Любовь на карантине

Я бросаю взгляд на квартиру Сэди. Занавески не сдвинулись.

Где она, черт возьми?

— Хорошо. Ну позвони мне, когда тебе понадобится передышка. Держи подбородок выше. — предлагает он.

— Спасибо, Леви. Много значит, что ты веришь в меня и что ты позвонил, чтобы проверить. Ты настоящий друг.

— Конечно. Мы братья.

Братья.

Я думаю, у меня есть один в команде, когда думал, что у меня их пятьдесят.

— Поймаю тебя на флипе, Спаркс.

— Я тебя тоже. Пока.

— Увидимся.

Я нажимаю кнопку "выкл." и смотрю на небо.

Из ниоткуда начинается легкое посыпание. Гребаная погода в Сан— Франциско. Она никогда не может решить, кем хочет быть. Одна минута солнечного и свежего воздуха. На следующий день было сыро и ветрено. Потом снова солнце или пасмурно, но тепло. Я захожу внутрь, делаю себе бутерброд, беру бутылку воды, надеваю серую толстовку с капюшоном и выношу все на балкон. Моросит дождь, но я не хочу пропустить его, если Сэди в конце концов выйдет. Я откидываю капюшон и присаживаюсь на корточки со своим бутербродом, сидя под дождем ради гребаной женщины, которую я знаю уже три дня. Это должно быть воплощением патетики. С другой стороны, у меня нет других планов. Немного воды никому не повредит.

В ожидании я просматриваю спортивные новости в интернете.

К сожалению, даже с вирусом моя история с допингом все еще в заголовках газет.

“Искры разжигают что— то еще”, — гласит заголовок одного журнала рядом с фотографией меня на кровати, которой я не помню.

Большой красный круг увеличивает часть комнаты, чтобы вы могли видеть пару косяков, лежащих в пепельнице. Рядом с зеркалом есть две линии и свернутая долларовая купюра, лежащая на боку. Это действительно выглядит плохо. Единственное, на что я могу надеяться, это то, что медицинские тесты очистят меня. Мне плевать, что кто — то говорит. Я собираюсь попросить Полли опубликовать полный отчет без моего номера социального страхования. Пусть клубный врач поделится результатами на пресс— конференции в прямом эфире.

Бля, да, это отличная идея.

В миллионный раз сегодня я смотрю на пустой балкон Сэди. Теперь я насквозь промок, а время близится к вечеру. Она не придет, и чем больше я хочу, чтобы она пришла, тем меньше вероятность, что она придет. Хорошие вещи не случаются с такими мудаками, как я.

Мои телефон издает звук приходящего сообщения, и я смотрю вниз.

От: Джейк

Кому: Эван

Нет. Сэди горячая и милая, но она затворница. Совершенно не твой тип. Она из тех девушек, которых ты забираешь домой к своей маме. Не разрушай её. Ты разобьешь девушке сердце.

Откинув капюшон толстовки, я позволил дождю лить на мои волосы и лицо.

Не разрушай ее.

Ты разобьешь ей сердце.

Слова впитываются в мою душу так же, как дождь на моем теле. Дождь должен быть очищающим, но это только заставляет меня чувствовать себя еще больше неудачником. Стоя под дождем, чтобы мельком увидеть девушку, которую мне лучше не видеть.

Она заслуживает лучшего.

Стряхивая дождь изо всех сил, я возвращаюсь назад в одинокую квартиру. Приняв душ и переодевшись в сухую одежду, я сажусь на диван и включаю телевизор. Глория подходит, садится мне на колени, впивается когтями в бедра и держится изо всех сил.

Не обращая внимания на боль, я глажу чертову кошку.

СЭДИ

Аккуратный ряд M&M's лежит вдоль моего рабочего стола, дезинфицирующее средство для рук, бутылка воды и моя коллекция витаминных таблеток.

Витамин В, потому что я отказалась от хлеба — углеводы такие вкусные и злые, — и мне, наверное, нужен витамин С, потому что да. И D, потому что иногда я провожу дни, не видя солнца, как только слова начинают течь рекой.

