Пепел и пыль

— Тут сейчас ночь…

— Очень поздняя, — подаёт голос Бен. Басит так, что я не сразу его узнаю. — Настолько поздняя, что уже вставать скоро. Кэп, у вас ни стыда, ни совести!

— Я бы не звонил, если бы это не было важно.

— Неправда. Вы бы позвонили, даже если бы у вашей собаки просто обнаружили блох.

Заставляю себя убрать подушку с лица и перевернуться на бок. Открываю один глаз, чуть погодя открываю второй. Нина спит, как ни в чём не бывало, уткнувшись лицом в подушку. Ваня уселся в кресле и старательно скрывает череду зевков за ладонью. Саша, закинув одну ногу на Нину, второй подпирает стену. Бен и вовсе закопался под одеяло.

— Вы все здесь? — спрашивает Дмитрий.

— Кроме Марка, Лизы, Рэма и кураторов, — отвечает Ваня.

Единственный, кто с серьёзным выражением лица слушает директора. Сейчас, с взъерошенными волосами и помятым лицом Ваня сильно напоминает мне Даню по утрам. Разве только очки лишние.

— Тогда то, что я вам скажу, им вы уже сообщите сами.

Спускаю ноги с кровати, ещё спустя секунду поднимаю корпус. Окончательно встать едва ли хватит сил.

Записи Христофа оказались интереснее, чем мы могли предполагать…

— Странно, что их хранят в штабной библиотеке, а не, например, сожгли во славу Сатане.

— Андрей!

Бен выглядывает из-под одеяла. Морщится, пока глаза привыкают к тусклому свету.

— У тебя по ночам всегда такое паршивое чувство юмора? — интересуюсь я.

Бен поворачивает голову в мою сторону.

— И всё равно лучше, чем у тебя.

— Капитан, — прекращая наш разговор, произносит Ваня. — Так что там с записями?

Отношения Дмитрия и Вани для меня всё ещё тайна под покрывалом. Иногда он называет его капитаном, иногда Дмитрием, но ни разу — папой или дядей. Хотелось бы мне взглянуть на них в домашней обстановке.

Похожи ли они хоть каплю на отца и сына?

— Мы нашли подробный план создания гибридов: от скрещивания видов до расчёта вероятности полного разрушения уже готового организма.

— Гибридов? — переспрашивает Ваня. — Капитан, вы ничего не путаете? Может, химер?

— Ваня, — снисходительно говорит Дмитрий. — Я знаю, о чём говорю.

— Но гибридов мы не встречали, — настаивает Ваня.

— А что насчёт того, который на меня напал? — спрашиваю я. — Та химера, — если это химера, — как я уже говорила, была очень сильная.

— Что? — вмиг голос Дмитрия становится ледяным. — Слава, на тебя кто-то напал? Ты ранена?

Могу представить, как он, нахмурив бровь, встаёт со своего удобного стула на колёсиках и начинает расхаживать по кабинету в ожидании если не ответа, то полного отчёта.

— Это было давно, — отмахиваюсь я. — Всё уже прошло.

Хорошо, что лица его не вижу. Задыхается, поди, от негодования.

— А в чём разница между химерами и гибридами? — спрашивает Лия.

Я верчусь на месте, чтобы увидеть подругу. Лия лежит на животе, трёт глаза и пытается подавить зевок.

— Если вкратце: химерами становятся, а гибридами рождаются, — отвечает Ваня.

— Верно, — подтверждает Дмитрий. — Христоф считал, что в какой-то момент его химеры смогут дать потомство и воспроизвести на свет сверхсущество — гибрида, обладающего силами нескольких видов сразу от рождения и без операционных вмешательств.

— Это невозможно, — усмехается Ваня. — Точно как ждать, что цвет крашеных волос родителей передастся детям.

— Я бы согласился с тобой, Вань, но в его записях… Тебе бы это увидеть. Он просчитал потери и свёл их к минимуму, обнаружив наиболее успешную к смешению комбинацию ДНК… К тому же, у него была доказанная теория о том, что даже если гибриды сами по себе родятся, скажем, мёртвыми, плазму их крови можно будет использовать в медицинских целях, излечивая заболевания тканей и клеток. В любом случае, независимо от результата конечной стадии его эксперимента, он мог считаться успешным.

— Но что насчёт Власа? — перебиваю я. — Есть ли какие-то зацепки по его истории? Или мы продолжим обвинять его на пустом месте?

— Влас — племянник Христофа, Христоф — первый создатель химер, — тараторит Бен. Тряся ногами, он полностью стаскивает с себя одеяло. Спит Бен в майке и хлопковых шортах. — Огненные земли атакуют химеры. Христоф мёртв. Кто остаётся? Правильно, Влас. Дело закрыто!

— Вынужден согласиться с Андреем, — не без горечи замечает Дмитрий.

Бен от удивления аж рот раскрывает.

— Но немного по другой причине, — продолжает Дмитрий. — Мы нашли кое-что похожее на послание Власа в заметках Христофа. — Из динамика доносится шелест бумаги. — Вы помните, что было в письме?

— Ты знаешь, что мне нужно. Ты знаешь, на что я способен. Ты знаешь, что меня ничто не остановит, — вдруг произносит Нина, чем удивляет всех присутствующих.

Затем, сладко причмокнув, она переворачивается на бок. Не думаю, что теперь из неё удастся вытянуть ещё хоть слово.

— Дата в записях стёрта, но начинается всё со слов, цитирую: «Авель считает меня сумасшедшим. Он знает, что это нужно не мне, но всему человечеству, однако упёрто предпочитает не видеть правды. Я могу натравить на него химер — уже сейчас, хоть они и слабы и пока не слушаются меня. Попросту могу не кормить их неделями, а потом запустить к нему в спальню поздней ночью. Я способен на это, да. Но не буду. Нельзя останавливаться перед главной целью, размениваясь на что-то жалкое и ничтожное, вроде мести. Только не сейчас, когда успех так очевиден». — Дмитрий выделяет голосом каждое слово, на котором нам стоит сделать акцент. Затем делает долгую паузу, видимо, обозначая конец цитаты. — Ну, что думаете? Или я уже слишком много времени провёл без сна и ищу важное в несуществующем?

— Капитан, — отзывается Бен. — Сколько раз в вашей практике факты, вполне себе складывающиеся в одну картину, но всё равно вызывающие сомнение, оказывались ошибочными?

— Ни разу.

— То-то и оно.