Тайная беременность. Девочка Громова

Глава 60

Резко останавливаюсь на пороге квартиры.

– Я цветы в машине забыла! – опомнившись, снова обуваюсь, но на этот раз вместо каблуков ныряю в тапочки. Разворачиваюсь и чуть не вылетаю из квартиры. Но мешает мне сделать это горяченная и огромная ладонь на запястье.

– Хрен с ними, с цветами. Иди отдыхай.

– Их же в воду надо поставить.

– Ничего с ними до утра не случится. Оставь. Сдохнут – новые купим.

«Сдохнут». Вот для него эти цветы ничего не значат. А для меня… Многое. Это был первый подарок от Громова за всё время нашего знакомства. И мне было приятно. Я правда старалась, тщательно вливалась в клубную среду. И даже провела один кастинг со стриптизёршами.

Для меня это жуть как важно!

– Не хочу, чтобы они сдохли.

Тяжёлый вздох на грани рёва немного пугает.

Он резко дёргает меня на себя, и я падаю в его объятия. Бьюсь носом о стальной торс.

– Ты чего непоседа такая? – на удивление спокойно произносит Эмин. Я не чувствую от него злости, агрессии. Ничего подобного. Он и за руку-то меня держит легко, можно даже сказать… нежно. Хотя этот мужчина даже не знает, что такое «ослабить хватку». – Сдался тебе этот веник.

– Не сдался бы, если веник был бы не от тебя, – говорю без какого-либо умысла. И я понимаю, что это звучит мегадвусмысленно. И он правильно всё понимает. Я откровенно признаюсь в своей симпатии, в его важности в своей жизни. Но я не хочу, чтобы он об это знал, поэтому… – Но он мне важен. Всё же ты мой наставник и опекун. Считай, родитель.

На последнем слове чуть не морщусь.

– И ты похвалил меня, подарив подарок.

Слушает меня внимательно, не перебивая.

– Ты не успокоишься? – выдыхает.

Боже, какой он сейчас зайка. Не напряжённый, убить меня не хочет…

– Не успокоюсь, – от его действий, слов и запаха я снова таю. Поэтому уголки губ летят вверх, и я непроизвольно прижимаюсь к нему. Несильно, но достаточно, чтобы расслабиться и опереться о него.

– Схожу я за твоим веником. Сейчас.

Хочется довольно расплыться в улыбке. Но я держусь!

– Но ты пойдёшь в душ. Не хватало нам, чтобы ты заболела ещё.

Болеть нельзя, да. Особенно в моём положении.

Но как хорошо! Завтра выходной! Поездка в клинику отменяется! Завтра проснусь, уберусь во всей квартире, а потом… Что-нибудь придумаю.

– Пойду, – довольно киваю.

Делаю шаг в сторону, чтобы обойти его, пойти в свою спальню и без задних ног упасть на постель. Но не успеваю. Мужчина отчего-то прижимает меня к себе, притягивая. И наклоняется. Неожиданно целует меня в губы. Мягко, нежно, терзая миллионы нервных окончаний на губах. Импульсы тут же попадают в остальные нервы, дразня их и откликаясь истомой во всём теле.

Поцелуй недолгий, быстрый, не такой необузданный и дикий, как всегда.

Отрывается быстро. А я шелохнуться не могу.

– Чёрт, – вылетает из его горла. И он, не глядя на меня, огибает меня и несётся на выход из квартиры.

А я ещё несколько минут стою в зале, смотрю в панорамное окно и городские шикарные огни и не могу пошевелиться. Жесть…

Что это только что было?

Без ответа на свой вопрос я всё же поднимаюсь к себе в спальню. Успеваю только переодеться. Но сил идти купаться нет никаких. Меня хватает только на то, чтобы упасть на кровать.

И прежде, чем окончательно отключиться, слышу звук открываемой двери и тихое недовольное:

– Засранка. * * *

Неосознанно кашляю и прикрываю губы ладонью.

Вот тебе и погуляла, блин… И ведь даже на траве толком не сидела. А теперь кашляю, нос заложен.

Эмин услышит – убьёт.

Словно слыша, что я думаю о нём, взъерошенный и сердитый заходит на кухню. В одних серых спортивных штанах. Невольно любуюсь охрененным телом, очерчивая взглядом каждый кубик, каждую мышцу.

– Как ты кашляешь, из спальни слышно, – недовольно мажет по мне взглядом и подходит к столешнице. Достаёт стакан, пьёт прохладную воду из кулера. Ежедневная его привычка.

И оборачивается, прислоняясь к этой самой столешнице задницей.

– Выспалась? – спрашивает как-то иронично.

Отворачиваюсь от него, утыкаюсь в тарелку, а сама пытаюсь принюхаться к рядом стоящим розам, запаха которых я не чувствую вообще!

И так обидно…

Он всё-таки принёс их. Поставил в вазу. Я могу наслаждаться ими, рассматривая бархатные лепестки. И всё.

И всё!

– Нет, – соплю себе под нос. Попробуй тут выспаться, когда две ноздри заложены.

– А я думал, должна была. Лишние двадцать минут, что на душ могла потратить, проспала.

– Ой, опять ты начинаешь.

– А ты не слушаешься вечно.

Кашляю и делаю глоток горячего чая. Обжигаю язык, мычу и матерю Громова, говорящего под руку.

– Нормально всё, – огрызаюсь и машу ладонью на язык. – Это всего лишь горло и нос.

Он вдруг отрывается от своей опоры, подходит ко мне. И дотрагивается огромной ладонью до моего лба.

– И температура.

– Нет её, – бурчу, обхватывая горячие пальцы. Отбрасываю их от себя. – Тебе показалось.

– Вспомни, когда ты вставала в обед?

– Я просто вчера устала…

– Ты заболела, неугомонная девчонка.

– Зато я нашла Славу, – тычу в него вилкой и напоминаю, благодаря кому мы быстро нашли дочь Артура и Миры. – А не твои люди.

Язык показываю.

– А вы, Мистер Идеальность, тоже, видимо, заболели. Встаёте в обед. На вас не похоже, – подшучиваю над ним.

На самом деле ощущаю, как горю. В чём-то он прав. У меня температура, поэтому в моём чае лежит малина. Просто не хочу признавать, что Эмин опять прав. Надо было вчера отогреться ещё в душе. А я…

Как бы это малышу не навредило.

– Я встал в шесть утра, – морщится. – От твоего кашля. Успел поработать, отказаться от двух встреч.

– Зачем? Решил пофилонить? – закусываю губу. Мои подколы вырываются сами.

– Хрен там, – опять грозно сопит, делая глоток воды. – Буду лечить свою неугомонную подопечную. Врач приедет через полчаса. Поэтому сильно не наяривай.

Кивает на покупные блинчики с мясом.

– Вдруг анализы сдавать придётся. И банку ещё из-под варенья помой, – усмехается. – Может, мочу сдавать придётся. А у нас мелких баночек нет.

Ему смешно, а мне не до шуток.

Какой врач? Какие анализы?

А если он узнает о беременности и расскажет Громову?