С точки зрения конфет, желтые цвета на первом месте, потому что это мой наименее любимый цвет. Затем идет коричневый, красный, зеленый, а затем синий. Синий вкуснее всего. Не знаю почему, но они просто делают это. Это наука. Вот как я выполняю свою работу — подкупая себя добавлением сахара в конце каждой страницы.

Поехали…

Он делает это снова, тренируясь на балконе полуголым. Бицепсы напрягаются, когда он сгибает гантель. Тонкий блеск пота блестит на его коже, отражая поздний утренний свет. Его ровный загар придает золотистые оттенки, которых не хватает в этот прохладный осенний день. Просто неоспоримо — этот человек сам по себе живой, дышащий огнем. От него захватывает дух.

Как, черт возьми, я могу даже начать концентрироваться на своих часах “Outlander”, когда это шоу происходит снаружи? Его зовут Эван, и у него тело, созданное для греха. Длинный, худой и смертоносный. Греческие боги позавидовали бы. Высокие скулы, достойные подиума, и губы, просто созданные для поцелуев. Он стискивает челюсть при каждом движении вверх, концентрация на его лице одновременно преднамеренная и всепоглощающая. Я не могу оторвать от него взгляда. Эта одержимость моим новым соседом, несомненно, станет моей гибелью.

Он, безусловно, делает проблемой отказ от мужчин на время этой пандемии. И здесь я подумала, что самоизоляция не будет означать никакого искушения. Никаких шансов быть соблазненной. Наконец— то я смогу сосредоточиться на своей мечте выучить иностранный язык и написать сценарий фильма. Совершенствуя искусство приготовления шоколадного печенья и, возможно, вяжу свитер или два. У меня были планы. Цели. Теперь у меня просто грустная и одинокая зацикленность на моем соседе, которая медленно сводит меня с ума.

Но этот человек даже понятия не имеет, что он со мной делает.

О нет. Только не приседания! Имей сердце, Эван. Твоя задница — настоящее произведение искусства.

Но этот человек даже понятия не имеет, что он со мной делает. Бегает трусцой на месте в спортивных штанах, его внушительное барахло подпрыгивает с радостной самозабвенностью. Это действительно волшебство — то, как движется его тело. Я не думаю, что когда— либо была так очарована чем— либо в своей жизни. Я бы чувствовала себя слегка грязной, если бы не была так чертовски возбуждена.

Вопрос: Это морально сомнительно заказать бинокль, чтобы улучшить мой обзор?

Ответ: Да, девочка. Ты извращенка. Прими этот факт.

Хотя это не совсем моя вина. Давайте будем честны. Это должно быть незаконно, чтобы чувак был таким сексуальным. Какие шансы вообще есть у нас, простых смертных, перед лицом такого потного совершенства? Мы должны пускать слюни и пялиться. Другого выхода нет. Наверняка, его ежедневные тренировки быстро стали моим любимым оффлайн— порно. Да, сири. Прогноз по трусикам в обозримом будущем является влажным. И девушка может мечтать. В конце концов, такой парень даже не заметил бы такого ИТ— ботаника, как я, в реальном мире. Даже в самые отчаянные времена, подобные нынешним.

Как мой бывший снова описал меня? Как вызывающую не только социальные, но и имиджевые проблемы. И поскольку это конкретное воспоминание режет, как нож, я не забыла ни единого чертова слова. Стоит ли удивляться, что за последние несколько месяцев я обратилась только к своему постоянному и верному персональному массажеру за любовью и комфортом? Подключаю его для зарядки раз в неделю, и он будет удобен для использования, где бы я ни была. Нет необходимости в утомительных разговорах или неловких первых свиданиях. Ни одного непрошеного фото члена. Это правда. Мой вибратор любит и уважает меня такой, какая я есть, в то время как настоящие мужчины мало что делают, кроме как сосут. И даже не в хорошем смысле.

