Не хочу и не в силах одновременно…

– Блять.

Он резко останавливается, и я снова чувствую ЭТО. Опять. Буквально через минуту тело словно стрелой пронзает волной оргазма. Второй оргазм за несколько минут.

Не понимаю, что с моим телом. Что с моими мозгами.

Я расплавилась.

И теперь обмякла на спинке. От горящей ягодицы, которую он сминал всё время. От жара внутри меня, где его член по-прежнему греет стенки. И от эйфории, делающей меня бездвижной и безвольной куклой.

Пошевелиться тяжело… Но как шикарно…

Волосы мои отпускает. Но не выходит. Слышу его тяжело дыхание.

Представляю, как вздымается его идеальная грудная клетка. И улыбаюсь, как дурочка.

Я с ума сошла…

Бред какой-то…

Расслабляюсь и с каждой секундой отхожу от морока, поглотившего меня. И только сейчас слышу, как в дверь барабанят.

– Босс! Шеф! Беда!

Голос обеспокоенный.

– Да что за суки, – грозно до мурашек, недовольно шипит сквозь зубы Эмин. Выходит из меня, тут же лишая чего-то теплого, согревающего.

Возвращает трусики на место и поправляет юбку.

– Вставай.

А я не могу. Продолжаю лежать так, не чувствуя всего, что ниже талии.

– Босс, блять, там пиздец!

– Пиздеца хуже, чем у меня, быть не может, – опять цедит сквозь зубы, обхватывая меня за талию и переворачивая. Сажает меня на диван, поправляет грубым движением топик. – Ну, мелкая, давай, соберись.

Он легонько бьёт меня по щеке. А я не понимаю, что со мной. До сих пор не могу прийти в себя.

После первого раза меня вырубило. А теперь вообще…

Так каждый раз будет?

– Мы горим!

Пытаюсь понять, что кричат. Смутно доходит.

Дышать становится тяжело, и я резко поднимаю взгляд, понимая сказанное.

Что? Как горим? Где?

Громов хватает меня за запястье, поднимает с дивана.

– На улицу вали. И домой езжай. Рабочий день окончен.

Я киваю, ощущая подступающее волнение к горлу. Папин клуб в опасности. Как сильно? Какие масштабы? Я переживаю, боюсь, но доверяю Эмину, который со всем разберётся. Я буду бесполезной в этом деле. Только подниму панику.

Громов летит на выход, поторапливает меня. Приходится идти за ним вплоть до первого этажа.

Он, как маленькую, довёл меня до лестницы. И провожает сверлящим взглядом наружу.

– Яра.

Оборачиваюсь, смотрю на него, стоящего на лестнице, снизу вверх.

Я мысленно матерю его родителей, которые создали этого красавца. Ненавижу.

– В аптеку зайди. Я там…

Он резко обрывается, стискивая челюсти.

Я чувствую…

– Ладно. Напиши, как разберётесь, – не сопротивляюсь.

Больше ничего не говорю. С волнением осматриваюсь по сторонам, разыскивая огонь. Но его здесь пока нет. Только вот тревога не проходит.

Ухожу, надеясь, что всё будет хорошо.

У меня сейчас другая проблема…

Этот идиот снова сделал огромную ошибку. И я вновь вынуждена что-то в себя пихать.

Но я уже недавно пила одну. Не будет ли перебор со второй?

Вот в аптеке и узнаю.