Мне гораздо лучше просто любоваться Эваном издалека. Мои надежды и мечты не могут быть разрушены, если я никогда по— настоящему не попытаюсь познакомиться с этим парнем. И мое эго, и сердце могут оставаться в безопасности. На мой взгляд, он может быть искусным любовником, лучшим другом, героем. Но в реальной жизни у него, вероятно, проблемы с мамой и досадная сыпь внизу. Ты знаешь, что я говорю правду.

Нет. Я не выйду на балкон и не представлюсь. Я даже не буду рисковать разговором.

Моя бедная неряшливая героиня, Кэти, в таком дерьме. В прямом и переносном смысле к концу книги, если Бог даст. Повезет. Я бросаю в рот желтую "М&М". Я как один из тех дрессированных тюленей. Годы практики подбрасывать конфету в воздух и ловить ее ртом. Если моя писательская карьера остановится, я всегда могу присоединиться к бродячему цирку и отправиться с ним в путь. Потрясающая аппетитная дама. Подбрасывай высоко и смотри, как она уворачивается и плетется! Голубые конфеты — ее любимые. Посмотрите, на что она способна, когда вы предлагаете ей кусочек голубого шоколада в шоколадной глазури!

Звучит здорово. Нет.

Вот почему эта книга так важна. Я на несколько месяцев отстаю от своего бизнес— плана из— за того, что муза ушла в самоволку, и из— за всех тревог, которыми наполнена жизнь в 2020 году. Дело в том, что вам нужно определенное количество выпусков в год, чтобы оставаться актуальным в мире инди— издательств. Конкуренция жестокая, и рынок наводнен. Оставаться на вершине писательского мастерства, рекламы и ведения малого бизнеса — непростой подвиг. Хотя сейчас слова льются рекой, и это главное. Слава Богу.

Но вернемся к теме Эвана. На самом деле я никогда не хотела быть со спортсменом. Тем не менее, вы должны понимать, что их выносливость будет сильно влиять на любые сексуальные сеансы, что может быть только положительным. Конечно, если они не эгоистичные любовники. И наш герой никогда не смог бы стать таким. Кому, черт возьми, захочется читать о мужчине, который не верит в фундаментальные законы прелюдии или отказывается идти на поводу у дамы? Ни за что. На свиданиях в реальном мире достаточно такого рода придурковатости, спасибо.

Наверное, именно поэтому я так долго оставалась с Шоном. Целых одиннадцать месяцев из моих двадцати восьми лет исключительно из— за того, что чувак не оставил меня висеть в постели. Можно подумать, меня водил за нос мой клитор. Но печальная правда заключается в том, что найти кого— то, с кем вы сексуально совместимы, может быть непросто. Без каламбура. И, несмотря на мою ошибочную попытку, вы не можете строить отношения на способности вашего партнера заставить вас кончить. Иногда вам приходится беседовать с ними. Обсудите свой день. Поделитесь своими историями. Ведите себя так, как будто у вас есть отношения за пределами спальни. Господи, как скучен был Шон. Мальчик был насквозь престным. Как будто он активно сопротивлялся тому, чтобы говорить о чем— то интересном. Всегда читал только финансовые новости. Никогда не выходил за границы своей милой, аккуратной, разумной, организованной жизни. Бле.

Затем было все это, когда он сказал, что поддерживает мою карьеру, но не проявляет абсолютно никакого интереса ни к чему, кроме показателей продаж и тому подобного. Не хотел слушать, как я рассказываю о возможных сюжетных идеях или делюсь небольшими отраслевыми сплетнями. И это касалось не только моей работы. Он даже не стал слушать мое нытье, когда кто— то открывал ключом мою машину. И хотя я понимаю, что никто не хочет слышать, как ты рассказываешь о себе двадцать четыре часа в сутки, кажется, только вежливо не позволять своим глазам стекленеть в ту минуту, когда твоя женщина упоминает что— то о своей жизни. Потому что зачем нам говорить о моей жизни, когда мы могли бы поговорить о налоговых льготах? Какое волнение! Тьфу.